– Магистр Джон Вайс, миледи.

Безликий слуга, один из тех, кого приставил ко мне Уилл, удалился, оставив меня наедине с мужчиной, одетым в богатый наряд церковника.

– Миледи, – поклонился он.

– Сэр. – Я насторожилась и встала с колен.

– Я был удостоен чести быть допущенным к вам, мадам.

Мне показалось, что глаза его сверкнули, хотя такой высокопоставленный священник не должен был бы опускаться до столь неподобающих вещей, как злобные взгляды. Магистр Джон Вайс, властный настоятель Солсберийского собора, был очень спокоен, разговаривал негромко и излучал авторитет, приличествующий духовному лицу; сейчас на нем были все его церковные регалии, и золотые гроздья винограда с листьями на его ризе торжественно сияли в полумраке часовни.

– Так вам разрешили остаться в моем обществе один на один со мной, сэр? Вы первый посетитель, какого я имею удовольствие видеть за много месяцев, которым я уже потеряла счет. – Я заметила хмурое выражение на его лице и добавила: – Должно быть, вы знакомы с моей ситуацией.

– Это действительно так. Но, как видите, меня к вам все-таки пустили. Такой высокопоставленный представитель церкви, как я, имеет право остаться с вами наедине. Я сказал, что вы выказали желание покаяться в своих грехах.

Ну как я после этого могла не заподозрить его в чем-то?

– Для этих целей у нас есть местный священник.

Вполне приемлемая беседа, но здесь все было не таким, каким казалось с первого взгляда. Я должна быть осторожна. Настоятель собора в Солсбери мог быть человеком Уилла, которого подослали шпионить за мной и который потом доложит о моем поведении.

Несмотря на мой прохладный ответ, магистр Вайс продолжал, и его парадное облачение играло мириадами цветов под лучами солнечного света, падавшего на него через одно из окон.

– Я проинформировал вашего управляющего, что, насколько я понимаю, грехи ваши имеют природу, которая представляет опасность для вашей бессмертной души. Чтобы обсудить их и в итоге отпустить, требуется священник определенного уровня. Я также сообщил вашему управляющему, что граф уполномочил меня навести порядок в вашей душе с Божьей помощью. А с такими полномочиями вопрос о том, чтобы отказать мне в посещении вас, уже не стоял. Да и как могло быть иначе, миледи? – Он провел ладонью по своей блестящей ризе. – Я подумал, что тут будет уместно продемонстрировать кое-что из церковного великолепия. Перед разодетым подобным образом представителем Солсберийского собора ваш почтенный управляющий просто не мог устоять.

Конечно не мог. Так в чем же тут все-таки хитрость? Я приободрилась, чувства мои зашевелились и пустились в пляс, чего за ними не наблюдалось уже много недель. Затем я бросила быстрый взгляд в сторону двери, которая была плотно затворена.

– Это правда, сэр. Мне действительно необходимо исповедоваться.

В голосе его зазвучали еще более уважительные нотки, как будто обращался он к самой Пресвятой Деве Марии:

– И я обязательно выслушаю вас. Однако всему свое время, потому что я здесь совсем по другому поводу, миледи. Но даже в таких обстоятельствах было бы правильнее, если бы вы сейчас преклонили колени, как будто вы хотите избавиться от бремени своих грехов передо мной и Господом нашим.

Все это выглядело вполне разумным, хотя, даже встав на колени, я думала о том, что должна тщательно следить за своими словами. Я склонилась над своими сомкнутыми в замок ладонями, в которых было зажато распятие моих четок, и магистр Вайс осенил мою голову крестным знамением.

– Итак, миледи, теперь перейдем к делам нашим насущным.

– Насколько я поняла, вы пришли не от графа, чтобы прочитать мне очередную лекцию насчет моего неповиновения. – Во мне вдруг снова вспыхнула искра надежды.

– Вы правы. Я пришел, чтобы в дальнейшем представлять ваши интересы, миледи.

Я пораженно уставилась на него широко раскрытыми глазами:

– Но с какой целью?

– С целью свершения правосудия. В Авиньоне. Его Святейшество настаивает, чтобы у вас было новое доверенное лицо.

– Из ваших слов мне становится ясно, что одно такое лицо у меня уже было – назначенное графом.

– И да, и нет, миледи, это как посмотреть. Имя его Мартин.

Я непонимающе нахмурилась. Разве это не должен был быть магистр Хит?

– Я не знаю человека по имени Мартин.

– Так я и думал. Я с самого начала был готов биться об заклад, что вам вообще ничего не сказали.

– Меня держат здесь взаперти строже, чем монашку в монастыре. Правильно ли я поняла, что вы могли бы исправить мое положение?

Именно это магистр Вайс и делал уже сейчас, тогда как у меня каждый новый поворот дела, которое должно было восстановить меня в роли жены Томаса, вызывал все больше гнева и возмущения. Но голос магистра Вайса был настолько пропитан терпением и невозмутимостью, что мои эмоции в конце концов улеглись и я уже спокойнее стала слушать то, как развивались события, о которых я ничего не знала.

– Когда сэр Томас услышал, что вас удерживают здесь против вашей воли и под бдительной охраной, он понял, что действовать нужно срочно, и подал вторую петицию. Сэр Томас просил Его Святейшество устранить такое препятствие к свершению правосудия, как отсутствие у вас адвоката, который мог бы выступать от вашего имени. И Его Святейшество так и поступил. Он направил апостольское послание архиепископу Кентерберийскому с требованием, чтобы вам было позволено назначить своего собственного адвоката, который действовал бы от вашего имени и отвечал бы за это исключительно перед вами.

– А что случилось с магистром Николасом Хитом? И кто такой этот магистр Мартин?

– О, это долгая история.

– Так расскажите мне. – Я отказалась от своего первоначального плана вести с ним разговор очень осмотрительно. Было уже понятно, что этот человек – мой союзник. – Видит Бог, я не тороплюсь и лучшего занятия у меня сейчас все равно нет.

К этому моменту я уже предостаточно настоялась на коленях. Поэтому я встала и поманила его за собой к двум табуретам у стены, где мы и сели лицом друг к другу. И здесь он поведал мне следующее. Томас, представ перед Высоким трибуналом кардинала Робера, был очень близок к успеху, когда магистр Сиглсторн очень подробно и четко изложил все доказательства. Там также выступили два свидетеля, рассказавшие, что они видели и слышали. Магистры Джон Холланд и Николас Хит начали придираться к показаниям и усомнились в надежности свидетельств тогдашних пажа и сквайра сэра Томаса; но те оба сейчас выросли, возмужали, стали достаточно уважаемыми людьми, так что им не удалось выяснить ничего такого, что могло бы бросить тень на правдивость их слов.

– Так в чем же тогда проблема?

– Проблема, если вам угодно называть это проблемой, состоит в решимости графа Солсбери победить в этом процессе, а также в его тайном сговоре с нашим королем. Магистр Джон Холланд получил приказ, согласно которому он отстранялся от всех последующих действий в этом суде, в то время как магистр Николас Хит был арестован королем Эдуардом за неуважительное отношение к короне, – продолжал священник. – Хитроумный гамбит с целью остановить процесс, пока все не зашло слишком далеко. Подозреваю, что неуважение к короне было сфабриковано, – очередная уловка, чтобы удалить со сцены вашего адвоката и таким образом вообще остановить рассмотрение дела. Как вы знаете, король желает, чтобы ваш брак оставался в его нынешнем состоянии.