сказал, как сплюнул, Савр. — Она что-то задумала против отца, — тут же начал жарко пояснять парень. — Всё шушукается с ним, подарки принимает, а на отца исподлобья глядит, когда он не видит. Я ему говорил, а он мне отвечает, что разберётся, а сам верит её ласковым словам и показному смирению.

— Ты уж отца-то за дурака не держи, — не стерпела Ульяна.

Княжич насупился:

— Я знаю, что вы с ним поладили… все об этом знают.

— Так получилось… я понимаю, что тебе это не по сердцу…

— Отец ожил, — перебил её Савр, — загорелся делом, смотрит вперёд без уныния. Я не говорил, но есть ещё одна причина, почему я искал чудо.

— Какая же?

— Мне было страшно. Здесь всё держится на отце, а он не видел будущего для нас всех. Все эти Бобровичи и иже с ними не понимают, что стоит им занять место отца, как всё покатится, и обратной дороги не будет.

Савр замолчал и приподнялся, чтобы посмотреть вслед уходящей Таяне.

— В общем, я рад, что вы теперь с отцом, и буду защищать вас от таких, как она, — он мотнул в сторону девушки головой, собираясь продолжить преследование.

— Савр, подожди, — ухватила его за рукав Ульяна. — Посмотри, за ней и чужаком без тебя следят.

Княжич присел и с удивлением посмотрел на завершивших праздный разговор княжьих людей и прогулочным шагом последовавших за его объектами.

— Я их знаю, — задумчиво пробормотал он и вопросительно посмотрел на Ульяну. — Вы что-то знаете?

— Радомил и Лель не доверяют Бобровичам, — уклончиво ответила она.

Савр помолчал, а потом кивнул своим мыслям:

— Значит, отец ждёт удара от них. Жаль, что мне он ничего не сказал.

Ульяна почувствовала обиду в княжиче и мягко пояснила ему:

— Понимаешь, Савр, отец бережёт тебя. Ты пойми: иногда стыдно признаться, что не хватает сил действовать честно и открыто. Бобровичей не свалить, устроив им справедливый суд. Сам понимаешь, что они слишком изворотливы и сильны.

— Я-то понимаю, а вот отец слишком верит людям.

Ульяна не стала больше ничего говорить. Княжич ещё слишком молод, чтобы понимать, что Радомил ведёт себя с теми или иными людьми по-разному, исходя из политических обстоятельств. Да, он политик и умеет врать. И лавирование между разными семьями отнимает у него много сил. Мало того, что он радеет за всех и тянет княжество, не щадя себя, так ещё приходится дружить с теми, кто вместо того, чтобы встать плечом к плечу, ищет выгоду для себя и ждёт ошибки князя, чтобы нанести удар.

И всё-таки, хороший сын у Радомила! Умный и правильный! Даст бог, Ульяна с князем вытянут княжество из пропасти, а дальше уже можно будет жить по правилам чести, и не придётся Савру гнуться под обстоятельства, устраивать бесчестные ловушки недоброжелателям или ещё как изворачиваться из-за собственной слабости.

Вот в таком настроении Ульяна вылезла из сугроба и поплелась на княжескую кухню.

— Явилась! — встретила её повариха. — Натворила дел и явилась! — женщина в сердцах бросила на стол кухонное полотенчико, которым только что смахивала крошки и громко запричитала.

Ульяна даже попятилась. Чего и когда она успела натворить, что эта женщина взъелась на неё?

Глава 20

Отступление не удалось: на вопли поварихи стал собираться народ, и Ульяна вынуждена была остаться и разобраться.

— Да что случилось-то? — рявкнула она, а напуганному мальчонке, прибежавшему вместе с другими, велела налить воды и подать поварихе.

Не успел пацан сориентироваться, как причитания поварихи обрели более осмысленный порядок:

— Всех разогнала и сама ушла, а терем пусто-о-й! А я готовлю-готовлю, только продукты перевожу! Людям есть нечего, а мою стряпню — в помо-о-йку! Раньше-то княжеские детишки прибегали, хлебец таскали, а теперь тишина, как в гробу-у-у!

— Э-э, но…

— Всё!!! Не могу я так больше! — неожиданно громко закричала женщина, и зарыдала с новой силой, а к ней присоединились остальные.

— Э-э, сударыни, прекратите немедленно! — попробовал унять слезоразлив кто-то из мужчин, но сударыни его обшипели.

— Это всё временно! — постаралась перекричать плач Ульяна. — У нас намечаются перемены! — она замахала руками, чтобы обратить на себя внимание. — И радоваться надо, что детки вернулись в свои семьи! Больше нет нужды им бороться друг с другом, да строить пакости княжичу, — очень чётко обозначила линию князя Ульяна.

Она, как и намеревалась поговорила с Радомилом насчёт бастардов и не ожидала, что в ответ он крепко обнимет её и тихо скажет: «ты понимаешь, а они — нет».

Ульяна более не возвращалась к этой теме, так как увидела, что у её князя подозрительно заблестели глаза. И если вспомнить, что он недавно пережил, думая, что его Савр погиб и что пришлось наблюдать в собственном доме, то становится понятно, что традиция иметь запасных наследников больше не кажется ему безобидной.

Вот поэтому Ульяна сейчас воспользовалась случаем и обратила внимание людей на непривлекательную сторону недавно происходящего. Пусть сплетничают и обсасывают эту грань наличия обилия бастардов. Надоели со своим отношением к князю, как к быку - производителю.

— Да как же это? — всхлипнула одна из женщин, но Ульяна не дала ей углубиться в тему детишек:

— Лишнюю еду распределить между семьями, потерявшими своих кормильцев. Есть у нас такие?

— Как же не быть? На Окружной улице живёт Тараська с младшими братьями. Отца в горах завалило, а мать от болезни умерла. Люди помогают им, но у всех своих ртов полно.

— Сколько ей лет?

— Не ей, а ему. Да кто ж знает! Но родился он аккурат до стужи, а вот младшие как раз опосля. Уж как тянул их отец в те годы, как тянул, вот и надорвался.

— Ты! — Ульяна ткнула пальцем в того, кто сказал о Тараське, — соберёшь все сведения о таких вот семьях, запишешь и подашь список княжичу. А тебе, голубушка, придётся готовить сытные обеды для этих детей. Пусть пока кормятся здесь. Как быть дальше с ними, решит княжич.

Краем уха Ульяна слышала, как называли ещё семьи, где не стало кормильцев, и поощрительно покивала головой.

— Сделайте всё по чести! Это наши дети, и их надо поддержать, помочь вырасти и стать достойными горожанами. Мы слишком многих потеряли, чтобы разбрасываться своими людьми.

Собравшиеся слушали — и боялись