ещё, возможно, танец.

— Думаю, извинений будет достаточно, — подобрался мужчина и довольно грубо спихнул Ивонет со своих коленей: — Собирай вещи и приведи себя в порядок, через час мы отправляемся.

* * *

Ивонет, что это было?

Девушка плотно прикрыла за собой дверь и сползла по стене на пол. Скинула с ладоней перчатки и схватилась за голову.

— Лима, это безумие, что я творю?! Я… я не знаю, что на меня нашло. Я не такая, совсем не такая… Как я могла всё это сказать да ещё сесть ему на колени?! Безумие!

Ее взгляд, казалось, разбрасывал искры, а биение сердца отдавало в ушах. Казалось, она не поднялась по лестнице в комнату, а пробежала десяток миль.

— Полнейшее безумие! Лима, — Ивонет обернулась к ласке, что забралась на балясину широкой кровати, — что со мной не так? Почему я это сделала?

Девушку трясло мелкой дрожью, и она облизнула нижнюю губу, всё ещё ощущая приятное покалывание и нарастающее волнение в груди. Если бы стихийник не вскочил как ошпаренный, сгоняя ее со своих колен, как нашкодившую кошку, она бы не удержалась и сама поцеловала его. И плевать, что она принцесса. И плевать, что долг, честь и порядочность — девиз её дома. И что, несмотря на пережитое, она вообще должна обходить мужчин десятой дорогой. И что это неправильно. Но тело, чувства и эмоции твердили об обратном. И, несмотря на наивность и искаженное восприятие действительности, она точно понимала, что ей нужно и как этого добиться.

Конечно, мне многого не понять, но, кажется, это называется влечением… или любовью.

— Нет, — Ивонет отрицательно покачала головой, — невозможно, такого просто не бывает. За такое короткое время люди не влюбляются!

Поверь, бывает и не такое: люди влюбляются и с одного взгляда. А то, что ты сделала, — глупость, соглашусь. Мужчина слишком горделив, чтобы проиграть спор, он тебя теперь из принципа будет избегать.

— Думаешь?

Лима оскалилась, показывая ряд мелких зубов:

Но я знаю твоё упрямство и настойчивость, поэтому ставлю на тебя.

Ивонет застонала в голос:

— Чистое безумие… и безрассудство!

Ехали молча. Ивонет — на пегой кобыле чуть впереди, Янар — на вороном жеребце в стороне, словно боялся, что Ивонет начнёт приставать с поцелуями прямо сейчас. Глупости. Ивонет остыла, порыв утих, и единственное, что она ощущала, это жгучий стыд и усталость. Хотя, после целого дня пути — только усталость.

— Куда мы едем?

— На север.

— Долго еще?

— Достаточно, чтобы ты успела соскучиться по большой земле.

— Почему это нельзя сделать порталом?

— Потому что там большая концентрация энергии и порталы сбоят. Могут тебя поглотить и растворить в себе или выплюнуть только частями. И чем дальше на север, тем сильнее искажение.

— А как же Изначальные туда добирались?

— Я думал это очевидно, принцесса, — сухо обронил мужчина, словно Ивонет была беспросветной тупицей. — У них были крылья.

— Ну да, крылья, как же без них…

Чем дальше они углублялись в лес, тем меньше ощущалось весеннее тепло, словно вековые деревья решили его поглотить. Хорошо, что Янар заранее позаботился обо всём и купил накидки на теплом густом меху и колючие, плотные одеяла, которые предполагалось использовать для привалов и сна. Конечно, ночевать в лесу — то ещё приключение, но Ивонет заранее настроилась на изнурительное путешествие. Единственное, она не учла, что верховая езда, которую она практиковала очень давно, будет так утомительна. Уже после десятка миль спина задеревенела, ноги, сжимающие бока животного, налились тяжестью и потеряли чувствительность. Да, это не ехать расслабленной в объятиях стихийника, когда твёрдая грудь служит опорой, а сильные руки не дают упасть. Ивонет покосилась на мужчину и с глубоким сожалением выдохнула.

Что, никак не налюбуешься на своего ненаглядного?

— Лима, тихо.

Ласка, сидевшая на загривке кобылы, закатила глазки. Перебралась поближе к Ивонет, нырнула за пазуху и, обустроившись там, высунула розовый носик.

Разбудишь, когда начнётся что-нибудь интересное, а пока надо поспать.

Ивонет улыбнулась:

— Что ты имеешь в виду? Янара?

Нет, сидов.

— Сидов? — удивилась девушка. — При чём тут сиды?

При том, что они обязательно нам попадутся, а встречи с ними весьма любопытны. И весьма содержательны.

— Но я думала, что сиды обитают лишь в Срединных землях.

Да, в той тюрьме находится большинство волшебного народца, но есть и те, кто не смирился со своей участью. Они скрылись или потерялись в таких лесах, как этот. Хотя этот, скорее всего, пуст. Мы недалеко от Урсы. Ближе к Шепчущему лесу они начнут показываться.

— Не думаю, что такое возможно, — с сомнением протянула девушка.

А ты не думай, сама увидишь. Они охочи до людей.

— Почему? Желают навредить? Отомстить?

Нет, что ты, они не причинят вреда без надобности и отвечают агрессией только на агрессию. Их таланты кроются в другом. Они любители заключать пари, в которых никогда не прогадывают. И забирают то, что им больше всего нужно.

— Например?

У каждого по-разному. Если это, например, старуха Грёз, то за возможность крепкого и целительного сна она потребует с тебя самую яркую мечту.

— Мечту? — удивилась девушка. — И что здесь такого? Грёз у меня множество, одной больше, одной меньше…

Ты не понимаешь. Это как отколоть кусочек души. Ты не будешь осознавать, что потеряла, но это обязательно будет тебя беспокоить, изводить. Придут страхи, тревоги, неуверенность. А за ними — кошмары. Ты вновь обратишься к старухе, чтобы сон твой стал сладким, и она опять заберет кусочек грёзы. И ты вновь ничего не вспомнишь. Только будешь знать, что старуха — твоё спасение, что после неё ты хоть и один раз, но крепко спишь. В конечном итоге, когда грёз не останется, душу поглощают холод и тьма. Человек погибает. Прекращает своё существование самоубийством.

— Жуть… — Ивонет поёжилась. Кажется, похолодало, и она плотнее закуталась в плащ.

Но старуха — не самое страшное. Есть, например, пройдохи попроще: пикси. Эти твари очень любят менять золотые монеты на зубы.

— Зубы?

Да, например, ты очень беден и не знаешь, как разбогатеть. Тогда особым ритуалом ты приманиваешь к себе пикси и просишь золотые монеты. Одна монета — один зуб. Ну, или горсть монет в обмен на любую твою кость.

— Фу…

Да, приятного мало: пикси — любители причинить боль, они очень болезненно вырывают зубы и отгрызают пальцы. Особенно им нравится ковыряться во рту: залезут подальше и давай тянуть…

— Но зачем им зубы и кости?

Это их лакомство, они их грызут, как леденцы.

— Не отставай, чего замедлилась? — Янар нагнал девушку и недобро сверкнул глазами.

Ивонет испуганно дёрнулась.