Мой «тягач» приосанился и бархатным голосом пророкотал:

– Феликс к вашим услугам.

– А у нас, как назло, Катя с Ирой уехали, –невпопад сообщила старушка, – побегу заварю вам чаю сама, Ольга так неумеет.

И она с невероятной резвостью понеслась в дом, забыв проколяску с близнецами. Я недоумевала. До сего дня Серафима Ивановна ни разу непредложила нам что-нибудь приготовить! Пришлось пригласить Лазарева в гостиную.

Маня и Ольга, сидевшие в креслах, подскочили, какнаскипидаренные.

– Феликс! – вскричали они в один голос.

– Муся, – возопила Маня, – откуда ты егознаешь?

Все это надоело мне до зубовного скрежета, поэтому я весьманевежливо огрызнулась в ответ:

– Я совершенно незнакома с данным господином. Въехаласлучайно в его багажник, а он оказался настолько любезен, что дотащил меня додома на тросе. Совершенно не понимаю, почему все так млеют при его виде!

– Ну ты даешь! – восхитилась Зайка, потом спросиламоего спутника: – Можно звать вас просто Феликс?

– Конечно, мой ангел! – ласково сказал гость.

– Не обращайте внимания на Дарью, – пустилась вобъяснения невестка, – она у нас человек дикий, телевизор не смотритсовсем, так, иногда новости глядит… Пойду чай приготовлю, а ты, Машка, –бегом за пирожными.

Глядя, как они проворно понеслись на кухню, я обозлиласьокончательно и полюбопытствовала:

– Так кто вы такой?

Лазарев замялся, он явно не привык быть неузнанным.

Все объяснялось просто. По первому каналу вот уже годдемонстрируется российский сериал, рассказывающий о непростой жизни дворянскойсемьи в конце восемнадцатого века. Так сказать, наш ответный ударСанта-Барбаре. Популярность серий просто феноменальная, к тому же их показываютв пиковое время – 21.30. Можно сказать, вся страна сидит у телевизора, только яодна составляю исключение. Я, если приползаю к этому времени домой, предпочитаючитать в кровати детективы. Лазарев играет в ленте главную роль – богатого,знатного и благородного Феликса Оболенского. Каждая женщина нашей необъятнойРоссии, не задумываясь, отдала бы правый глаз, чтобы познакомиться с актером,но господин Случай выпал на мою долю, а меня, честно говоря, данная встречасовершенно не колышет.

Примчались Серафима Ивановна, Зайка и Маня. Откуда нивозьмись появились закуски и блюда с пирожными.

Домашние принялись с пристрастием допрашивать актера. Феликсобворожительно улыбался и раздавал комплименты. Мне он нравился все меньше именьше – он напоминал сладкую карамельку.

В разгар веселья вошли Капитолина и Аркадий.

– Посмотрите, кто у нас в гостях! – заходясь отвосторга, завопила Маруся.

– Кто? – спокойно спросила Капа, подсаживаясь кстолу.

– Да сам Феликс, это страшно популярный актер, вродеБрюса Уиллиса.

– В самом деле? – вежливо отреагировалаКапитолина. – Простите, но я не смотрю фильмов и редко включаю телевизор.

Сразу две придурочные в одной семье! Такое показалось длятелезвезды уж слишком, и он стал откланиваться.

Не успел джип отъехать, как Маня накинулась на усталую Капу:

– Ну, достали младенца? Когда дадут?

В глазах американки сначала появилась легкая растерянность.Может, в этот момент в ее голову впервые пришла простая мысль – дети не всегдаприносят только радость. Но потом вздохнула и, обратившись к Манюне, как квзрослой, сказала:

– Просто кошмар. Ваши чиновники – жадные гарпии.

Весь день Капа провела, бегая по длинным коридорам разныхучреждений. Разные-то они разные, но люди в них вели себя одинаково. Стоило имувидеть паспорт американской гражданки, как моментально требовалась мзда. Безста долларов невозможно миновать даже секретаршу.

– У нас в Америке тоже берут взятки, – возмущаласьКапа, – но уж если приняли деньги, то обязательно выполнят просьбу. А увас совсем не так. Забирают купюры и отсылают с легким сердцем просителя кудаподальше.

Миновав с десяток кабинетов и лишившись почти всейналичности в кошельке, Капа наконец набрела на чиновницу, не взявшую ни копейкии принявшуюся решать проблемы весьма деловито. Все оказалось легко и сложноодновременно. Да, Капитолина могла получить ребенка хоть завтра, следовалотолько соблюсти несколько условий. Во-первых, младенцу нужно быть полнымсиротой или отказным, во-вторых, его никто не берет на воспитание в России…

– Что-то не понимаю, – напряглась Зайка.

– Сама сначала не сообразила, – вздохнулаКапа. – Если девочка воспитывается в детском доме, но у нее есть мать илиотец, не отказавшиеся от родительских прав, удочерить ее нельзя. А таких,оказывается, большинство.

– Я тоже не врубилась, – влезла Манюня, –отдали ребенка в приют, значит, не нужен! Почему не хотят совсем отказаться?

– Боятся потерять статус многодетной семьи и денежноепособие, – пояснил Кеша, – некоторые дамы из, так сказать,определенных социальных слоев рожают по восемь, девять младенцев и всехспихивают государству. Но все равно считаются по закону многодетными. А этольготы при оплате жилья, бесплатный проезд в транспорте и многое другое…

– Возмутительно! – вскипела Маня. – А о детяхкто-нибудь подумал? Так и проживут без ласки!

– Dura lex, sed lex, – заявил наш адвокат.

– А попроще нельзя? – совсем обозлилась Маня.

– Закон суров, но это закон, – перевела я крылатоелатинское выражение и спросила: – Значит, никаких шансов? А что, круглых сиротнет?

– Почему? Есть, – ответила Капа, – только ихберут российские граждане, иностранцам отдают тех, кто никому не нужен. Это,как правило, тяжело больные дети. Вот завтра должна ехать в детский дом, тампокажут таких. Очень прошу кого-нибудь из вас меня сопровождать, одной тяжелоразобраться.

Она обвела нас умоляющим взглядом. Так, сейчас каждый издомашних быстренько придумает повод, чтобы отделаться от «родственницы», –и Капой придется заниматься мне. Так и вышло. У Кешки уже назначена встреча, уЗайки – зачетная контрольная по арабскому языку. Полную готовность смотретьмладенцев высказала только Маня, но ей велели отправляться завтра в колледж. Явздохнула:

– Ладно, когда выезжаем?