— Не ходи сюда, — страшным шепотом сказала Наталья и раскинула руки, загораживая Рине путь.

— Совсем с ума сошла, — покачала головой та, решив, что опоздала и Наталья все же успела приложиться к рюмочке.

Сделав шутливый выпад вправо, а потом влево, она ловко поднырнула Наталье под руку и влетела в кухню. На полочке возле холодильника стоял маленький телевизор, который Рина обычно включала, чтобы не скучно было готовить ужин. Сейчас телевизор голосом симпатичной дикторши рассказывал о последних событиях в мире, и Рина сразу же уловила слово «Эфиопия». Она сильно вздрогнула и замерла, прислушиваясь. Однако сообщение на эту тему уже закончилось и дикторша плавно перешла к другим новостям.

— Что она сказала? — повернувшись к Наталье, требовательно спросила Рина. — Что случилось в Эфиопии?

Сердце ее бешено колотилось и было такое ощущение, будто она стоит на высокой скале, которая начинает медленно рассыпаться у нее под ногами.

Наталья сильно покраснела, и даже слезы выступили у нее на глазах.

— Ты только не волнуйся, все нормально, — с усилием произнесла она. — Я не все слышала, но, по-моему, там бандиты захватили каких-то заложников.

Увидев, что у Рины мигом посерело лицо, она поспешно добавила:

— Да ты погоди в обморок падать — мало ли, кого они там захватили? Как будто, кроме твоего Павла, в Эфиопии уже больше и в заложники взять некого.

Но Рина ее не слышала.

«Так я и знала, — подумала она. — Я чувствовала, что он молчит неспроста. Ужас-то какой… Что же теперь будет?»

Схватив пульт от телевизора, она принялась жать на кнопки, перескакивая с канала на канал в поисках хоть какой-нибудь информации. Наконец на экране мелькнула карта с контуром Африки и Рина затаила дыхание, вслушиваясь в то, что говорит диктор.

«…в которой ехали иностранные специалисты, была остановлена неизвестными людьми на юге страны в восьмистах километрах от Аддис-Абебы. По последним данным, среди похищенных находились трое специалистов из России, пятеро французов и один гражданин Великобритании. Представители российского посольства в Эфиопии сейчас предпринимают попытки собрать информацию о похищенных».

— А как же вы говорили — воздастся? — беспомощно сказала Рина и тихонько опустилась на стул.

Шли уже вторые сутки, а ничего нового узнать о Павле так и не удалось.

Рина, зареванная и несчастная, безвылазно сидела в своей мастерской. Завернувшись в большой плед, она примостилась в кресле и, как умела, молилась о том, чтобы не случилось ничего ужасного.

«Господи, — просила она, — спаси и сохрани его, пожалуйста. Я ведь люблю его, Господи, сделай же так, чтобы он вернулся ко мне целым и невредимым. Он очень хороший, Господи, он самый лучший на свете, и он достоин твоего внимания и твоего покровительства».

Плакать она больше не могла, сон не шел, успокоения не было. Хотя Наталья и споила ей пару таблеток снотворного, Рине они не помогли. Она лишь ненадолго погрузилась в тревожную полудрему, которая не принесла никакого облегчения.

В это же время военный совет в составе Натальи, Тошки и Анны Викентьевны, собравшись на кухне, распределял задания. Анне Викентьевне вменялось в обязанность отслеживать новости в средствах массовой информации, как то в газетах и по телевизору, Тошка должна была нести вахту в Интернете, а Наталье надлежало позвонить Роману.

Когда ей удалось до него добраться, он конечно же потребовал дополнительные данные о Павле. Однако кроме того, что тот работает в «Энергопроекте» и живет где-то в районе «Речного вокзала», Рина ничего больше о нем не знала. Укоризненно вздохнув в трубку, Роман пообещал попробовать что-нибудь разузнать, и все затаились в ожидании его ответного звонка.

В доме царила мрачная нервозность, и лишь Антошка, которому было сказано, что мама простудилась и изолирована от общества, дабы никого не заразить, лежал животом на ковре и спокойно раскрашивал картинки в книжке.

Тошка бродила по французским сайтам в надежде обнаружить сведения, которыми, возможно, не обладали отечественные СМИ, но все было бесполезно.

«Случаи похищения иностранцев и Эфиопии нередки, — переводила она вслух. — Иногда за этим стоят сепаратисты, которые захватывают заложников с целью оказать давление на власти страны. Однако чаще всего похищения совершаются исключительно ради выкупа».

— Вот же паразиты! — с чувством сказала Наталья и закурила сто первую по счету сигарету. — Надо же — целый континент дармоедов. Одни пиратствуют, другие бандитизмом занимаются. Работать никто не хочет — все хотят халявных денег. И какого черта нормальные люди вообще суются в эту Африку, я не понимаю?

Вскоре позвонил Роман, но ничего утешительного не сообщил.

— В «Энергопроекте» мне ничего толком так и не сказали, все ходили вокруг да около. Мне показалось, они и сами не знают, что к чему, но точно напуганы. Единственное, мне удалось выяснить, что фамилия вашего Павла — Алехин, вот и все. Мои собственные знакомые тоже не слишком осведомлены в подобных делах — к сожалению, у меня неплохие связи в бизнесе, но не в политических кругах. И даже знакомый журналист не смог ничем помочь, вот такие дела.

— Как же все это нечестно! — с отчаянием воскликнула Тошка. — Только встретился на нашем пути хороший человек, так на тебе — какие-то идиоты его похитили.

— Бедная Аришенька, — запричитала Анна Викентьевна, — она совсем уже извелась. Может быть, попросить Казимира Аркадьевича прислать Томочку, чтобы она сделала ей успокаивающий укол?

— Хорошая мысль, — встрепенулась Наталья. — Пойду погляжу, как она там, а потом позвоним доктору.

Она тихо приоткрыла дверь мастерской и осторожно протиснулась внутрь. В комнате было сумрачно, и лишь слабый вечерний свет, проникавший из окна, позволял разглядеть неподвижную темную фигуру в кресле.

— Эй, — позвала Наталья, — ты жива еще, моя старушка?

— Угу, — глухо откликнулась Рина. — Тебе чего?

Но та не успела ответить, потому что в этот момент где-то в комнате истошно запиликал мобильник.

Наталья вздрогнула, а Рина, с трудом выпутавшись из пледа, заметалась по комнате в поисках телефона.

— Да вот же он, вот, — вскричала Наталья, заметив, наконец, мобильник, который нетерпеливо подпрыгивал на фамильной банкетке.

Рина дрожащей рукой схватила трубку и крепко прижала ее к уху.

— Да, слушаю, слушаю! — закричала она так громко, будто боялась, что на том конце ее могут не услышать.

В следующую секунду на губах ее задрожала слабая улыбка и из глаз хлынули слезы облегчения.

— Павел, это правда ты? А я тебя ждала… Ты молодец, что вернулся.

На следующее утро случилась еще одна радость — совершенно неожиданно приехала Нина Никифоровна.

— Так и не смогла без вас, мои дорогие, — смеялась бабушка Нина, заключенная в кольцо восторженных объятий.