Преподавательница как ни в чем не бывалоспокойно причесывала кудряшки.

– Вот здесь по коридору дверь, – невыдержала я, – подойдите ко мне, когда приведете себя в порядок.

– А вы куда? – подняла на меняогромные васильковые глаза Ангелина Григорьевна.

– Мне кота надо убить, – брякнула яи побежала в направлении кухни.

Влетев в нее, я сразу увидела разбойника.Лаврик сидел прямо на разделочной доске, вся его шерсть была покрыта кровью, аизо рта торчал кусок печенки. Издав крик команчей, я одним прыжком преодолеларазделявшее нас пространство, схватила котяру за шею, прижала к деревяшке истала рвать у него из зубов добычу, сердито вереща:

– Конечно, готовить это уже нельзя, но итебе съесть не дам, иначе решишь, будто имеешь полное право на разбой!

Лаврик вертелся, словно флюгер под бурнымветром, в разные стороны летели капли крови, через пару секунд я стала похожана вампира после охоты!

– Что вы делаете? – раздался писк.

Я подняла голову. Ангелина Григорьевна свыражением крайнего ужаса на лице наблюдала за мной. Я хотела было объяснитьситуацию, но Лаврик начал отчаянно рваться из рук. Я посильней придавила кота ипрошипела:

– Не видите разве? Мерзавца убиваю! Наужин нечего теперь пожарить!

– Ой, – пискнула АнгелинаГригорьевна и опрометью кинулась в прихожую.

Я решила, что она забыла при входе сумочку, ипродолжила борьбу за печенку. Наконец кусок был вырван из челюстей Лаврика, явышла из схватки победительницей. Кот, утробно воя, понесся по коридору в глубьквартиры.

Я оглядела доску и ломтики того, что должнобыло стать вкусным ужином. Ясное дело, на вечер придется предлагать иное меню,а печенку нужно все же отдать Лаврику, не выкидывать же продукт! Но это будетвесьма непедагогично. Получив сейчас из моих рук угощение, котяра окончательнообнаглеет и станет воровать все, что плохо лежит! Я свалила помятые кусочки вмиску Дюшки и Клеопатры, потом, приговаривая: «Вкусная печенка достается толькопослушным девочкам», – поставила внеплановое блюдо перед обрадованнымиживотными и вышла в прихожую.

Я хотела предложить Ангелине Григорьевне чаю,но в прихожей было пусто, с вешалки исчезла шубка, пропали и крохотные сапожки.Только на полочке перед зеркалом сиротливо белела расческа. Учительница ушла,очевидно, она обиделась на то, как ее встретили.

Я взглянула на часы. Так, сейчас явитсяКристина и устроит скандал, надо срочно бежать в «Голубые просторы». Но удачасегодня окончательно отвернулась от меня. В двери заворочался ключ, и появиласьрумяная от мороза Кристя.

– Училка не приходила? – спросилаона. – Обед есть?

Я сделала вид, что не слышу вопросов, и сталазастегивать пальто.

Кристина швырнула на стул куртку и пошла покоридору. Через секунду по квартире понесся ее громкий голос:

– Ой! Кого это убили у нас на кухне?Вилка, ты что тут делала?..

– Лаврик печенку украл, будь другом,убери, я опаздываю.

– Ангелина Григорьевна где?

– Ушла, – бросила я, пытаясь открытьзамок.

– Вилка, – возмущенно заоралаКристя, выскакивая в прихожую, – так я и знала! Ни о чем тебя попроситьнельзя. У меня завтра диктант, мне из-за тебя Ворона пару влепит, что ты ейсказала?

– Варваре Карловне?

– Ангелине Григорьевне!!!

– Ничего. Она пришла, разделась, вошла накухню, постояла секунду и ушла!

Кристя схватила трубку.

– Ща Мишке позвоню! Кого он мнепосоветовал! Сказал, отличная училка!

Увидав, что девочка занялась делом, ябыстренько выбежала из квартиры и полетела к метро. Интересно, почему АнгелинаГригорьевна удрала? Все-таки некоторым людям свойственны более чем странныепоступки.

«Голубые просторы» оправдывали свое название.Дом и впрямь был покрыт краской цвета летнего неба. Огромный многоэтажныйкрасавец, он стоял в центре довольно большого парка, вокруг не было никакихдругих зданий. Идеальное место для жилья! Единственным недостатком комплексабыла его удаленность от метро. Я бежала от станции минут пятнадцать, чувствуя,что лицо начинает напоминать каток. Надо же, как неудобно! Но потом я сообразила:жильцы элитной новостройки не пользуются подземкой, они ездят на автомобилях.

Подъезд, естественно, был заперт. Наддомофоном висела табличка: «Убедительная просьба не ломать двери. Для вызовадежурной наберите 35, разносчиков рекламы и коробейников просят небеспокоиться».

Я ткнула пальцем в кнопки и беспрепятственновошла внутрь. В просторном холле, за столом, сидела женщина лет сорока, у лифтамаячил парень в черной форме охранника частного предприятия.

– Вы к кому? – вежливопоинтересовалась консьержка.

– К Мамаевой, в сто двадцатую.

– К кому?

– Я к Мамаевой Сильвии Яновне.

Дежурная переглянулась с охранником.

– Такая у нас не живет.

– Не может быть! Сильвия Яновна сдевочкой Настеной.

Консьержка склонила голову набок.

– А вы им кто будете?

– Ну, в общем, никто.

– Зачем тогда идете?

На меня напал приступ вдохновения, и япринялась врать.

– Понимаете, несколько лет тому назад яработала у Сильвии Яновны домработницей, а потом по глупости уволилась. Сейчасснова ищу место, только никуда без рекомендации не берут. Вот решила попроситьу бывшей хозяйки характеристику, звонила ей, звонила, никто трубку не снимает,пришлось приехать!

Консьержка снова переглянулась с охранником.

– Значит, вы ничего не знаете?

– А что случилось? – воскликнула я.

– С тех пор, как Аглая умерла, в тойквартире никто не живет!

Я хотела было спросить, кто такая Аглая, нововремя прикусила язык. Если я бегала по дому с тряпкой, то обязана,естественно, хорошо знать всех членов семьи. Но лифтерша тут же добавила:

– Вы ведь не застали Аглаю? Нянюнесчастной Настены?

– Нет, – пробормотала я.

Глаза дежурной вспыхнули огнем.

– И про Настену не слыхали?

– Нет!