Толпа разразилась ликующими криками. Десятки рук потянулись к ребятам, желая прикоснуться к спасителям самого властелина. Не думал, что меня так любит народ. Я покачнулся – и рухнул на трон.

– Ри-на-ла? – вопрошал Шун, свешиваясь с головы и заглядывая в глаза. – Э-рин?

– Ты выучил мое имя, – потрепал шишигу по мохнатому тельцу. – Молодчина, Шун.

Заставил себя подняться – сейчас нельзя проявлять слабость, хоть я был близок к банальному и позорному обмороку.

– Возвращаемся во дворец, – скомандовал страже. Вокруг меня и ребят тут же образовалось кольцо.

– Ваше темнейшество, а что делать с господином Дэлианом? – робко спросил палач с эшафота.

– Казнить, – пожал я плечами и пошел прочь.

– Подожди! – донесся вопль в спину. – Ты не можешь меня убить! Я пытался помочь тебе, дурак! Если бы не я, ты бы уже был мертв! Илиана избавилась бы от тебя еще в академии.

Я старался не слушать. Сказать можно что угодно, но нас характеризуют дела.

– Ты меня предал, – обернулся на полпути, чтобы увидеть искаженное ужасом лицо Дэлиана.

– Если бы я тебя предал, ты бы тут не стоял, – прошипел кузен. – Да, мне надоело. Надоело постоянно исправлять твои оплошности, ты, самовлюбленный, наивный, глупый мальчишка!

– Какая точная характеристика, – донесся до меня голос Кая.

– Эрин, может, сначала надо разобраться? – попыталась вмешаться Лайла.

– Что тут разбираться? – это уже Энтареаль. – Вы слышали, что говорил этот тип в тюрьме. Он считает Эрина всего лишь чудовищем.

А я знал, что отступать нельзя. Если дам слабину сейчас, особенно после того, что произошло, мой же народ отвернется от меня. Потому что тот, кто слаб, не может управлять Тервином. Пока я стоял, а друзья перешептывались, палач терпеливо ждал моего решения. И дождался. Только не моего. Все случилось за долю секунды. Мрак, до этого мирно тащившийся за нами, в два счета преодолел расстояние до эшафота. Дэл среагировал мгновенно – вцепился в огненную гриву и запрыгнул на спину. Кошмар издал торжествующее ржание и помчал сквозь толпу, повторяя свой недавний подвиг.

– Это что было? – тихо спросил я. – Что это было, говорю я вам?

Стража, кажется, пришла в себя и попыталась атаковать кошмара.

– Отставить! – гаркнул я. – Еще Мрака заденете. Дэлиан от своей смерти не уйдет. Видимо, фамильяр моего друга решил, что такая казнь слишком мягка для него. Поэтому не о чем беспокоиться. Расходитесь!

Дожидаться, пока площадь опустеет, я не стал. Последние силы ушли на то, чтобы с гордо поднятой головой дойти до дворца и подняться вверх по лестнице до своей спальни.

– Все вон! – гаркнул на бредущих за мной придворных, которые трусливо прятались друг за друга, но не идти не могли. Придворный этикет, чтоб им провалиться в бездну. Все возликовали и едва скрыли радость, улепетывая со всех ног и стараясь не сильно торопиться. А я толкнул дверь и едва сделал пару шагов, прежде чем рухнул в ближайшее кресло.

– Эрин? – тут же склонилась надо мной Лайла. – Эрин, любимый, все в порядке?

– Ри? – забеспокоился Шун, перебираясь ко мне на колени. – Ри-на?

– Все хорошо, – заставил себя улыбнуться. – А теперь давайте по порядку, что вы тут делаете?

Энтареаль закрыл двери, и мы остались вшестером. Всемером, если считать Шуна. Я был страшно рад видеть друзей и ужасно зол, что они вообще появились в Тервине. Но как им это все высказать?

– Шун беспокоится, – Кай говорил так, словно меня тут нет. До сих пор злится, демон! – И передает, что Эринальда лучше оставить в покое, пока он еще держится на ногах.

– Я сам разберусь, – зашипел на друзей, хотя Шун был недалек от истины. – Сначала – объяснения. Отдых – потом. Хотя сделаем так. Альтерс!

В комнате тут же появился слуга, такой же трясущийся, как и череда придворных.

– Ваше темнейшество, – он склонился почти до земли.

– Приготовить комнаты для моих друзей. У вас полчаса.

– Будет сделано, ваше темнейшество, – пролепетал тот и скрылся за дверью.

– И у вас полчаса, – обернулся к друзьям. – Помнится, при нашей последней встрече вы не жаждали со мной общаться. Что изменилось с той поры?

– Эрин… – попыталась вмешаться Лайла.

– Тебя это тоже касается… невеста, – перебил ее.

– Эрин, ты зол, это можно понять. – Лави взял на себя роль миротворца. – Но ты не оставил ребятам времени на размышления. Кто же так делает? Сначала признается в том, что он – темный властелин, а затем ныряет в портал. Мы волновались, Эрин. И профессор Энтареаль рассказал нам о твоей бабушке. О ее предупреждениях. Мы немедленно выехали в Тервин. Правда, ректор сопротивлялся до последнего, но кто его слушал? Мы прошли через портал, ехали до Тервина. И все, чтобы ты на нас рычал?

– Куда Мрак потащил Дэла? – к Лави у меня был совсем другой вопрос.

– Мрак считает, что казнь Дэлиана подкосит твое здоровье, – улыбнулся эльф. – И хочет, чтобы ты принял взвешенное решение. Поэтому он доставит Дэла туда, куда посчитает нужным, а затем вернется. Не беспокойся, от него не будет проблем. Мрак врагов не прощает. Так что твоему кузену не позавидуешь.

Я промолчал. Возможно, Мрак был прав. Слишком уж задели меня последние слова Дэла. Кто знает? Может, если бы тот умер, я бы никогда не сумел их забыть. А если Мрак гарантирует, что Дэл останется жив, но не вернется… Пусть так. Это уже будет не моя головная боль.

– Эрин, ты вообще нас слушаешь? – осторожно спросила Лайла.

– А? – повернул голову. – Да, слушаю. Вопрос остается открытым. Если вы так обижены моей ложью, то что делаете в Тервине?

– Спасаем твою шкуру, – рыкнул Кай. – Потому что сам ты это сделать не в состоянии. За неделю успел превратиться в скелет. Как можно было допустить, чтобы на тебя наложили подчинение?

– Я не ожидал…

– Вот именно, ты не ожидал, Эрин. Тебе бы все в игры играть. Сначала делаешь, потом думаешь. Так что твой кузен был прав. Глупый, наивный и самонадеянный. Поэтому мы и здесь. Чтобы убедиться, что ты останешься жив.

– Хорошо. – Комната плыла перед глазами. Всплеск светлой магии оставил меня почти без сил. Веки стали тяжелыми.

– Отдыхай. – Теплые губы Лайлы коснулись щеки. – Поговорим потом, ладно? Просто знай, что мы тебя любим и не оставим больше.

Раздались тихие шаги и хлопок двери. Я заставил себя подняться и плюхнулся на кровать. Шун тут же забрался под бок – от шишиги исходило тепло. А может, мне все это снится? И я до сих пор под заклятием? Если так, то не желаю просыпаться. Никогда.

Я все больше склонялся к тому, что мое освобождение было сном, потому что никак не мог проснуться. Время от времени сознание будто выныривало на поверхность, и я слышал отголоски чьих-то слов, но не мог узнать, кто говорит. А еще слышал, как кто-то поет. И шел на песню, чтобы снова глубже погрузиться в сон. А потом что-то изменилось, потому что я не только различил слова, но и расслышал голоса.