– Ощипать мне на десяток перьев, – приказала я, искренне сочувствуя лебедю.

Лебедь был возмущен! Мои подчиненные были возмущены, а я просто сидела злая, как та же тысяча голодных гоблинов, так что возразить никто не посмел, и через минуту мне предоставили десять перьев, после чего поспешили унести обратно разъяренного и пытающегося всех покусать лебедя.

– Нож и чернила, – продолжила я.

Мне принесли пузырек с чернилами и абсолютно тупой нож с закругленным концом.

Я подняла голову и посмотрела на Эдогара. Выразительно посмотрела. Ножик тут же был сменен на маленький, острый и подходящий.

Изготовление писчего приспособления не заняло и трех минут, после чего я, вооружившись пером, взяла листок и начала с печального.

Итак, что мы имеем:

Первое: кесарь отказывается толком идти на уступки – это минус.

Второе: меня постоянно контролируют – это минус.

Третье: никакой свободы действий – минус.

Четвертое: хочу домой – минус.

Подумала, зачеркнула, написала пункт снова:

Четвертое: неясны причины подобного контроля – огромный минус.

Меня это тревожило больше всего. Причина? В чем треклятая причина?! У нашего великого и бессмертного обнаружилось настолько параноидальное желание меня контролировать, что он приставил ко мне Тэхарса, через воспоминания которого самым невероятным и немыслимым образом оказался способен читать мои мысли! Как?! Вот как подобное вообще возможно?! А самое главное – зачем? И вот вопрос «зачем», он гораздо важнее.

Грустно посмотрев на список, продолжила:

Пятое: нет адекватных предложений для встречи с гномами – минус.

Шестое: не знаю, с чего начать, – минус.

Посидела, посмотрела на список снова, прошлась по пунктам, вдохнула, выдохнула, эмоционально отстранилась и начала думать, как из всех этих минусов сделать плюс. Большой, серьезный и внушительный.

Кесарь отказывается идти на уступки? Ничего, бывало и хуже, будем действовать за его спиной, впрочем, как и в старые добрые времена, когда я была наследницей Оитлона. Мне не впервой.

Меня контролируют? Отлично, не позволят совершить ничего фатального, а значит, я могу меньше времени и сил тратить на просчет последствий каждого моего поступка.

Никакой свободы действий? Значит, будем искать пути и решения для обхода всех запретов. В конце концов, это не стена, это ступенька, просто очень высокая – ничего, преодолею.

Неясны причины контроля – будем выяснять, должна же быть хоть какая-то интрига в моей жизни… Опустим тот факт, что тут интриг уже столько, что не продохнешь, просто опустим и будем наслаждаться очередной проблемой от кесаря.

На пятый и шестой пункты я смотрела долго, очень долго.

После вчерашнего разговора с кесарем мне пришлось многое переосмыслить, да и на свое положение взглянуть по-новому. Кесарь слишком ясно дал понять – либо я, применив все свои навыки и знания, полученные благодаря ему, использую тот шанс на возвращение, что он мне дал, либо меня низведут до положения пресветлой супруги со всеми из этого вытекающими ограничениями. Ограничениями, которые не идут ни в какое сравнение с имеющимися…

Вчера я постаралась об этом просто не думать, а сегодня стало очевидно – мне не позавидуешь. И терпеть придется все, абсолютно все, что пожелает Великий Пресветлый император! Без вариантов. Без права на возмущение. Забыв о морали, этике и праве на личное пространство. Ничего этого у меня не будет. Не будет до такой степени, что хочется просто выть, но…

Но за вчера я узнала очень многое о положении моего народа как в Эрадарасе, так и в Тэнетре. И будем откровенны – их положению не позавидуешь… Как и моему. Но я это я, рано или поздно выберусь, а вот мой народ рабами больше не будет. В конце концов, я принцесса Оитлона, мой долг заботиться о благе людей, следовательно, именно это я и сделаю приоритетной задачей, попутно решая все прочие.

Еще один взгляд на шестой пункт, и меня накрывает холодная решимость действовать.

Не знаю, с чего начать? Начну с имени, которое дам этому миру.

Кесарь, помнится, мой мир обозвал Прайдой. Хотелось бы, конечно, отомстить и назвать его мир тоже как-нибудь издевательски, но любое имя несет печать значения, к примеру, наши государства после наименования кесарем и дрались между собой вечно, как прайд голодных львиц. Нет, на подобное я этот мир обрекать не хочу. Ему и так досталось.

А чего хочу? Чего конкретно я бы хотела для этого столь разного, многорасового, удивительного и находящегося под властью темных и светлых мира? Свободы? Увы, нет, я достаточно умна, чтобы понимать – свобода одних неизменно оборачивается порабощением других. Освобождения людей? Да, но это будет решением лишь одной из проблем. Единства? Не уверена, единение светлых и темных приведет к несомненному порабощению даже оставшихся свободными людей. Тогда, быть может, равенства?

Вот о равенстве я задумалась всерьез. Равенство всех рас, исходно равные возможности, равные условия существования? Да, это уже было бы интересно, а главное, определенно способствовало бы развитию империи, да и всего мира. И если даже темные и светлые сохранят что-то вроде аристократического положения за счет имеющейся магии и, будем откровенны, внушительного объема знаний и умений, то это в любом случае будет гораздо лучше ныне имеющегося рабовладельческого строя.

Да, я хочу равенства для этого мира. Определенно именно этого. И если император использовал слово, не существующее в языке моего мира, что мешает мне воспользоваться тем же?

И, поиграв немного с вариациями слова, я задумчиво произнесла:

– Сатарэн, – равенство на древнеизмирском.

Сидящий за соседним столом Эдогар поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, но я не отреагировала, занятая собственными мыслями.

Итак – Сатарэн. Не Эрадарас и Тэнетр, а Сатарэн, один единый равный мир. Прекрасно!

А теперь мне нужна зона свободной торговли.

– Эдогар, – поднимаясь, позвала я, – идемте со мной.

И первая подошла к карте.

А затем спросила у подошедшего пресветлого:

– Как можно делать пометки здесь?

На меня странно посмотрели.

– Мне нужно написать название этого мира наверху, над картой, – начала я, – и определить место для строительства нового города плюс наметить дороги.

Видимо, задача была сложная, потому как некоторое время Эдогар молчал, затем произнес:

– Наметить я могу, создав иллюзию и прикрепив ее к нужному разрешению карты, а вот с названием…

И тут в канцелярии раздался голос одного из служащих:

– Принести еще лебедя?

Усмешку я не сдержала и обернулась к говорящему, мило улыбаясь.