– Ничего, – повторил император. – Прошло несколько десятков лет, прежде чем поисковый легион добрался до Наири. «Атропос» стояла на орбите. Пустая. Ни следа команды.

Вильгельм взял паузу, позволяя мне задать вопросы. Когда я промолчал, он одобрительно причмокнул и растянул губы.

– Но их оказалось просто отыскать. Они были на планете. Все до единого. Поисковый отряд нашел их… и не только их.

Я чувствовал, что император недоговаривает, что в паузы между его словами можно многое добавить, но не осмелился давить на него.

Кесарь встретился взглядом со своим отражением в заснеженном стекле и продолжил, обращаясь к нему и ко мне:

– Экспедиция «Атропос» нашла… останки некоего титанического существа. Чудовищного левиафана, захороненного под городом. Все члены экспедиции были мертвы. Спасатели заключили, что они покончили с собой, вот только… – Он задумался и покачал головой. – На борту «Атропос» нашли неотправленные заметки Арадьи. Он назвал существо Исполином и предположил, что город вайарту выполнял функции святилища.

«Arkam resham aktullu».

Тихий шепот Миуданара вновь зазвучал в моей голове.

«Arkam amtatsur».

Его голос навсегда остался со мной.

– Арадья был прав, – сказал я. – Энары служили Наблюдателям. Поклонялись им.

– А теперь им поклоняются сьельсины?

– Да, – ответил я, умолк и замер.

Я чувствовал себя как древний христианский столпник в первый день на столпе. Страшно пошевелиться, страшно посмотреть вниз. Мы с императором как будто стояли на грани бесконечности, на парапете или краю бездны, что была чернее той, из которой я выбрался после смерти.

– Исполины… – попробовал я произнести новое слово.

Старое слово. Слово Арадьи.

– Как в таком случае вы называете Тихих? – спросил я.

– Строителей городов, руины которых вы обнаружили? – Император вздернул бровь. – Перворожденными.

Я заранее знал, каков будет ответ. Выудил его за миг до того из воспоминаний о другой жизни и сразу затосковал, захотел обратно на Фессу, чтобы беззаботно жить там с Валкой и Гибсоном.

Но Гибсон умер. А я убил его сына.

– Перворожденные – наиболее многочисленная из древних цивилизаций, – впервые за долгое время подал голос Никифор. – Отчасти поэтому древние ксенологи считали, что они единственные.

«Это потому, что города Тихого возвращаются назад во времени, – подумал я, не озвучивая мысли вслух, – и накладываются на руины энар».

– Почему вы мне не рассказали? – спросил я.

Император даже не повернулся.

– Радуйтесь, что узнаете об этом сейчас, – холодно отрезал он. – Я не привык делиться секретами с простыми рыцарями.

Это прозвучало обидно, но император смягчил высказывание вздохом.

– До Наири мы думали, что эти существа были всего лишь божествами – то есть выдумкой. Вайартскими аналогами Вишну и Юпитера, вытесанными на стенах их храмов и памятниках. Но после Наири… мы поняли ошибку. А в день нашей с вами беседы на Форуме я начал подозревать, что сьельсинские боги, если они существуют, и есть те самые Исполины…

Он ненадолго умолк, сложив руки под алой накидкой с горностаевым воротником.

– Какие у Дораяики на них планы? – спросил он, по-прежнему не глядя на меня. – Что вы утаили?

Это был сложный вопрос. Ответив на него, я бы признал, что мои отчеты неполны, что я скрываю информацию и лгу самому императору.

Я решил не отвечать.

– Что с ним случилось? – спросил я вместо этого. – С телом Наблюдателя, обнаруженным «Атропос»?

В случае Миуданара крупицы сознания остались в теле даже после смерти.

Я надеялся, что тело другого Наблюдателя уничтожили.

Император лишь улыбнулся. Улыбка вышла вялая, унылая, означавшая, что мне никогда не добиться от него ответа. Он пристально посмотрел мне в глаза, изучая меня скрупулезным взглядом, в котором ощущалась его властность.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Вот мы и пришли к тому, ради чего меня сюда вызвали. Ради чего Никифор перехватил меня на улице. Ради чего император приложил столько усилий, чтобы организовать эту встречу на развалинах старого города.

Ради одного вопроса.

Но я уже и так слишком многое рассказал.

– Наблюдатели мертвы, – сказал я, крепко зажмурившись. – По крайней мере, я так думаю. Если это не так, то они где-то далеко. Но их могущество сохранилось даже после смерти. В Актеруму я слышал зов мертвого Наблюдателя Миуданара. Он тоже послал мне видение, желая запугать. Показал, как сьельсины искали других его сородичей. Эти поиски велись с незапамятных времен и окончились успехом. Дораяика продолжает искать. Один из его лейтенантов принес ему в дар табличку – вайартскую табличку с координатами планет, такую же, какую АПСИДА обнаружила в хранилище «Ехидны». Если Бич Земной заполучит в союзники живого бога… мы не сможем им противостоять.

– А остались живые? – спросил император.

– Откуда мне знать?! – воскликнул я. – Когда я был еще юн, на Эмеш прилетели сьельсины. Среди них был жрец, баэтан. Вождь послал его на поиски богов. Я думал, они ищут Тихого, но они искали Наблюдателей. Наверное, у Аранаты Отиоло тоже была вайартская табличка.

Я умолк, вспомнив, что говорило Аттаваиса, преподнося табличку Дораяике. У прежнего хозяина Отиоло, Утайхаро, была целая коллекция энарских табличек.

«Нам никогда не узнать, сколько захватило или уничтожило Отиоло».

– Я сам не знал, существуют ли Наблюдатели, пока не попал в Актеруму. Тихий показывал мне их, но я не верил! Теперь верю.

Император поднял руки к лицу и протер глаза. Прежде я не помнил за ним столь по-человечески простых жестов.

– Я верю вам, – произнес он. – Вы можете их найти?

– Не знаю, – гораздо спокойнее ответил я, подняв глаза к облупившимся фрескам на потолке. Художники изобразили там рай, золотые облака, населенные огненнокрылыми серафимами.

Ангелы.

– Я хочу рассказать кое-что еще, – решился я.

В зале стояла мертвая тишина, мертвее разрушенного города снаружи. Надо мной огненноволосый ангел в алом одеянии расправил шесть багровых крыльев и пламенным мечом грозил Тьме на противоположном краю потолка.

– С самим Дораяикой… не все так просто. Я не стал об этом упоминать, потому что не думал, что мне поверят. В одном из видений я убил его. Отрубил ему голову. Но из тела вылезло нечто иное. Один из них. Из Наблюдателей. Исполинов. Я думал, что это простой символизм, пока не ранил Дораяику во время побега…

Я нанес Бледному властелину две раны, в бок и ногу, но это не имело большого значения.

– Его кровь напоминала ртуть. Она не была черной, как у других сьельсинов. А когда я распорол ему бок, оттуда… что-то выползло.

– Выползло? – На античный профиль его величества легла тень сомнения. – Как змея?

Он повернулся спиной к окну, с огненными волосами и в алой накидке так похожий на одного из нарисованных ангелов. Но лицо его было