— Второе, — нехотя признал я.

— Твои воины. Они даже в бою хранят облик человека. Они упиваются боем. Безликим, созданным не своей, но чужой волей, исполнителям это не доступно. Ярость, азарт. Адреналин живых и его искусная фантомная имитация у призраков, они не сильно отличаются в конечном итоге. Наша путеводная звезда, именуемая Уаа, так боится быть никем, что плачет, когда ее не видят. Она уже почти человек. Даже искательница совершенства попала в этот плен. Ей теперь в голову не придет искать свою цель за рамками человеческого существа. Кстати, я знаю, как ее угомонить, наткнулся на забавный эффект. Сфера познания усваивается мгновенно. Книги же, особенно бумажные, читаются долго, что человеком, что духом.

— Вы хотите дать ей справочники и энциклопедии?

— Целлюлоза и краска на ней легко поддаются синтезу, но дать я ей хочу не знания. Она всего лишь мечтательный подросток, переполненный мечтами о совершенстве, в ней кипит жажда приключений. Я дам ей художественную литературу.

— Это какую же? — с задорной усмешкой спросила Света.

Похоже на то, что долгий рассказ Нерея лег на благодатную почву.

— У меня огромная библиотека, которую я создал по земным книгам, во второй сфере их было несметное число, — сказал греческий дух. — Не хочу таким сокровищем просто так разбрасываться. Давайте подумаем, что можно предложить эльфийской девушке?

— Кажется догадываюсь, — расхохотался я.

Нерей с жестом волшебника извлек из воздуха здоровенный фолиант. Света не переставая хихикала, уткнувшись в ладонь лицом.

— Таан-Никтэ-Ха, благосияющая наша, подплыви поближе, — позвал эльфийку эллин.

— Да, великий, — тут же откликнулась она и резко подъехала.

— Ты же изучила людские печатные символы?

— Того языка, на котором говорят вот эти живые?

— Разумеется.

— Да, великий.

— У меня есть для тебя небольшой дар.

С этими словами протянул остроухой девушке книгу, на обложке которой значилось: Джон Рональд Руэл Толкин, «Властелин колец».

Глядя на то, как книга про сказочных существ лежала в руках молодой эльфийки, я понимал, что это произведение неспроста было ей дано. Сейчас, возможно, создавался новый мир, в котором человечество обретало новых союзников, и люди, без сомнения, примут их с распростертыми объятиями. А еще я увидел, как Озеро строит свою мечту — путь к бескрайней вселенной, где духи и люди идут вместе сквозь бесчисленные миры. Я мог ошибаться, но видел я именно это.

За то время, что мы провели на этой планет серый пейзаж и тусклые солнышки стали привычными, даже родными, словно я здесь уже несколько лет, Хотя постоянный полумрак, царивший повсюду, порядком надоел. Вспоминались слова Нерея о бесчисленных мирах и оазисах для каждого. Да, скорее всего, это было благо. Создать тот кусочек вселенной, который понравится именно тебе.

Решили не ехать очертя голову. Два суточных перехода нас вполне устроит. Я криво ухмыльнулся. Нестись четыреста километров в час. На Земле даже дорогие спортивные авто никогда не неслись во всю прыть по хорошей магистрали. Техника, которая движется по пересеченной местности, какой бы быстрой она ни была, вообще катится очень медленно. Я посмотрел на спутников.

Светлана опять ушла в себя. Синий огонек на ключице горел уже часа два. О чем она, интересно, там общается с товарищами? Скорее всего, опять рассказывает о чудесах, показывает видио и фото, отснятые за последние дни путешествия.

Уаа целеустремленно двигалась впереди группы. Было видно только ее ровную спину и красивую линию талии.

Таан-Никтэ-Ха читала книгу, перелистывая страницу за страницей. За это время она уже обзавелась типично эльфийскими атрибутами. Зеленая одежда была прошита тонкой золотой нитью, отчего на ткани поблескивал узор из листьев и каких-то рун. Ножны и колчан также обзавелись рисунком. Волосы уложились хитрыми тонкими косами с вплетенными в них золотыми украшениями. До верховика еще очередь не дошла.

Нерей откровенно забавлялся. В руках у него была небольшая арфа. Не берусь судить. Я не силен в музыкальных инструментах. Он негромко натренькивал несложную мелодию и картинно цитировал Гомера:

…Снова сказала ему совоокая дева Афина:

«О наш отец Кронид, повелитель, верховный владыка!

Если действительно так захотят бессмертные боги,

Чтобы вернулся домой к себе Одиссей непреклонный,

Вестника Аргоубийцу Гермеса теперь же отправим…»

— Ты специально выбрал это произведение? — обратился я к нему.

— Этот сюжет подходит для всех странников, желающих вернуться домой. В вашей литературе это очень распространено, при этом он еще подходит и к тому типажу, который я избрал. Или желаете, чтоб я другое про скитальцев нашел?

— Как хотите, — огрызнулся я.

— Надо крюк сделать, — перевел он тему разговора. — Впереди оазис, где живым пока не очень рады.

— Тоже помнят, как были рабами?

— Тут был специальный центр. Сетта любили непривычные для вас удовольствия и имели неприемлемые вашему народу обычаи. Особенно здесь. Люди, когда вступают в конфликт, словесно ругаются или приступают сразу к действию. Сетта пошли по другому пути. Они создавали копии своих обидчиков, долго пытали их, а потом предъявляли противнику в целях устрашения исковерканное, но еще живое тело куклы, и запись многочасовых пыток. Здесь это и происходило. Здесь пытали беспомощных духов-марионеток, которые чувствовали каждый миг рукотворного ада вместо того, кому этот ад предназначен. Могли такое совершать и в своих домах, но именно здесь был огромнейший арсенал возможностей. Понимаешь, почему они ненавидят живых. Но они мучили не только копии врагов, слуги, попав в немилость, тоже проходили через руки палача. Была целая индустрия. Даже искусство. Виртуозные пытки становились достоянием общества. Это социальная философия сетта. А когда раб становится не нужен, его лишают всех форм и кидают в обитель отверженных, где дух испытывает бесконечную боль, пока окончательно не сходит с ума и не начинает просить о смерти. Лишь избранные избегали такую участь. Мы были даже не вещи, мы были хуже.

Я промолчал. Зловещий оазис огибали по широкой дуге.

— Переубедить их никак нельзя? — спросил я, рассматривая комплекс сооружений.

— Этих нет. Слишком велика память о боли. Кто хочет послушных живых, присоединяется к Таáк-Сетта. Многие готовы поверить, что люди лучше сетта, очень многие. Мы ведь не садисты. Но они боятся гнева сильных духов. Честно говоря и сетта не все такие, только те, кто достиг власти. Однако здесь, — он еще раз ткнул пальцем в оазис, — побывали хотя бы по разу, каждый из них. Чтобы просто выместить злобу на невинных, вместо настоящих обидчиков, выпустить пар. Я наблюдал за вами, когда читал вторую сферу познания. Вы общаетесь с нами как с равными. Я прочитал литературу. И не только придуманную, но и научные труды. Вы используете животных. Всегда использовали. Но когда техника вытеснила труд живых организмов, люди продолжили сосуществовать с ними просто потому, что это доставляет вам радость. И даже когда употребляете специально выращенных в пищу, что вполне понятно и объяснимо, вы их просто убиваете, без мучений. А когда надобность в получении нужных белков из мяса живых организмов пропадет окончательно, вытесненная все совершенствующимся синтезом, то без сомнения их смерть выйдет из вашего обихода и образа мышления.