– Да ладно, не переживай так. Поищем, конечно, а что еще остается? – Уловив панические нотки в голосе подруги, девушка смягчилась и попыталась придать словам оптимизма. Если Няшка внезапно решит расклеиться, то ей опять придется тащить все на себе. Иногда Конь поражалась, как с таким характером эта мелочь выжила до встречи с ней.

– Смотри! – Она кивнула вперед, в сторону коровника с просевшей крышей. – Начнем с этой большой развалины. Если там ничего нет, то в других точно не будет, и тогда… – Конь на секунду задумалась. – Тогда полезем в компостную яму! Вон там, за деревьями, должна быть. Закопаемся в навоз, ну или что там от него осталось… а что, говорят же, что кабаны во время выброса в грязь закапываются. Вот и проверим, правда это или брешут!

Пару мгновений Няшка недоверчиво смотрела на нее, соображая, к чему это было сказано, действительно ли ее подруга так странно шутит или крыша Коня едет на нервах. В итоге она все же решила подыграть. В любом случае это лучше, чем открытая паника.

– Я не хочу в навоз, он воняет! – сморщив нос, сказала она. – И мы потом вонять будем. Павлентий разозлится, что экип испортили.

– Да, он по этому поводу здорово развоняется! – незамедлительно поддержала Конь, уже сделав пару шагов к большому зданию.

Няшка фыркнула, пытаясь подавить смех, и зажала ладонью рот, но старшая впереди уже вовсю похихикивала, хоть и вполголоса. Это возымело свой эффект: Няшка громко хрюкнула сквозь пальцы и тотчас же, оправдывая свою кличку, Конь заржала в голос. На эти несколько секунд, а может, и минут (право же, кто в такие моменты следит за временем?), им обеим стало плевать на скорый ребут, мрачную и мертвую ферму, аномалии, поклажу, усталость и многие другие проблемы, что были тяжелее любого, даже самого большого рюкзака на свете. Конь хохотала, согнувшись и держась за колени. От смеха и неравномерно распределенного веса рюкзака ее покачивало, а рядом покатывалась напарница, и остановиться обеим было решительно невозможно. Наконец, высмеяв себе все нервы, пока из глаз не полились слезы, кудрявая сталкерша сделала глубокий вдох и поняла, что теперь сможет разогнуться и спокойно выдохнуть, не словив очередной спазм в груди. С улыбкой на лице она поправила рюкзак и перехватила поудобнее свой компактный старенький пистолет-пулемет, подтянув на плечо сползший до локтя ремень. Рядом, вытирая нос рукавом, тихо посмеивалась Няшка.

– Пойдем. – Конь похлопала ее по плечу. – Что-то мне подсказывает, что мы обязательно найдем тут схрон. Теперь точно найдем!

Начало быстро темнеть, и заброшки впереди приобретали все более зловещие очертания, словно напитываясь темнотой внутри. Границы света и тени смазались, и природа вокруг превратилась из объемной в сплошную размытую картину руки неумелого дальтоника. Девушки поторопились к ближайшему провалу в стене, черневшему за высокими сорняками. И вдруг Конь увидела.

Настроение и уверенность в успехе испарились без следа. Разумеется, все не могло идти так гладко. Ни одной аномалии по пути, ни пятачка радиации, ни какого-нибудь мутанта. Вот, значит, как Зона решила компенсировать столь сказочное везение.

Черт бы тебя драл, гадкая ты сука!

Она увидела прыгуна.

Мутант сидел на краю того самого провала в стене, куда направлялись сталкерши, на границе сгустившейся тьмы здания и угасающего перед ребутом дневного света. Он сидел неподвижно, такой же пыльный и осунувшийся, как и его обиталище. Неудивительно, что ни одна из девушек его не заметила – существо идеально вписывалось в окружающий ландшафт и даже дополняло его, делая картину завершенной: вот холм, вот коровник в кустах, вот большая дыра в стене, а в ней – прыгун. Идеально.

На секунду Коню показалось, что он неживой, будто кто-то соорудил пугало, насадив на палку старый противогаз и накинув выцветшее тряпье. Мало ли какой сталкер додумался таким образом отвадить от схрона нежелательных гостей. Но видение, сулившее последнюю надежду, исчезло, как только мутант шевельнул головой.

Конь даже подумать не успела, а куцый, но надежный ПП уже нацелился на противника. Позже девушка будет вспоминать это действие как единственное, что ей удалось сделать качественно в сложившейся ситуации, потому что потом все пошло наперекосяк.

– Няшка, назад! – рявкнула сталкерша. Два слова вылетели почти одновременно и слились в одно сплошное и бесформенное, но понятное по одной только интонации.

Девушка, немного опередившая напарницу, пока та отвлеклась на прыгуна, и вовремя не заметившая его – для нее ситуация все еще была послевкусием забавной шутки, – подскочила словно ошпаренная и развернулась обратно. Мутант пока не попался ей на глаза, и перепугалась она только резкого окрика старшей. Но пусть так. Пусть лучше так, чем…

Прыгун сделал самый очевидный ход – прыгнул. Точнее, назвать это прыжком можно было с натяжкой. Все привыкли к тому, что эти твари прыгают, и любое их быстрое перемещение принято было так называть, но это не было похоже на прыжок в привычном смысле, ведь иначе мутанту пришлось бы пролететь сквозь ветки, зацепить их, с треском сломать несколько, и тогда на шум обернулась бы Няшка. На самом же деле единственным источником шума стала сама Конь, предпринявшая попытку опередить врага выстрелом, хотя и понимавшая заранее, что это бесполезно. Пуля отколола кусок штукатурки и кирпича в том месте, где секунду назад сидел мутант, а сам он в это время буквально просочился меж тонких стволов обступившей ферму поросли и вцепился в Няшкин рюкзак, повиснув на нем и повалив девушку на землю. От неожиданности та и охнуть не успела, и только после падения, когда до нее дошло, что творится неладное, заголосила:

– Ай! Конь, меня кто-то схватил! – Она принялась брыкаться, вертеться, намереваясь достать обидчика или обрез, который, как всегда, торчал где-то сзади из рюкзака, вместо того чтобы быть в руках. Сколько раз ей говорили не делать так, но Няшка упрямо запихивала оружие в рюкзак, потому что так было удобнее идти.

Конь пыталась взять прыгуна на прицел, и ей удалось бы, не начни мелкая вертеться, как уж на сковородке. К тому же хитрая тварь все время пряталась у нее за спиной, не выпуская из цепких лап. ПП заплясал в руках сталкерши, когда низкий гул, накативший будто со всех сторон, завибрировал в самом мозгу. Вокруг резко стемнело, а может, это потемнело у нее в глазах, и Конь поняла, что не сможет стрелять.

– Сбрось рюкзак! – Она беспомощно наблюдала, как ее подруга барахтается на земле, а мутант медленно, но верно тащит ее к зарослям.

– Не могу! – крикнула Няшка в ответ. Видимо, она слишком туго затянула лямки, и теперь ей было не ухватиться за них. – Конь, помоги!

Прыгун. Ну почему прыгун, а не кабан или собака? Да пусть бы даже медведь! Но их поджидал именно прыгун. Или не их, а Коня? Чтобы разворошить прошлое, оживить почти стертые образы. Чтоб напомнить о ее ничтожности и бесполезности попыток делать вид, что она умнее и со всем справится.

Не справишься. Как и тогда, ничего не сможешь сделать. Даже одного захудалого прыгуна хватило, чтобы у тебя подогнулись коленки!