сказка сообщает, что на помощь ему придет волшебство. Это воскрешает надежду ребенка, которая погибла бы от соприкосновения с суровой реальностью, останься он без подобных фантазий. Поскольку сказка обещает тот триумф, которого так жаждет ребенок, она психологически убедительна, в отличие от реалистических произведений. А так как она ручается, что королевство будет принадлежать ему, то ребенок ощущает желание верить во все остальное, чему учат волшебные истории. Он верит в то, что нужно покинуть родной дом, чтобы обрести королевство; что его невозможно получить сразу; что нужно рисковать и пройти испытания; что все это невозможно совершить в одиночку и ему потребуются помощники; и наконец, что для получения помощи нужно выполнить некоторые требования, исходящие от этих помощников. Высшая награда, которую сулит сказка, совпадает с тем, чего хочется ребенку, мечтающему взять реванш и жить яркой славной жизнью. Именно поэтому ничто не может сравниться с этим видом литературы в отношении той пользы, которую она содержит в себе для детской фантазии.

Недостаток произведений, которые принято считать хорошей литературой для детей, состоит в том, что многие из них не способствуют развитию воображения ребенка. Дети любят такие истории, однако, кроме сиюминутного удовольствия, не извлекают из них почти ничего. Такие произведения не обеспечат ребенку ни поддержки, ни утешения в связи с его насущными проблемами, с их помощью он лишь уходит от них, и то ненадолго.

К примеру, существуют истории, выдержанные в реалистическом духе, где ребенку удается отомстить отцу или матери. На выходе из эдипова этапа развития, когда ребенок перестает полностью зависеть от родителя, жажда мести обостряется до предела. В этот период каждый тешит себя фантазиями о мщении, но временами, остыв, понимает, что это нечестно, ведь родитель обеспечивает ему все необходимое для жизни и трудится для этого не покладая рук. Мысли о мести всегда сопровождаются чувством вины, а предчувствие воздаяния усиливает тревогу. История, побуждающая ребенка к фантазиям насчет настоящей мести, усиливает и то и другое, и единственное, что остается ребенку, — это подавлять подобные мысли. Часто в результате подобного подавления спустя десяток лет подросток отыгрывает эти детские фантазии в реальности.

Ребенку вовсе не нужно подавлять фантазии такого рода, — напротив, он может наслаждаться ими сполна, если аккуратно подвести его к тому, что его месть направлена не на самих родителей, а на того, кто весьма похож на отца или мать. А кому же и мстить в мечтаниях, как не той, что заняла место матери, — сказочной злой мачехе? Фантазии на темы жестокой мести такому злодею-узурпатору не порождают чувства вины или страха наказания, ведь подобная фигура в полной мере заслуживает их. В ответ на возражение, что мысли о мести аморальны и ребенку вообще не полагается думать ни о чем подобном, следует подчеркнуть, что запрет никогда и никого не удерживает от мыслей, они лишь оказываются изгнаны в бессознательное, и хаос, воцаряющийся в итоге в психической жизни человека, значительно усиливается. Таким образом, сказка позволяет ребенку взять лучшее из обоих миров: он может полностью погрузиться в фантазии о том, как отомстить сказочной мачехе, и наслаждаться ими, не испытывая при этом ни вины, ни страха в адрес настоящей матери.

Стихотворение Милна, где Джеймс Джеймс Моррисон Моррисон советует маме не ездить «в город до самого дальнего края» без него, иначе она не найдет дороги обратно и пропадет навсегда (что и происходит), с точки зрения взрослых, очаровательно и смешно[80]. Для ребенка оно выступает воплощением кошмарной тревоги о том, что его могут покинуть. Взрослому кажется смешной смена ролей опекуна и подопечного. Но как бы ни понравился ребенку такой оборот событий, мысль о том, что в результате он навсегда лишится родителя, не может показаться ему забавной. Что может понравиться ребенку в этих стихах, так это предупреждение в адрес родителей: «Никуда не ходите без меня!» Да, он получает удовольствие, но затем оказывается вынужден подавлять иное, куда более глубокое и сильное чувство — тревогу: он боится, что его навсегда покинут (на что и намекает стихотворение).

Во множестве современных рассказов для детей ребенок точно так же изображен куда более способным и сообразительным, нежели родители, причем действие происходит не в сказочной стране, но в повседневной реальности. Ребенку нравятся такие истории, поскольку они совпадают с тем, во что ему хочется верить. Однако в конечном счете он утрачивает доверие к родителю, на которого по-прежнему должен полагаться, и испытывает разочарование, ведь превосходство родителей над ним продолжает сохраняться, хотя история побуждает его верить в обратное.

Ни одна народная сказка не отнимает у ребенка необходимого ему ощущения безопасности, которое он черпает в уверенности, что родители, как говорится, знают, что к чему. Есть лишь одно принципиальное исключение: оказывается, родители заблуждаются насчет способностей ребенка. Во многих сказках родитель недооценивает одного из своих детей, зачастую тот получает прозвище Дурень. Однако по мере развития событий ребенок доказывает родителю, что тот ошибался. И здесь вновь обнаруживается психологическая правда волшебной сказки. Почти каждый ребенок уверен, что родители разбираются во всем на свете — за одним исключением: они не догадываются, на что он способен. Поддерживать эту мысль в ребенке — значит оказывать ему услугу, поскольку это указывает ему на необходимость развивать свои способности (не для того, чтобы превзойти родителей, но для того, чтобы их невысокое мнение о нем улучшилось).

Обращаясь к теме превосходства над родителями, сказка зачастую использует особый прием, представляя родителя в виде двух фигур сразу: собственно отца (или мать), который ни во что не ставят свое дитя, и еще одного персонажа — мудрого старца или животного. Встретившись с юным героем, этот персонаж дает ему дельный совет, как одолеть… не родителя (это было бы слишком страшно), но брата или сестру, которые пользуются куда большей симпатией у окружающих, чем сам герой. Иногда он помогает герою справиться с почти невыполнимой задачей, и в результате выясняется, что родитель ошибался, недооценивая ребенка. Таким образом, родитель оказывается разделен на две ипостаси — ту, что сомневается в ребенке, и ту, что помогает ему, причем в итоге побеждает вторая.

Сказка трактует проблему соперничества поколений и желания ребенка превзойти родителя следующим образом: когда родитель понимает, что, как говорится, час настал, он отправляет потомка (или потомков) в широкий мир, чтобы тот показал себя, явил свои достоинства и таким образом продемонстрировал, что способен превзойти отца и занять его место. Выполняя это задание, потомок совершает величайшие подвиги, совершенно невероятные с объективной точки зрения. Но ребенок считает их не более фантастичными, нежели мысль о том, что он, возможно, сможет превзойти