Девушка подошла на расстояние вытянутой руки, так, чтобы можно было достать до рюкзака, и присела. От существа несло целой смесью разных запахов, в большинстве своем неприятных, под стать местам, в которых оно обитало, и даже через маску с затертыми стеклами Няшка ощущала его взгляд.

– Привет. – Она попробовала улыбнуться, при этом не будучи уверенной, поймет ли тот ее мимику. – Можно я заберу свои вещи? А взамен дам тебе еду. Хочешь кушать?

Мутант заинтересованно засопел и повел головой навстречу запаху. Тем временем сталкерша аккуратно взялась за рюкзак. Прыгун тотчас же переключился на нее и заворчал.

– Нет, мне нужен мой рюкзак. Тебе – еда, а мне – рюкзак.

Для убедительности Няшка слегка потрясла банкой и поднесла ее поближе к противогазу, а затем отвела чуть в сторону. Голова мутанта повернулась следом, и вот, наконец, руки отпустили мешок и потянулись к еде. В этот момент девушка вложила в них банку и быстро выхватила свои пожитки.

Рычания не последовало, никто не бросился на нее. Внимание прыгуна полностью заняла еда. Няшка осторожно отступила назад, прижимая к груди рюкзак, и вернулась в круг света к Коню.

– Скажу честно, я думала, придется стрелять, – призналась старшая. – Как у тебя это получилось?

– Мне кажется, он понимает слова. – Няшка вовсю копалась в содержимом рюкзака, выуживая оттуда два тонких покрывала, консервы, нож, воду в пластиковой бутылке и пару ложек в футляре от зубных щеток.

Покрывала легли на пол, и Конь, наконец, с нескрываемым наслаждением уселась, вытянув ноги.

– Ага, а еще разговаривает.

Няшка пропустила колкость мимо ушей и осторожно, морщась, села рядом.

– Ты чего? – забеспокоилась сталкерша. Неужели не углядела и прыгун таки успел ее цапнуть?

– Да спина болит… я ж ею все ступеньки сосчитала, пока он меня тащил. Нагибаться теперь больно.

– К Терапевту загляни, как вернемся. – Конь принялась открывать банки.

– Мне не настолько больно, – буркнула напарница в ответ.

– Как знаешь. – Конь позволила себе улыбку только после короткого взгляда в угол, где мутант занимался опустошением жестяной емкости. Соседи в данный момент его не интересовали.

За трапезой Няшка вкратце пересказала подруге свои недавние приключения.

– Странно, – резюмировала та.

– Вот и я о чем. – Девушка соскребла остатки тушенки со стенок банки и отправила их в рот. – Кстати, ты заметила, какой он худой и маленький?

Конь кивнула.

– Больной, может?

– А мутанты болеют? – поинтересовалась Няшка.

В ответ сталкерша скорчила гримасу и пожала плечами. Она много раз слышала от других сталкеров, да и сама была свидетелем межвидовых драк, но о болезнях не упоминал никто. Мутантами больше занимались ученые, но информацией они делились неохотно. Да и зачем сталкерам разбираться в болячках местной фауны? Тут и своих проблем достаточно.

Няшка тем временем убрала пустые банки и свернулась калачиком на своем куске покрывала.

– Тебе сосед не мешает? – удивленно спросила Конь. – У нас тут, как бы, кровожадный мутант в двух шагах сидит, Няшка.

– Он сыт, – отмахнулась та. – Ребут еще не скоро закончится, давай поспим.

– Няшка-Няшка… – Сталкерша явно показала своей интонацией, как устала от попыток вразумить подругу. – Нет уж, спасибо. Я покараулю.

Няшка быстро заснула, даже шум изменяющегося пространства не смог помешать ей, а мутант ее и вовсе не волновал. Похоже, после успешного возвращения рюкзака она решила для себя, что необычный сосед безопасен и бояться спать с ним в одном помещении не стоит. Няшка вообще относилась ко многим серьезным вещам довольно легкомысленно: единственное оружие носила за спиной, вместо того, чтобы держать наготове; бросала камни, а не болты, причем могла часами сидеть и выбирать себе камешки поинтереснее, чем ужасно раздражала Коня; артефакты иногда хватала голыми руками; в перестрелках, если таковые случались, не участвовала, а пряталась и сидела, зажав уши. При всем при этом Конь не считала ее бесполезной или откровенно глупой. Няшка носила с собой еду и вспомогательные вещи, в ее мешке всегда были мелочи, о которых подруга могла в спешке забыть. Девушка обеспечивала комфорт, а его Конь любила.

Прыгун завозился в своем углу, и сталкерша сразу же напряглась. Как оказалось, напрасно: существо просто укладывалось поудобнее в своем гнезде, собираясь вздремнуть. Либо же делало вид, что собиралось. Так или иначе, легло оно лицом к соседям, а значит, тоже не чувствовало себя в безопасности.

– Думаешь, самый умный? – пробормотала Конь, пододвигаясь к стене так, чтобы можно было опереться на нее плечом. – Ну-ну. Мы тоже не пальцем деланы.

Она положила себе на ноги оружие и отпустила взгляд свободно блуждать по немногочисленным вещам в кругу света. Две пустые жестянки задержали его на какое-то время. Две. Няшка в этот раз съела все, ничего не оставила. Видать, и впрямь натерпелась страху настолько, что аппетит проснулся. Нормальный такой аппетит. В последнее время девушка мало ела, постоянно ссылаясь на то, что не хочет. Она заметно похудела, и Конь всерьез забеспокоилась о здоровье подруги, даже хотела просить Павлентия о помощи – отправить ее на Большую землю обследоваться. Может, теперь все наладится?

Выброс гудел уже не так громко, хотя до конца было еще далеко. Свет фонаря начал надоедать. Сталкерша прикрыла уставшие глаза всего на минутку и сама не заметила, как задремала.

* * *

Конь проснулась резко, словно от толчка в спину, и пришла в ужас от осознания того, что последние несколько часов она проспала. Вокруг было тихо, а значит, стихия больше не бушевала и теперь наверху безопасно. Но не здесь, не в погребе, где они заперты в одной комнате с мутантом, который мог творить что угодно, пока она спала как младенец! Конь принялась осматриваться, и вдруг ей показалось, что тени от фонаря на полу очень похожи на брызги крови, а Няшка лежит и не дышит. Сталкерша схватила оружие, вскочила, готовая голыми руками придушить прыгуна, и увидела, как ее напарница чешет во сне ногу.

– Тьфу ты, блин! – Конь пнула стену, но от сердца отлегло и захотелось смеяться, как несколько часов назад. Это тоже получилось своего рода шуткой. Шуткой ее больного воображения над ней самой.

Девушка растолкала подругу, и уже вместе они сложили вещи и открыли дверь в мир света и свежего воздуха.

– А что прыгун? – спросила Няшка, когда они уже поднимались по ступеням.

– Вроде спал, – пожала плечами Конь, на всякий случай оглянувшись на черный провал входа в погреб. – Не гонится за нами – и славно.

Путь через заросли сорняка-переростка показался вдвое короче, чем несколько часов назад, а воздух после сырого и затхлого подземелья был свеж, чист и восхитительно приятен.

– Вот тебе и здрасьте! – Преодолев травяной лес, Конь остановилась у границы той самой проплешины, по которой так опрометчиво бежала вчера. Сегодня этот трюк не пройдет.