— Ну, точно, из ума выжил, — с жалостью посмотрел Алиан. — Да с чего ты решил, что это он и есть? Мало ли чей портрет завалялся? Фрейлина какая-нибудь обронила, а ты выдумал несусветное.

— Хорошо, можешь упираться. Я бы даже поверил. Но ты прокололся вот в чем: тебе даже не интересно взглянуть, каким был последний владыка Света. Это совсем не в твоем характере, Алиан.

Вздохнув, Алиан брезгливо взял реликвию двумя пальцами за шнурок. Вгляделся в болтающуюся кругляшку.

Император издевательски фыркнул, и архимаг с той же брезгливой гримасой опустил медальон в правую ладонь, чтобы рассмотреть поближе.

Ох и полыхнуло, едва металл соприкоснулся с кожей мага!

Ректор отбросил медальон, как гадюку. Поздно: она уже ужалила — заклинание активизировалось, по ладони растекался нестерпимый свет, со скоростью лесного пожара карабкался по плечу, охватывая уже всю фигуру мага, стекая сверкающей мантией до пят, поднимаясь по золотистым волосам вверх, ко лбу и затылку, слизывая иллюзорную внешность. Вспыхнули пронзительной зеленью глаза. Над головой сверхновой звездой зажглась лучистая корона.

Старик император судорожно сгреб ладонью рубаху на своей груди и восторженно, открыв рот, не замечая текущих по морщинистым щекам слез, смотрел на преображение, не в силах отвести полуослепших глаз. И медленно, придерживаясь второй рукой за столешницу, опустился на колени. Всхлипнул:

— Мой владыка… Наконец-то!

— Что ты наделал… — устало уронил Алиан, опустив руки. — Что ты натворил, безумец? Как сумел?

— Твой погибший оруженосец не унес с собой тайну подмены, владыка, — просипел счастливый старик. — Он любил тебя, но истину он любил больше. Под твоим портретом была его записка с признанием и клочок платка с твоей кровью. Мои дешифровщики постарались прочитать записку, и мы узнали о подмене. Ну, а со следами крови я сам поколдовал и заклинание на медальон навесил. Сработало. А ты, помнишь, говорил, что я бездарь.

— Я говорил, что ты дурак, а не бездарь.

Сияние уже погасло, лишь тихие отблески пробегали по коже Алиана — словно соскучившийся пес лизал хозяина, да сияли на лице глаза цвета морской волны.

За запертой дверью послышался топот бегущих ног, кто-то кричал под окнами и в коридоре.

— Свет не спрячешь, Алиан, — император кивнул на открытые окна. — Его все видели.

В дверь постучали. Донеслось глухое:

— Ваше величество, позвольте войти!

— Вели обождать! — спешно сказал ректор.

— Но…

— Будешь спорить с владыкой, мой император?

Старик крякнул, хохотнул и послушно прокричал повеление.

— А что такого они видели, друг мой? — архимаг вытащил из кармана хрустальный флакон, отпил половину янтарной жидкости и, завинтив крышку, спрятал обратно. Затем поднял отброшенный медальон, защелкнул крышку, бросил на стол. — Скажешь, артефакт сработал, и не погрешишь против истины.

— Пфе…

Снова постучали.

— Мой император! — пытался кто-то докричаться. — Это срочно!

— Сам глава ковена пожаловал, какая честь, — Алиан подошел к сиротливо пустеющему креслу, посмотрелся в отшлифованную золотую пластинку. — Можешь впускать.

Венценосец, держась за поясницу, не торопясь уселся в кресло, опустил глаза на столешницу, судорожно перерыл лежавшие перед ним бумаги и выругался:

— Хургова Бездна! Где мое отречение?

— Ты сам назвал, где теперь эта писулька.

— Ничего, еще напишу, теперь это даже и не надо, у меня кое-что посерьезнее есть, — старик с хихиканьем открыл медальон. Ухмылка медленно сползла, и он неверяще уставился на черное пятно, красовавшееся внутри вместо портрета. Вскинул возмущенный взгляд на виновника. — Алиан! Это подло! Ты посмел уничтожить последнюю улику?!

— Так и понял, что ты блефуешь насчет копии. Не расстраивайся, в твоем возрасте вредно. Тебе все равно никто не поверит, мой император. Никто же не видел, что тут происходило, кроме тебя. А ты боишься получить на шею Регентский совет. Так ведь?

— Еще и шантажируешь, — укорил монарх.

Алиан молча вскинул бровь.

— Ну… ладно, друг мой, — последовал тяжкий вздох венценосца. — Но выкручиваться будешь сам, и я тебе еще все это припомню.

— Договорились, мы еще вернемся к этому разговору. Мне интересно, кто тебе подсунул такую находку, — архимаг вальяжно развалился в кресле посетителя. — Впускай уже гостей, а то дверь вынесут.

— Входи, Гирсон! — велел старик, магически усилив голос до солидного грома.

Резные створки распахнулись, явив высочайшим заговорщикам высокую фигуру в изгвазданном грязью белом плаще и натужно-красное от избытка эмоций лицо белобрысого мужчины лет тридцати. Из-за его спины выглядывали еще три мага, в том числе один в лекарском колпаке, но войти не осмелились, так и мялись у порога.

— Ваше величество! Я счастлив видеть вас в полном здравии! — беловолосый гость возмущенно обвел взглядом присутствующих в кабинете, изучил интерьер, словно впервые видел, на миг задержался на ржавом и закопченном медальоне, лежавшем на столе, и лишь затем гость запоздало склонился в поклоне.

— А с чего бы мне заболеть, лучезарный ты наш? — император, сцепив костлявые пальцы на животе, соорудил недоуменную гримасу. — Еще утром ты, как глава ковена, был на аудиенции и не мог не заметить, что я, вопреки твоим лекарским стараниям, все еще жив и здоров.

— Стража видела необычный свет, озаривший окна кабинета, вот мы и перепугались.

— Удивительная забота, учитывая, что его императорское величество — первый маг и воин Света, — хмыкнул Алиан. — С чего бы светиться его заклинаниям, а?

— Но стража говорит, свет был невиданной мощи! — возразил маг.

— Всего лишь сработал древний артефакт, когда мы попытались его взломать, — Алиан ногтем пошевелил закоптившийся комок металла.

— Что? Без комиссии и протокола? Без охранных контуров? И вы, ректор, посмели так рисковать здоровьем нашего драгоценного Солнца империи? Это покушение! — с преувеличенным негодованием воскликнул Гирсон.

— Отстань уже от моего здоровья. Вот ведь, покоя оно тебе не дает, — пробурчал император. — Ладно, друг мой, хватит меня покрывать. Мэтр Алиан тут ни при чем, он прибежал уже после того, как я побаловался с этой вещицей. Интуиция меня не подвела: этот артефакт точно когда-то лежал в сокровищнице какого-нибудь владыки Света. Видел, как полыхнула защита побрякушки? Красота! А ведь ржавчина ржавчиной, даже странно, с чего бы его так защищать? Увы, артефакт безвозвратно уничтожен моей неосторожностью, даже Алиан не помог спасти… — и блеклые глаза горестно уставились на комок металла. — Ступай, Гирсон, ступай, если у тебя нет ничего важного. Не так много времени мне осталось на свете, чтобы тратить его на пустяки.