Весь мой пыл вмиг испарился, оставляя после себя недоумение, туманный страх. Сердце больно сжалось в груди, раненное этим немым осуждением, яростным, леденящим душу взглядом холодных глаз. К горлу подступил колючий ком обиды, непонимания, жалости к самой себе. Хотелось закричать, но я лишь облизнула пересохшие губы, судорожно выдохнула, чуть ли не всхлипнув.

Отвернулась от Кая, не выдержав его давления, и бегло осмотрела замерших в ужасе демонов, пронзающих меня своим страхом насквозь. Взглянула на родителей, не решающихся ни подойти ко мне, ни что-либо сказать; нервно сглотнула, поймав взгляд Ли – понимающий, жалостливый до омерзения, немного растерянный. А затем, до боли сжав рукоять сломанного меча – спасавшего меня многие годы от смертельных ударов, множество раз пронзавшего тела врагов, сорвалась с места и бегом направилась к горе.

– Лив, подожди! – послышался позади голос моей Ли, но я не остановилась и, миновав расступившихся передо мной демонов, бросилась прочь.

Раньше я ничего не боялась. По крайней мере, мне так казалось. Вспыхивающая внутри ярость затмевала любые доводы рассудка каждый раз, когда мне доводилось сходиться в схватке с монстрами; но я не ощущала страха и беспокойства. Я не боялась погибнуть, выполняя свой долг. Знала бы я тогда, что этот долг, приписанный нам людьми, – наглая ложь, а вся наша жизнь, которую мы прожили в человеческом мире, – сплошной обман…

Но именно сейчас мне хотелось вернуть то время, когда я была так сильна; когда паника казалась мне проявлением трусости. Когда я не боялась выбирать, потому что у меня не было возможности делать выбор.

А теперь, оказавшись на распутье, я не знаю, какой путь мне следует выбрать. Одна дорога ведет к привычному для меня образу жизни, но, пойдя по этой дороге, останусь ли я все той же охотницей? И как же свернуть со второго пути, по которому меня настойчиво ведут те, кто называются моими родными? С пути, на котором меня ждет демон – существо, нагло изменившее мою жизнь?..

Мне страшно. Теперь я боюсь выбирать, боюсь сделать неправильный выбор. Я пыталась доказать Далии, доказать родителям, всему миру, что я изменилась, но, думаю, я обманывала саму себя.

Сейчас я желаю свернуть с вязкого, опасного пути, по которому, не раздумывая, пошла; вернуться к тому, с чего все началось; вернуть роль охотника, отнятую демоном. И забыть… Забыть все, что со мной произошло.

Проскочив мимо детишек, играющих в снежки на выступе, я забежала в пещеру и юркнула в свою каморку. Долго не решалась расстаться со своим поверженным оружием, служившим мне долгие годы, хранящим память сотни побед и всего лишь двух поражений, которые случились по вине Кая. И все же положила меч на дно сундука, желая, чтобы он остался здесь и больше никогда не напоминал мне о моих неудачах.

После этого спрятала в ножны посеребренную катану – молодое холодное оружие, купленное мной у странствующего торговца, и, накинув поверх черной кожаной кирасы темный плащ, горловина которого была отделана мехом, направилась на выход. Только вот не успела позорно сбежать отсюда без свидетелей – в каморку влетела запыхавшаяся Далия, чуть не сбив меня с ног.

– Лив! Ты как, милая? Прости, мне следовало что-нибудь сделать… Но дуэль священна, я боялась помешать. Хотя эта неравная битва утратила все качества дуэли… – Далия тяжело вздохнула и, сжав длинные пальцы в замок, окинула меня настороженным взглядом. – Ты… куда-то собираешься?

Закусив нижнюю губу, я сжала пальцами толстую ткань плаща, чувствуя, как внутренняя холодность балансирует на тонкой грани с обжигающей обидой, злостью и горечью. Не выдержав испытывающего взгляда столь родных льдисто-голубых глаз, я понурила голову и глухо произнесла:

– Ли, давай уйдем?..

Ответом мне послужило молчание – тягостное, рвущее душу на части. Но я покорно ждала, желая услышать от нее хоть что-нибудь; главное, чтобы моя Ли не молчала, не изводила меня воцарившейся тишиной. Ждала, а сердце в груди обливалось слезами, которые, сбившись с пути, так и не достигли моих глаз.

Я говорила себе, что не смогу расстаться со своей Далией. Но сейчас, если она отвернется от меня, я готова нарушить брошенное в пустоту обещание.

– И куда мы пойдем? – тихо спросила сестра, подошла ко мне и, взяв меня за руку, нежно погладила обветренную кожу на костяшках пальцев. – Ты же знаешь, Лив… Я пойду с тобой, куда только скажешь. Я всегда буду рядом, несмотря ни на что. Но скажи, милая… – Она замолкла на мгновение, а я подняла на нее глаза, поймала ее взгляд, наполненный нежностью и печалью, и судорожно вздохнула, разом утратив всю свою решимость. – Будем ли мы в безопасности там, за пределами этой пещеры? Вдали от наших родных, от наших собратьев, от нашего народа? Если мы с тобой убежим, то всю оставшуюся жизнь проведем как на открытом поле, где нас будут выслеживать люди так же, как охотники выслеживают дичь. Пойми… нам некуда идти. Здесь наш дом.

– Но я не чувствую этого, – шепнула отрывисто, невольно сжав дрожащими пальцами ладонь Далии. – Долгие годы моим домом был гарнизон. Но сейчас я не чувствую того же, что чувствовала там. Не понимаю, как отличить дом от других мест.

– Я знаю, ты боишься всех этих перемен. Мне тоже страшно, Лив. Я боюсь потерять тебя раз и навсегда. – Глаза моей Ли вдруг наполнились слезами. Она улыбнулась, шмыгнула носом и продолжила мягким голосом: – Но мне кажется, сложнее и страшнее всего принимать свой выбор, свыкаться с ним и поступать согласно этому выбору. Я не смогу отпустить тебя одну. Ты прекрасно об этом знаешь. Но очередное расставание с родителями  разобьет мне сердце, Лив. Прости, что говорю о своих чувствах… Это так эгоистично по отношению к тебе… И неправильно – оставаться с родителями и пытаться удержать тебя рядом с собой. В любом случае, Лив, я выберу тебя. Мой выбор никогда не изменится. И если мне снова придется выбирать, как и сейчас, я выберу только тебя.

Ее слова были настолько искренними, что сердце мое в очередной раз заныло – только намного больнее, мучительнее и сильнее. Нет. Я не смогу отказаться от данного обещания. Ради Ли я готова терпеть. Снова и снова.

– Прости, Ли, – выдохнула едва слышно и сама порывисто обняла ее – впервые за всю жизнь, которую я помнила. Наверное, поэтому Далия замерла, даже перестала дышать. – Я не рискну рушить то, что приносит тебе счастье. Я обещала тебе. Помнишь?.. Обещала, что нас никто не разлучит. Я никому этого не позволю. И себе тоже…

Далия тихо всхлипнула, обняла меня в ответ и выдохнула облегченно, кажется, до последнего веря в мое благоразумие.

Остаток дня мы провели в своей каморке, болтая на совершенно глупые, невинные темы. Далия старалась не затрагивать наше прошлое, но порой забывалась и озвучивала свои воспоминания. Например, воспоминание о том, как мы однажды заблудились в лесу, вышли к озеру и увидели там очень красивую женщину. Оказалось, что это была ундина. Вместо ожидаемой злости мы застали на ее лице теплую улыбку. Дух воды напоила нас живительным напитком, пообещав, что мы станем сильными и смелыми, а после отвела нас домой. Многое из рассказов сестры мне казалось смешным, нелепым, но я почему-то сразу узнавала себя в своих детских поступках. К примеру, заставить толпу невинных мальчишек и девчонок спрыгнуть с большой скалы могла только я… Благо они к тому моменту уже умели летать.