И вот теперь мутант свернет шею еще одному ее другу, а она так и будет стоять и смотреть. Почти как в тот раз.

– Ко-оонь!

Вопль Няшки вернул ее к реальности аккурат перед тем, как прыгун сделал рывок, на секунду подняв девушку над землей, и они оба скрылись в высоких сорняках. Стебли сомкнулись, хлопнув большими листьями, и заглушили все звуки.

Наплевав на все меры предосторожности, Конь рванула следом. Заросли встретили ее контрастной тишиной и еще большей темнотой, нежели снаружи. Они отличались от деревьев и кустов, что остались позади. Это была травянистая растительность с толстыми жесткими стеблями, похожая на сорняки, что обычно лезут на грядках и процветают на пустырях, но в разы выше и мясистее. Конь помнила такие еще из детства, когда она с друзьями пряталась в их тени, а любимым развлечением мальчишек было лупить сочную зелень палками. Все звали их лопухами или амброзией, но никто не знал настоящего названия, а Конь никогда ботаникой не увлекалась, потому и сейчас не могла определить, что за ботва так вымахала на отравленной земле и какую опасность она может представлять. Просто приняла факт того, что, если в первые секунды контакта ни один стебель или лист ее не укусил и не ужалил, то беспокоиться об этом более не стоит.

Девушка прислушалась. Помимо огромного роста у этих растений была еще одна необычная особенность: в тени их листьев глохли все обычные звуки, а более громкие слышались приглушенно. Возможно, это было просто разыгравшееся воображение на фоне нервного напряжения, но криков Няшки Конь почти не слышала. Разве мог мутант так быстро утащить ее сквозь эти толстые заросли, да еще и когда та отбивалась, не сломав при этом ни одного ростка? Какое-то время Конь шла на Няшкин голос, доносившийся как будто через подушку, боясь лишний раз зашуметь или крикнуть в ответ. Как показывали опыт и знания, прыгуны жили и охотились стаями или небольшими группами. Поблизости могли находиться другие особи, и от этой мысли девушке мерещилось, будто из серо-зеленого частокола за ней следят, и невидимая пока тварь вот-вот прыгнет на спину и вцепится в горло… Конь почувствовала, как у нее трясутся руки, из-за чего ПП вот-вот выскользнет. Она сделала глубокий вдох, напомнив себе, зачем подалась сюда, в этот густой сорняковый лес, ведь кроме нее Няшке помочь некому. И раз уж старая ведьма Зона решила проверить ее таким образом, она принимает вызов. Больше никто не умрет. Призраки прошлого больше не напугают ее. Придав себе уверенности, сталкерша двинулась дальше, раздвигая толстые стебли дулом и стараясь держаться стороны, откуда слышала напарницу в последний раз.

«С ней все в порядке. Она не даст себя убить. У нее есть обрез», – успокаивала себя Конь, как вдруг в облаках над самой головой громыхнуло так, словно кто-то ударил гигантской кувалдой по цельному листу железа размером от одного края неба до другого. Сталкерша подскочила, ее вскрик потонул в раскатистом грохоте, а в следующий миг все вокруг вспыхнуло так ярко, что она чуть не ослепла. Вспышка высветлила облака до болезненной белизны, отчего вся растительность вокруг стала черной, словно обуглилась, затем выбеленное небо налилось сепией, добавив этот же цвет растениям, а после стало перетекать в оранжевый, отчего создавалось впечатление, будто неподалеку за стеблями бушует пожар.

Конь зажмурилась и попыталась проморгаться. К счастью, зрение не пострадало, но перед глазами все еще плясали мерцающие пятна. Вот и доигралась. Перезагрузка почти началась, а она не нашла ни Няшку, ни укрытие. Интересно, ребут убьет ее или превратит в зомби-овоща?

– Конь! Конь, ты где?

– Няшка?! – воскликнула девушка, в который раз забыв про осторожность. Да и какая тут уже осторожность, если перезагрузка почти началась? Воздух гудел, однако голос подруги она узнала без проблем.

– Конь, иди сюда! – Растолкав упругие стебли, ей навстречу вывалилась Няшка. Живая, целая, но без рюкзака.

Сталкерша бегло оглядела ее, убедившись, что с ней действительно не случилось ничего непоправимого, только грязь прилипла к рукавам куртки и штанинам возле колен.

– Ты цела? – Красноватое освещение не позволяло избавиться от тревоги, Няшкино лицо казалось залитым кровью и выглядело пугающе. – Ты сбросила рюкзак? И убежала, да?

– Почти. – Девушка схватила ее за руку и потащила за собой. – Скорее, идем! Я нашла, где спрятаться!

– Как?

– Потом расскажу! Сейчас ребут начнется, а ты тут тормозишь!

Этот аргумент не смог бы оспорить даже такой заядлый брюзга, как Павлентий, поэтому Конь ухватила Няшку за руку покрепче и поспешила следом, маневрируя в густом бурьяне. Девушка привела напарницу к утопающему в сорняках входу в некий бункер. Возможно, в свои лучшие годы он служил погребом при ферме, или бомбоубежищем, или и тем и другим. Теперь же это была сырая яма со ступеньками, уходящими вниз. Наружная дверь, сорванная с петель, валялась тут же, сплошь оплетенная полузасохшим вьюном. Покрытые землей ступени терялись во тьме.

– Пойдем! – Няшка начала спускаться.

– Что там?

– Погреб, наверное. – Подруга пожала плечами; жест частично поглотила тьма. – Там безопасно. Внизу есть дверь, но тяжелая очень. Вдвоем мы сможем ее закрыть. Переждем здесь.

Конь спускалась следом, держась одной рукой за влажную и холодную стену, а второй за плечо подруги. Ступеньки покрывал многолетний налет из грязи и опавших листьев, и как она ни старалась ступать осторожно, одна нога проехалась вперед, из-за чего сталкерша чуть не села с размаху прямо на сырые камни.

– Вот дурья башка! – Девушка остановилась и пошарила в кармане. – У меня же есть фонарь!

Со светом, пусть и от маленького налобника, дело пошло лучше. Внизу и правда оказалась тяжелая металлическая дверь, вся в ржавчине и в окружении намытого дождевой водой ила. Открывалась она наружу и, судя по намывам, стояла полуоткрытой уже очень давно.

Девушки без труда проскочили в зазор, но попытки закрыть дверь стоили им немалых усилий. Петли проржавели полностью, и, казалось, уже были не способны двигаться. Тем не менее с третьего раза со страшным лязгом металлическая махина поддалась; отлепившись от горы мусора, дверь лениво поползла в нужном направлении. Как только ее край громыхнул о косяк, снаружи снова раскатисто загремело.

– Вот это успели! – Конь отступила от выхода и облегченно вздохнула. – Как ты нашла это место?

– Прыгун меня сюда затащил, – простецки ответила девушка. – Давай отойдем к стене. Вон там должно быть не так сыро.

Они устроились у стенки почти напротив двери. Конь достала из рюкзака еще один фонарь – более крупный, переносной, который когда-то отвалил ей с барского плеча Павлентий, и теперь девушки сидели в небольшом кругу теплого уютного света. Пол в этой части погреба оказался сухим, судя по разводам на нем, вода, стекавшая сюда сверху в дождливую погоду, уходила по диагонали в левый от входа угол. Конь не стала проверять, что там, но подозревала, что какой-то дренажный колодец или спуск на нижний этаж, скорее всего, затопленный.