Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На стене же творился хаос! Десятки снежных вихрей взвинчивались ввысь, ловили воинов, замораживали или скидывали их со стены. Защитники накидывали на вихри заговорённую ткань, били копьями или по-простому сбивали щитами, но распадавшиеся на отдельные части вихри вскоре вновь собирались в целое и нападали. Не восстанавливались только те, что рассыпались на защитной стене. Они таяли на ней почти мгновенно.
Большие чёрные кляксы норовили просочиться внутрь города, но касаясь защитной стены, они начинали менять цвет, бугриться и с глухим стоном отползали. Защитники не понимали происходящего, но радовались такой помощи, понимая, что с крупными ночниками или по-простому живоглотами им не совладать. И всё же, нашлись особи, что смогли перепрыгнуть стену и проникнуть в город. К отчаянию стражей они не могли их преследовать, сражаясь с другими порождениями стужи.
Повсюду мелькали плотные прыгучие белые шары. Их размер был не больше футбольного меча, но они «кусались» холодом, и место прикосновения немело.
Потом уже Ульяна вспомнила, что мурры рассказывали ей о ледяной старухе, у которой в услужении были разные твари, в том числе и снежный великан, кидающий снежные шарики. Сама старуха ни при каких обстоятельствах не могла покинуть территорию льдов, а вот её слуги могли, но делали это единицы. И хотя единичных тварей хватало, чтобы люди сторожились их, но Ульяна спросила у мурров, почему же твари не лезут к людям толпами?
Оказалось, что ценой их свободного перемещения вне льдов становился безумный жор и утолить его могла только тёплая энергия живых существ. И по мнению снежных котиков сами твари опасались подобного сумасшествия, так как обладали в разной степени разумом. Что там за разум внутри огромного снеговика или гуляющей расщелины, Ульяна не понимала, но во льдах мурры как-то уживались рядом со всем этим.
Об этом Ульяна вспомнит потом, а сейчас она никак не могла понять, каким образом такое количество тварей льда и тьмы очутились под стенами города?
Она забралась на стену и вместе со всеми отбивалась от странных порождений, но их было много и они не гибли, а отступали, чтобы вновь напасть. Весь этот кошмар изматывал, и непонятно было, что можно противопоставить прущим напролом тварям.
Люди метались друг к другу, когда кого-то обездвиживали снежные шары, защищались сообща, жалили огнём всех этих существ и с надеждой смотрели на небо, дожидаясь рассвета. Многие существа слабели с приходом дня.
Если бы не горожане с живым огнем, не новые свойства стены, то город уже пал бы. Кто-то из стражей догадался подкинуть топливо во все печи, что были расположены внутри стены и та стала горячей, давая шанс выжить упавшим, но этого было мало. Тварей было слишком много и они не знали усталости.
И тут какая-то дрянь налетела на Ульяну, сбила живой огонёк с её палки в наваленный у стены снег. Не задумываясь, Ульяна спрыгнула в сугроб, хватая руками затрепетавший в неподходящей среде огонь. Это был единственный шанс женщины защититься от ринувшегося на неё тёмного существа. Ульяна предпочитала получить ожоги от огня, чем очутиться в желудке твари.
Для неё на какое-то мгновение стихли крики, шум, завывания. Она ожидала страшной боли и, стиснув зубы, приготовилась терпеть ожог, чтобы не потерять от боли голову и успеть защититься от более страшной участи, но огонёк в её руках вспыхнул по-иному и стал расти.
Всем показалось, что огонь поглотил посланницу богини, но это было не так. Сам огонёк вернул себе форму кристалла, каким был изначально, но вместе с тем он испускал свет, похожий на пламя, и этот свет становился всё ярче и больше. Он не обжигал Ульяну и тех людей, которых коснулся, но твари шарахались от него так же, как если бы в них ткнули живым огнем!
Ульяна находилась в эпицентре мощного красного света и ничего не видела, однако крики повсюду изменились и стали появляться ликующие ноты. А вскоре повсюду стало светло.
Ульяна, широко раскрыв глаза, смотрела сквозь тот свет, что источает её кристалл на охваченную таким же светом-пламенем защитную стену и на людей, вокруг которых тоже образовалось свечение. Их живые огоньки точно так же вернулись в форму кристаллов и разгорелись по-иному.
Люди были в шоке, боялись пошевелиться и, наверное, были ослеплены яркостью свечения, но другие ликовали, и их крики немного успокаивали тех, кто продолжал держать светящиеся кристаллы.
Ульяна смотрела, как «горит светом» стена. Это было похоже на то, когда она впервые запустила внутреннюю вентиляцию в защитном сооружении. Только тогда вспыхнуло и погасло, а теперь стена «горела» красным светом, но без язычков пламени.
Мастера что-то там подремонтировали, и Радомил сказал, что стражи приноровились поддерживать положительную температуру внутри всей стены, но не дают ей излишне нагреваться, чтобы не образовывался лёд на поверхности. Для этого пришлось положить по кристаллу в каждой башенке на протяжении всей стены и изредка подкидывать топливо.
И вот сейчас город окружала светящаяся стена, улицы были наполнены снопами света, которые перемещались, объединялись и разъединялись.
— Ульяна, что это? — закричал ей со стены Радомил.
— Я не знаю, — крикнула она в ответ, — этими кристаллами заведовала Муся! — пояснила она, но когда было выкрикнуто имя кошки, то послышалось чьё-то восклицание и десятки рук показали на небо.
Ульяне сначала показалось, что она видит комету, но вскоре она разобрала очертания и наблюдала вместе со всеми бегущую по воздуху огненную кошку. Она быстро приближалась, а твари, сгрудившиеся вокруг города, отхлынули, растворяясь в темноте.
— Муся? Мусенька? — растерялась Ульяна, когда увидела перед собой гигантское огненное существо, едва уместившееся на площадке между стеной и домами. Но огненный зверь стал быстро уменьшаться и, став маленьким, прыгнул на руки своей хозяйке.
— Мусенька! Радость моя! Чудо! Любимая шерстяная мордочка! Красавица! Мурлыка! — целовала и гладила её Ульяна, а люди окружали, преклоняя колено перед маленькой рыжей кошечкой.
— Слава нашей защитнице! — заорал кто-то, и все подхватили.
Ульяна приподняла Мусю и показала её всем:
— Священное животное! — крикнула она со слезами на глазах — сказались переживания.
А ещё ей вдруг пришло в голову, что она не видела в городе ни одной кошки. Возможно, их и не было, а возможно, их всех съели в первые голодные годы. Так что на
