– С ума сошла! – орал супруг,вскакивая. – Это же не по правилам!

– Прости, милый, – залепеталая, – машинально получилось, чисто рефлекторно.

– Где только ты обучалась подобнымприемам, – ворчал муж, трогая укушенный нос, – с ума сойти можно.

Я хотела было ответить сущую правду: «Вподворотне, меня там вечно поджидали пацаны, желавшие намылить шею», – ноосеклась.

Лучше Олегу не знать в деталях, каким было моедетство. Я рассказала в свое время ему парочку историй и очень хорошо помню,как на лицо супруга наползли сначала ужас, а потом жалость. Я же терпеть немогу, когда меня жалеют.

Теперь понимаете, почему я совершенно неиспугалась Нюси, сжимавшей кулаки?

– Привет тебе от Сильвии Яновны, –улыбнулась я.

Девушка остановилась, словно налетела настену.

– Это кто такая?

– Хватит дурой прикидываться.

– Вы о ком говорите?

– О Сильвии Яновне, матери Настены.

– Первый раз слышу эти имена, –ответила Нюся, плюхнулась на кровать и попыталась нагло улыбнуться.

Но у нее получилось плохо. Губы ее неслушались, они побледнели и задрожали.

– Неужели? – продолжала ухмылятьсяя. – Склероз в столь юном возрасте редкое явление, позволь освежить твоюпамять. Сильвия Яновна – хозяйка повесившейся Аглаи.

– Не знаю такую, – прошептала Нюся.

Яркий макияж внезапно словно вспыхнул на еелице. Размазанные пятна румян из кирпичных стали кроваво-красными, а глазазагорелись лихорадочным огнем.

– Деточка, – сочувственно вздохнулая, – ты сейчас упадешь в обморок. Когда человек врет, у него меняетсятонус сосудов, кстати, именно на этом эффекте основана работа детектора лжи.Сосуды сужаются, кровь не поступает в мозг, и индивидуум валится без чувств.Неужели ты забыла несчастную Аглаю, няню похищенной Настены, жену Бориса?Извини, но мне трудно поверить в это. Ты ведь только что была у Бори, буквальнопять минут назад вернулась домой.

Нюся привалилась к стене. Я испугалась, чтоона сейчас от страха и впрямь лишится чувств, и быстро сказала:

– Да не пугайся так! Я не из милиции.

– А откуда? – прошептала Нюся.

– От Сильвии Яновны.

– Ой!

– Вернее, от ее друзей, которые решилипомочь Мамаевой. Понимаешь, Сильвия Яновна убивается по Настене, вот приятели инаняли частного детектива, то бишь меня. Кстати, идея Бориса выдать за трупНасти тело какой-нибудь другой девочки очень глупа. Есть такая вещь, какгенетический анализ. Кости несчастного ребенка могут пролежать в землемного-много лет. Сильвия Яновна сдаст свою кровь, и эксперт сразу определит,что разложившийся труп не принадлежит Настене, ясно? Где после этого окажетесьвы с Борисом?

– Откуда вы знаете? – прошепталаНюся.

– Про то, как вы решили обмануть глупуюСильвию и потребовать у нее три миллиона рублей, или про анализ? Один раз выуже получили триста тысяч баксов, показалось мало? Кстати, очень глупо…

– Что?!

– Небось Борис велел не тратить покаденежки, а ты купила компьютер.

Нюся затрясла головой, потом уткнулась вподушку и горько зарыдала. Я села к ней на кровать и погладила девицу покрашеным волосам.

– Ну-ну, не все так плохо, главное, тыраскаиваешься!

Нюся подняла порочную, залитую слезамимордочку и начала с жаром говорить:

– Я не виновата, это все они: Борька иАглая, это их идея, меня заставили силой, грозили убить, если не соглашусь! Воти пришлось мне подчиниться! Господи, так и знала, что попадемся, так и знала…

В этот момент у нее затренькал мобильный. Онасхватила трубку и, прежде чем я успела помешать ей, заорала:

– Да… а… Борька! А… а… а, меня сейчасарестуют, говорила я тебе…

Я мигом вырвала у нее из рук аппарат и нажалана красную кнопку. Нюся уставилась на меня круглыми огромными глазами, зрачкиее медленно расширились, потом девица рухнула лицом в подушку и принялась торыдать, то хохотать. Я хотела плеснуть на нее водой из стоящего на тумбочкестакана, но тут вновь ожил сотовый. Я ткнула пальцем в зеленую кнопку.

– Нюся, ты чего? – послышалсянервный голос Бориса. – Офигела? Кто тебя арестовывает?

– Эт-то не Нюська, точно не она, –прогундосила я.

– А кто? – заорал Боря. –Отчего берешь ее мобилу?

– Не пыхти, я соседка ейная, Танька.Нюська ваще никакая.

– Ты о чем? – сбавил тон Борис.

– Так ужратая пришла, – вздохнулая, – с собой бутылек притащила, меня позвала, только я вермуть не пью,ливер берегу, нам бы водярки беленькой, так нет, сладкую… приволокла! Ну недура ли? Ну ты скажи: ведь дура, а?

– Что с Нюськой? – прервал мое«пьяное» бормотание Борис.

– Дык в койку свалилася. Сначала чушьнесла, потом квакать стала, ваще без ума. Теперь вона, храпит!

– Ты что у нее в комнате делаешь?

– Да пошел ты! – рявкнула я иотсоединилась.

Нюся села и потрясла головой.

– Вот что, любезнейшая, –пробормотала я, – наломала ты дров на целый сарай. Теперь утирай сопли испокойненько, по порядку, рассказывай, как было дело. Попробую вытащить тебя изэтой истории.

Нюся давно живет без родителей. Сначала спилсяи умер папа, потом мама. Спасибо, старенькая бабушка проскрипела до тогомомента, как внучке исполнилось восемнадцать. Нюся окончила торговое училище иработает продавцом в супермаркете. Жутко нервная работа. Покупатели теперькапризные, то им это не так, то другое. К концу смены сводит спину и ноги, даеще Нюсю угнетает, что, находясь в окружении всяких вкусностей, она можетпозволить себе лишь самое необходимое. Нюся обожает тигровые креветки, нополкило этого продукта тянет на тысячу рублей. Сами понимаете, что остаетсятолько скрипеть зубами от зависти, глядя, как дамы в норковых шубах катят к кассебитком набитые тележки с деликатесами.