– Валя, – подал голосохранник, – не трепись много.

– Так этой можно, – радостнопарировала Валя, – она же не из хозяев, а из наших, из обслуги. И вообще,Колька, твое дело за порядком следить, а не мне замечания делать. Кстати,начался перерыв на обед, так что садись за стол.

Потом она повернулась ко мне:

– Чаю не хочешь?

– С огромным удовольствием, –воскликнула я, – окоченела как собака, пока от метро доскакала! Оченьнеудобно здание стоит.

– Это для нас, безлошадных, –ухмыльнулась Валя, – жильцы-то на «мерсах» с печками катаются, в туфелькахиз квартиры выходят.

В довольно просторной комнате без окон,расположенной за лифтами, меня усадили за стол, покрытый липкой клеенкой, иподнесли кружку с дымящейся жидкостью. Валя села напротив и, блестя глазами,спросила:

– Хочешь, расскажу про Сильвию Яновну?Чистый детектив!

Я кивнула.

– Конечно.

Есть такие женщины, вдохновенные сплетницы,самую большую радость им доставляет повествовать о несчастьях, случившихся сразными людьми. Похоже, Валентина из этой стаи. Главное теперь определить, чтов ее рассказе правда, а что художественный вымысел.

– У нас тут такие кадры живут, –завела Валя, – ни в сказке сказать, ни пером описать. Не дай бог, назеркале в лифте пятнышко заметят. А самая противная – Ленка из сотой квартиры,шестнадцать лет всего девчонке, а жуткая дрянь. Всех поучает, чуть что, орет:«Вам деньги платят, извольте работать!»

– И Сильвия Яновна такая? – решиласья подтолкнуть разговор к нужной теме.

– Уж не знаю, какая она с тобой домабыла, а с нами всегда корректна, – вздохнула Валя, – поздороваетсявежливо, улыбнется. И Аглая, нянька Настены, тоже милая. Здесь кое-кто плакал,когда узнал о несчастье.

– Да что случилось?

– Девочку у Сильвии Яновны похитили.

– Как?!

– А никто не знает, – вздохнулаВаля, – Сильвия никому ни словечка не обронила. Я-то первая заподозрила:дело неладно. Ну сама посуди: девочка две недели из квартиры не выходит, матьчернее тучи ходит.

Валентина не выдержала и полюбопытствовала:

– Что это Настену не видно?

Всегда подчеркнуто вежливая Сильвия Яновнанеожиданно рявкнула:

– Не лезьте не в свое дело!

Валентина шарахнулась в сторону. Мамаева тутже взяла себя в руки:

– Извините, Валечка, спустила на вассобак. Настена заболела, вот я и нервничаю, она подцепила какой-то вирус.

Но у Валечки уже зародились подозрения. Еслидевочка, как утверждает мать, тяжело больна, то почему в квартиру не ездятдоктора? Отчего Сильвия Яновна каждый день, словно в доме нет больного ребенка,бегает на службу. И уж совсем странно, что няня, Аглая, пробегает мимо столикаВалентины с «перевернутым», нервным лицом. И еще – у няни изменился распорядокдня. Сильвия Яновна работает в банке и живет по четкому расписанию. До сих порАглая являлась на работу к семи утра.

– Хозяйка спит до девяти, – когда-тооткровенничала няня с Валечкой, – ей на работу к одиннадцати, а Настена вполвосьмого вскакивает. Я тихонько вхожу, и в детскую.

Уходила Аглая в одиннадцать вечера. СильвияЯновна возвращалась домой в десять, и няня подавала ей ужин.

Но теперь Аглая приходила без четвертиодиннадцать, а уходила сразу после того, как Сильвия поднималась в квартиру. Носамым странным, конечно, было то, что к больной девочке ни разу не приехалврач.

Недели через две после разговора Вали сСильвией Яновной Мамаева, как всегда, вернувшись домой около одиннадцати,поднялась наверх. Но Аглая не спустилась, она вообще не появилась в тот вечер вподъезде! Примерно через час после прихода Сильвии Яновны к ней заявиласьмилиция, а потом приехала «Скорая помощь».

Валентина вся извелась, теряясь в догадках. Нопотом к ней пришел мент, и Валя чуть не умерла, узнав правду. Оказывается,Настену похитили. Якобы в тот страшный день в квартиру позвонила служащаяпрачечной «Кристалл». Няня знала, что должны приехать за бельем, ибеспрепятственно впустила женщину в квартиру. Больше девушка ничего не помнила,ее оглушили и крепко связали. А Настену, очевидно усыпленную, сунули вфирменный мешок с надписью «Кристалл», забросали сверху грязными простынями ивынесли из дома. Жильцы «Голубых просторов» пользуются этой прачечной, ислужащие «Кристалла» не вызывают никакого удивления ни у лифтеров, ни у охраны.

Сильвия Яновна побоялась сообщить в милицию.Похититель позвонил матери на работу и велел:

– Хочешь увидеть дочь – не смей бегать вотделение. С тебя триста тысяч баксов. Даю две недели. Не соберешь деньги –пеняй на себя. За квартирой следят, жди нашего звонка, увидим ментов – ребенкукирдык придет.

Испуганная Сильвия Яновна сделала ужаснуюглупость: она послушалась киднепера и стала искать деньги. Аглае было веленосидеть весь день у телефона. Спустя четырнадцать дней негодяй сообщил адрес,куда следовало принести валюту.

Сильвия Яновна поехала на указанную улицуодна. Вернулась она без Настены и без денег. Встреча была назначена в каком-тосарае, идти к которому нужно было через гаражи. Когда Сильвия Яновнапоравнялась с одним из боксов, двери распахнулись, вылетел человек, отнялчемоданчик…

Сами понимаете, в каком состоянии матьвернулась домой. Не сумев сдержаться, она налетела на рыдающую Аглаю.

– Это ты виновата!

Няня продолжала судорожно плакать. СильвиюЯновну понесло, она схватила девушку за плечи и заорала:

– Сволочь! Закончишь дни на зоне! Как ясразу не сообразила, что ты с преступниками заодно! Впустила их в дом, отдаларебенка!

Аглая только заливалась слезами, пытаясьвырваться из рук хозяйки. Но Сильвия Яновна от гнева стала во много разсильней, наконец она отбросила бьющуюся в истерике няню, тщательно заперлавходную дверь, демонстративно, на глазах Аглаи, опустила ключ в карман и пошлавызывать милицию. Через час прибыли стражи порядка. Аглая заперлась в ванной ине издавала ни звука. Посовещавшись между собой и получив согласие хозяйки,менты выбили дверь и обнаружили няню… висящей на трубе. Девушка покончила ссобой – никакой записки она не оставила.

На следующий день Сильвия Яновна съехала изквартиры, апартаменты она выставила на продажу, но люди не спешат приобретатьэто жилье. Каким-то образом все покупатели узнают, что здесь произошлосамоубийство, и шарахаются прочь.