– Потому, – ответила Энн, большими глазами глядя на Эмили, – что он не знал, виновен он или нет! Когда мы с Бренуэллом ходили к нему с визитом и Бренуэлл представился доктором, Честер спрашивал его, может ли человек так напиться, чтобы забыть все, что натворит в состоянии опьянения. Вот почему у него был такой загнанный, виноватый и несчастный вид. В ночь, когда исчезла Элизабет, он был мертвецки пьян – Мэтти говорила нам об этом. А он, зная свою дурную натуру, понимал, что мог ее убить и, следовательно, оказаться виновным, даже если все забыл. По-моему, он будет особенно опасен, когда поймет, что терять ему больше нечего.

– Да, – согласилась с ней Эмили, – вполне возможно.

– А может ли быть, – нерешительно начала Шарлотта, – что преступник, кем бы он ни был, сначала постарался напоить Честера сильнее, чем тот привык, как раз чтобы запутать?

– Да, – кивнула Эмили. – И это не исключено.

– Однако, – неторопливо проговорила Энн, неустанно перекладывая в уме кусочки головоломки то так, то эдак, – если кровь, ребро и костер связаны с животным, то зуб все-таки принадлежит человеку, а он тоже был обуглен. Больше того, теперь мы знаем, что это зуб молодой женщины – это подтвердила миссис Прескотт, – который был вырван или выбит из челюсти. Вряд ли это может быть уловкой.

– Ты права, – серьезно подтвердила Эмили и кивнула. – Также я не могу придумать объяснения, зачем кому-то понадобилось посылать на имя Элизабет пакет с письмами, имя и адрес на котором она написала сама, своей рукой за день до исчезновения. Разве только затем, чтобы еще больше запутать следствие и направить его усилия по замкнутому кругу. Зуб… зуб заставляет меня считать, что, кто бы ни похитил Элизабет, он сделал это против ее воли. Однако я не верю, что Честер или бродяги виновны в совершении этой очередной жестокости против нее. Что приводит нас все к тому же вопросу: кто тот бесчестный негодяй, который организовал это похищение? Кто похититель Элизабет?

– О, а что, если Элизабет еще в юности полюбила какого-нибудь цыгана? – прошептала Шарлотта. – Вы только представьте – уж конечно, отцу выгоднее было распространять ложь о ее соблазнении учителем, чем позволить распространиться слуху о том, что она водит шашни с дикарем! И вот этот цыган, все еще безумно влюбленный, разыскал-таки Элизабет в Честер Грейндж и стал умолять бросить все и разделить с ним его простую, но полную страсти бродячую жизнь. Но Элизабет – теперь молодая жена и мать – забыла прежнюю любовь и отказала. Не снеся отказа любимой женщины, цыган похитил ее и увел с собой в ночь!

Когда Шарлотта закончила свою мысль, ее щеки рдели от возбуждения.

– Книги, в которых изложены факты, – наставительно сказала ей Энн. – Шарлотта, тебе просто необходимо читать больше серьезных книг. Сестры мои, я подозреваю, что правда в этом деле куда прозаичнее, чем кажется. На мой взгляд, цыгане или бродяги не имеют ровно никакого отношения к нашей загадке. Они, как и кровь, и обожженная кость, стали всего лишь уловкой, позволившей скрыть правду, сыграли роль козла отпущения, на которого все тут же радостно возложили всю вину. Поэтому мой вопрос остается без ответа.

– Так же, как истинное значение этого камня. – Эмили положила гальку на середину стола и долго глядела на нее.

– А может быть, это… просто камень? – негромко сказала Энн, не в силах постичь, чем этот невзрачный, обкатанный морем кусок известняка так притягивает Эмили. – Как бы там ни было, по тем сведениям, которые у нас есть, Элизабет Честер писала миссис Кроули из Хебден Бридж в тот день, когда, сказавшись больной, лежала в постели. Поэтому я считаю, что теперь нам следует разузнать, живет ли в Хебден Бридж кто-то из ее друзей или знакомых, и, значит, наш путь лежит туда.

– Конечно, живет! – раздался голос от двери. Мэтти, с красными заплаканными глазами, стояла на пороге. – Пожалуйста, простите меня, я пыталась уснуть, но не могла: как я ни устала, но тревога за мальчиков не позволила мне сомкнуть глаз ни на минуту. Но я знаю, что связывает миссис Честер и Хебден Бридж.

– Иди сюда, Мэтти, сядь со мной рядом, – сказала Энн, похлопывая по сиденью соседнего стула. – Расскажи нам, пожалуйста, что ты знаешь.

Мэтти села рядом с Энн. Лицо бедной гувернантки было бледным почти до бескровности – так бывает, когда кто-то много плачет и сильно боится.

– Сначала, когда она только появилась в Честер Грейндж, я ее ненавидела, – робко начала Мэтти. – Сейчас мне стыдно об этом говорить, но я действительно ненавидела миссис Честер. Я считала, что она похитила у меня любовь мистера Честера. – Мэтти подняла печальные глаза на Шарлотту. – Я понимаю, как это глупо звучит, но в то время я была буквально сама не своя от горя, что потеряла его. И хотя я понимала, что вряд ли смогу насовсем удалить ее из дома, все же я надеялась посеять между ними вражду, узнав что-нибудь неприятное о прошлом моей соперницы.

– О Матильда, милая, – прошептала Шарлотта.

– Пожалуйста, – взмолилась та, – не судите меня слишком строго. А что до презрения, то вряд ли вы можете презирать меня больше, чем я презираю себя сама. Одним словом, я решила… шпионить за ней, надеясь узнать что-нибудь такое, что навсегда отвратит от нее сердце мистера Честера. Разумеется, это было очень дурно с моей стороны, и меня уволили бы немедленно, если бы кто-нибудь узнал, чем я занимаюсь, но я не могла удержаться, ведь я чувствовала: здесь что-то не так. Однажды я взяла с ее стола книгу – это была «Эмма» мисс Остин[5], – и из нее выпало письмо. Сознаюсь, я его прочла. Некая мисс Изабелла Лукас писала Элизабет, когда та была еще только помолвлена с Честером. Из письма я поняла, что мисс Лукас учила Элизабет рисованию еще до того, как родители отправили ту в школу, и что учительница и ученица были сильно привязаны друг к другу. В следующие месяцы, когда я ближе сошлась с Элизабет и узнала, каково это – быть замужем за Робертом Честером, я одумалась и перестала интриговать, а о письме не вспоминала вплоть до сегодняшнего дня. Не помню адреса, который был на конверте, но знаю – это где-то рядом с Хебден Бридж.

Мэтти схватила Шарлотту за руку.

– Вам это поможет? Из этого можно что-нибудь извлечь, ведь правда? О, как мне жаль, что я не успела запомнить адрес: я услышала шаги миссис Кроули и поспешила спрятать письмо.

– Ты очень нам помогла, – мягко ответила Шарлотта, обхватывая лицо Мэтти ладонями. – Мэтти, милая, попробуй заснуть, не то ты заболеешь от волнения.

– Итак, решено: с первым светом отправляемся в Хебден Бридж, – такими словами Эмили встретила Шарлотту, когда та проводила Мэтти наверх во второй раз. – Найдем там мисс Лукас и спросим, что она знает о подруге: быть может, она укажет нам след, который приведет нас к нынешнему местопребыванию Элизабет.

– Но разве нельзя и сообщить властям о том, что Честер опасен, и поехать в Хебден Бридж? – спросила Энн. – Почему обязательно нужно выбирать?

– Да потому, что тот, кто все это устроил, следит за Честер Грейндж, и, увидев, что созданная им иллюзия никого не обманула, а подозреваемым становится уже не только хозяин дома, он может потерять самообладание и в панике навредить Элизабет, если она еще жива. И если сам Честер почувствует, что его вот-вот притянут к ответу за преступление, которое он, может быть, совершил, а может быть, и нет, то неизвестно, как он себя поведет и что натворит, поняв, что терять ему нечего. – Эмили отвернулась от Энн. – Один день, Шарлотта. Всего один день. Что он решает?