– Во-первых, я ни разу не сказал, что он сам называл себя Тихим, – произнес я громко, обращаясь прежде всего к Никифору, после чего ответил его величеству. – Мы, и я в том числе, звали его так до того, как я по-настоящему его узнал.

– Его? – Император наконец обратил внимание на главное слово. – Что значит «его»?

– А что значит «выдумка»? – спросил я одновременно императора и гофмейстера. – Выдумка, которой вы и Капелла позволили существовать?

Глаза императора вновь загорелись; ставни, закрывшиеся перед выходкой Никифора, распахнулись.

– Я первый спросил, – сказал он.

Я сглотнул и пристально посмотрел в глаза императору. Никто из нас не шелохнулся. Дружественный и конфиденциальный характер нашей беседы не отрицал того, что я шел по лезвию ножа, по дорожке более узкой, чем тропа над бездной у тайного трона Дораяики. Кем бы он еще ни был, сколько бы он ни знал, Вильгельм оставался кесарем, сиятельным императором всего человечества. Я должен был быть крайне осторожен, потому что от этого зависела не только моя жизнь, но и жизни Валки и Лориана.

– Тихий – не народ. Если у него и есть сородичи, мне о них неизвестно. – Я вскинул и опустил палец. – Он… личность. Разум. Воля.

Я почувствовал, что у Никифора уже чешется язык что-нибудь вставить, и поэтому не стал останавливаться.

– Бог-Император понял его суть. Звал его Скрытым – в единственном числе. Ваше величество, со мной говорит один голос. И его время не прошло, оно еще впереди! Это правда. – Ощутив важность момента, я преклонил колено. – На Форуме я признался, что служу ему. Тихому, Скрытому, как угодно. Я служу ему. Он попросил меня спасти человечество. Исполнить свою роль. Но ради этого я не оставил свою службу вам, ведь вы правитель всего человечества.

– Поднимитесь, лорд Марло. – На меня упала царственная тень. – Не нужно пресмыкаться.

Подняв голову, я вдруг почувствовал себя глупо и поднялся.

– Сириани Дораяика верит, что Вселенная была создана Тихим. Вы ведь читали мой отчет?

– Читал, – посмотрел мне в глаза император. – Там такого не говорилось.

– Верно, – сказал я. – Не говорилось.

– Бог! – не сдержался Никифор. – Вы хотите, чтобы мы поверили, будто с вами говорит Бог?

– Ник, мы же верим, что он говорил с Вильгельмом, – прошептал император, к моему удивлению. – Почему Божий император должен быть первым и последним?

«Божий император». Я выпрямился и навострил уши. Не «Бог-Император».

Разговор вновь прервался неуклюжей тишиной. Никифор по-прежнему не сходил с места внизу лестницы перед оркестровой площадкой. Император буравил взглядом одну точку на ковре между мной и андрогином. Я не позволял себе даже шелохнуться.

– Что вы имели в виду, – отважился я повторить вопрос, – когда утверждали, что Тихий – выдумка?

От этого простого вопроса император пришел в себя и укутался в накидку.

– Человек начал искать внеземную жизнь прежде, чем научился летать, – ответил он. – Еще живя на Земле, мы надеялись, что не одни во Вселенной. Ходили слухи, что машины Фелсенбурга приняли некий сигнал из космоса, что дало старт мериканской колонизации других планет. Сам не знаю, стоит ли в это верить, но… поиски всегда велись. Мы долгое время прислушивались к космосу – безрезультатно. Маги того времени – схоластов тогда еще не было – выдвинули теорию, что мы ранняя, древнейшая галактическая раса. Лишь тысячи лет спустя эта теория была опровергнута. Продвигаясь вглубь Вселенной, мы находили руины по всей нынешней территории Империи. Мудрецы были убеждены, что это останки одной цивилизации. Неких «Тихих людей», а позднее – просто «Тихих». Такое имя они получили не потому, что оставили после себя только постройки, а потому, что не оставили никаких знаков. Никаких радиосигналов в пустоте, как у нас в древности. Нужно отметить, что все это было еще до появления квантового телеграфа и инфосферы. Чтобы собрать вместе все находки, понадобилось не одно столетие, в то время как слухи разлетелись по космическим дорогам и космопортам гораздо быстрее. И знаете, что выяснилось, когда находки наконец были собраны?

У меня пересохло во рту. Это должна услышать Валка. Ей необходимо об этом знать.

– Что?

– Не было никакой единой цивилизации. Тихих людей не существовало. Все теории были ложны. Народ – или сущность, если верить вам, – что оставил руины на Эмеше, Иудекке и в других подобных местах, был не одинок. Кроме него, существовало еще две или даже три древних цивилизации, после которых сохранились руины. Это известно уже тысячи лет.

Когда император договорил, в зале повисла тишина. Нарушил ее Никифор.

– Чтобы прийти к такому выводу, понадобилось несколько тысяч лет, – сказал он тише, спокойнее, чем прежде. – Но к тому времени идея о великой и могущественной древней цивилизации крепко проникла в научные круги и в народ. От нее не желали так просто отказываться. Поэтому мы переписали историю.

– С помощью Капеллы?

– С помощью Капеллы, – подтвердил Никифор.

– Из вашего отчета я сделал вывод, что вы и сами это знаете, – сказал император. – Ваша тавросианка… она ведь ксенолог?

Несмотря на шокирующие новости, на необычность обстоятельств и моего положения, на откровенность беседы с кесарем посреди руин планетарной столицы, вдали от посторонних глаз, меня все равно уязвили его слова.

– Ее зовут Валка, – сказал я. – Да, она ксенолог.

Валка верила в старую историю, в гипотезу о Тихих. Она не распознала – а может, вовсе не видела – руины других цивилизаций. Осознав, что я довольно грубо поправил императора, я затараторил дальше, надеясь, что так он пропустит обиду мимо ушей.

– В своем отчете я рассказывал о священной земле сьельсинов и расположенных там руинах.

– Да, Эуэ, – сказал император.

– Актеруму, – уточнил я и почувствовал, что невольно щурюсь. – То есть вы знали об энар? О Глубинных? О Наблюдателях?

Император тоже прищурил глаза:

– Милорд, следите за тоном. Мы с вами беседуем по душам, но я все-таки император.

Я рефлекторно поклонился и отвел взгляд.

Очевидно, кесаря это удовлетворило. Он отошел на полдесятка шагов, облокотился на латунные перила, отделявшие оркестр от обеденного зала.

– Около трех тысяч лет назад Экспедиционным корпусом были обнаружены руины поселения на Наири – сейчас это малоизвестная планета во Внешнем Персее.

– Наири! – громко вырвалось у меня.

Я ведь называл это слово Валке как-то раз в поместье Маддало, когда сэр Гектор тренировался в стрельбе из лука. Тогда меня одолело некое воспоминание из неизвестных времен, в котором я услышал этот топоним.

– Вы знаете? – помрачнел император.

– Только название, – помотал я головой.

– А про сэра Дамьена Арадью? Про экспедицию