Через тридцать километров обнаружил удобный съезд к берегу. Безлюдное место. Чуйка молчит. Ровный галечный пляж, значит, колеса не провалятся. Отчего бы не поплескаться у бережка? Решено, сворачиваю налево к кромке воды.

В течение часа плавал, нырял, любовался красивыми подводными пейзажами и разнообразной живностью. Прихватил на память здоровенную витую раковину, по форме немного напоминающую земную рогатую лямбис хирагра. Чтобы моллюск не протух на жаре, плюнул внутрь раковины, запустив туда несколько сотен фабрик по производству нанобиотов. Пока еду, наниты расплодятся и полностью утилизируют органику, а заодно очистят внешнюю поверхность от налипших водорослей, песка и мелких ракушек. Мне останется лишь выплеснуть из очищенной раковины концентрированный солевой раствор. Не то чтобы я планировал создать коллекцию ракушек, но в качестве подарка вполне подойдет, а может быть, еще для чего-нибудь. Трофей сунул в багажное отделение.

Вскоре мой автомобиль продолжил движение по трассе. Купание в соленой воде взбодрило и основательно повысило настроение. Морская соль с поверхности кожи была быстро утилизирована все теми же нанитами и неудобств не доставляла.

Дорога то проходила вдоль побережья океана, то ныряла в глубь материка в сторону гор, то удаляющихся, то подступающих своими отрогами едва ли не к кромке воды. Часто автомобиль мчался в окружении банановых растений, достигающих высоты десятка метров. С виду напоминают пальму, но это не деревья, а трава. Посадка довольно плотная. На всех растениях тяжелые гроздья зеленых плодов либо молодые завязи. Людей не видно, однако пригляд за плантацией заметен невооруженным глазом — практически каждое растение подперто бамбуковыми жердями, иначе не выдержит тяжести урожая. Между стволами гуляют горластые твари, похожие на земных гусей. Птицы что-то подбирают с земли, как результат, беспрерывно гадят. Лишь пару раз я замечал среди густой зелени группы людей. Поскольку угрозы для меня они не представляли, ехал дальше без опаски.

Изредка мимо проносились мелкие поселения. В некоторых развешенные на шестах сети и валявшиеся на берегу лодки однозначно указывали на то, что основным занятием аборигенов является добыча рыбы и разных морских гадов.

Чаще сетей и лодок в поселке не наблюдалось, зато имелись в наличии многочисленная сельскохозяйственная техника и транспорт, горы бананов под навесами и множество контейнеров на пристани. Тут также все ясно и понятно, чем занимается народ. Интересно, плоды лежат огромными кучами и не портятся. Наверняка какие-нибудь магические штучки. Однажды заметил судно, стоящее у причала под погрузкой. Размерами скорее катер. По всей видимости, промежуточный транспорт. Контейнеры с бананами доставит в ближайший порт, откуда они попадут в трюм большегрузного судна, пока команда на берегу будет разбираться с местной братвой, кто более всего достоин внимания здешних дам. Прям как в одной из любимых Дедом песен про порт в Кейптауне, где все споры решает браунинг.

До самой Пальмы стоянок не планировал. Однако человек предполагает, но некто, кто значительно выше нас по неофициальному статусу, располагает.

Примерно на середине маршрута дорога резко вильнула вправо в сторону гор. На этом участке вместо ухоженных банановых плантаций дорогу обрамляли густые заросли дикорастущего кустарника. Судя по отсутствию крупных деревьев и наличию редких банановых растений, эта территория еще относительно недавно использовалась под выращивание главной местной сельскохозяйственной культуры. По какой-то причине плантация была заброшена и постепенно зарастала сорняками.

Авто с приличной скоростью приближалось к довольно массивному скальному образованию, миновав который, дорога должна резко вильнуть в сторону гор. Тут как-то вяло, лишь легким чувством тревоги дала знать о себе чуйка. В свою очередь нейросеть доложила о резком скачке пси-активности примерно в полукилометре от автомобиля. Вслед за этим до моего слуха донесся отдаленный гул взрыва, за ним сухие щелчки беспорядочной винтовочной пальбы. Чуйка наконец заверещала благим матом, предупреждая о какой-то пока еще неведомой опасности.

Притормозил по возможности плавно. Наметанным глазом выбрал удобное место для съезда с дороги и на довольно приличной скорости въехал в заросли придорожного кустарника. Хорошо, что прокладывавшие дорогу мастера не догадались выкопать глубокий кювет. Впрочем, не стану грешить почем зря на достойных людей. Окювечивание магистрали имело место быть, однако со временем водоотводные траншеи забило всяким мусором и землей, а подновить их никто не догадался. Огромное спасибо тем распи… пардон, добрым людям, что обеспечили моему автомобилю относительно плавный и вполне безопасный съезд с проезжей части.

Схватил винтовку, на автомате еще раз проверил наличие заряженных магазинов в разгрузочном жилете. Не открывая двери, выскочил из машины. Рюкзачок на всякий случай закинул под ближайший куст — мало ли какая сволочь решит во время моего отсутствия оставить меня без средств к существованию, обидно будет.

Вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения я все-таки решил посмотреть, кто там ведет боевые действия. Благо мое появление в непосредственной близости от поля битвы пока что осталось без внимания воюющих сторон.

Со всеми полагающимися предосторожностями выбрался на дорогу. Машины вроде бы отсюда не видать, но свежий след примятой травы и кустов однозначно указывает, что где-то там она есть. Ладно, будем надеяться, что в ближайшее время никто тут не появится и не проявит интереса к съехавшему за каким-то лядом на обочину автомобилю.

Чувство опасности притупилось. Это означает, непосредственной угрозы для меня не наблюдается. Однако полностью не улеглось, поскольку стрельба за поворотом дороги не думала утихать. Наоборот, мой чуткий слух уловил выстрел из орудия калибра миллиметров эдак пятьдесят, а через краткий миг я услышал и взрыв снаряда.

— Осколочно-разрывной, — на автомате определил характер сработавшей боевой части.

Вслед за взрывом застрекотал пулемет, гармонично вливаясь в общую какофонию звуков. Кто-то громко вскрикнул, кажется, пуля-дура неожиданно оказалась не такой уж и дурой и не пожелала пролетать мимо человека. А может, это вовсе и не пуля. Еще один крик. Вновь выстрел из пушки и взрыв снаряда.

Не теряя времени, я рванул к скале. На глаз прикинул высоту. Вертикальная стена метров пятьдесят, но поверхность основательно выщербленная, самое то, чтобы залезть на вершину без специального снаряжения. Пара минут — и я практически наверху.

Находясь еще на середине подъема, я понял, что не один такой самый умный. Нашлись ребята, которым также очень понравилась облюбованная мной возвышенность. Об этом свидетельствовали выстрелы, доносившиеся оттуда, и потоки нецензурной брани, коими весьма богат здешний интернациональный диалект.

Добравшись до верхотуры, осторожно выглянул из-за скалы. Мог бы не осторожничать. На выровненной площадке два мужика азартно палят из карабинов куда-то в противоположную сторону, при этом умудряются что-то объяснять друг другу посредством столь смачных оборотов — прям заслушаешься.