— Ей не помешала бы помощь. Нечего смотреть на меня такудивленно — я уже давно понял что с ней происходит что-то странное. Не говоряуж об этой истории с запястьями.

Я так и подскочила.

— Это она рассказала тебе?

Почему бы и нет? Она ему обо всем рассказывала.

— В этом нет нужды, — ответил Кристиан — У меняесть глаза.

Наверно, у меня сделался жалкий вид, потому что он вздохнули провел рукой по волосам.

— Послушай, если я застану Лиссу одну… то попытаюсьзаговорить с ней. Но, честно говоря… если ты действительно хочешь помочь ей… тыже знаешь, я пария, какой от меня толк? Поговори лучше с кем-нибудь еще. СКировой. С этим твоим наставником-стражем. С кем-то, кто что-нибудь да значит.С кем-то, кому ты доверяешь.

— Лиссе это не понравится. Да и мне тоже.

— Ну, всем нам приходится делать то, что не нравится.Такова жизнь.

Мое ехидство тут же пробудилось к жизни.

— У тебя такое хобби — поучать в свободное от занятийвремя?

Призрачная улыбка скользнула по его лицу.

— Знаешь не будь ты такой психованной, с тобой было бызабавно поболтать.

— Удивительно, но я думаю то же самое о тебе.

Его улыбка стала шире, и, не сказав больше ни слова, онушел.

Несколько дней спустя Лисса нашла меня рядом со столовой исообщила потрясающие новости.

— В этот уик-энд дядя Виктор повезет Наталью в Мизулу.Походить по магазинам. Купить что-нибудь для танцев. Они говорят, я могупоехать с ними.

Я молчала. Это, казалось, удивило ее.

— Разве это не круто?

— Для тебя, да. Лично мне не светят ни магазины, нитанцы.

Она возбужденно улыбнулась.

— Он сказал Наталье, что кроме меня она можетпригласить еще двоих. Я уговорила ее взять тебя и Камиллу.

Я вскинула руки.

— Ну, спасибо, но мне после школы даже в библиотеку непозволено ходить, а уж в Мизулу меня тем более не отпустят.

— Дядя Виктор надеется, что сумеет убедить директрисуКирову позволить тебе ехать с нами. Дмитрий старается добиться того же.

— Дмитрий?

— Да. Он должен сопровождать меня, если я покидаюкампус. — Она усмехнулась, решив, что мой интерес к Дмитрию объясняетсяжеланием походить по магазинам. — В конце концов они вычислили номер моегосчета — и я получила допуск к своим деньгам. Можем купить платья и всякоетакое. И уж если тебе позволят ходить по магазинам, то и на танцы ты тожесможешь пойти.

— Мы что, часто ходим на танцы? — спросила я.

До сих пор мы этого не делали. Санкционированные школоймероприятия? Ни за что.

— Конечно нет. Но ты же знаешь, существуют тайныевечеринки. Можно пойти как бы на танцы, а оттуда удрать. — Она испустиласчастливый вздох. — Мия чуть не лопается от зависти.

Она продолжала взахлеб болтать о магазинах, в которые мыпойдем, и вещах, которые купим. Мысль обзавестись новыми нарядами, конечно,приятно волновала меня, но я по-прежнему не верила, что это мифическоеразрешение будет получено.

— Ой, послушай! — воскликнула она — Ты должнавзглянуть на туфли, которые Камилла одолжила мне. Я и понятия не имела, что унас один и тот же размер. Подожди-ка.

Она открыла свой рюкзак и принялась в нем рыться.

И вдруг вскрикнула и бросила его на землю; оттуда посыпалиськниги, туфли и… мертвый голубь.

Это был бледно-коричневый голубь, которые во множестве сидятна проводах вдоль автострады и бродят под деревьями в кампусе. Крови было такмного, что я затруднилась определить где рана. Откуда у такой небольшой птицыстолько крови? Безотносительно к этому голубь, несомненно, был мертв.

С широко распахнутыми глазами, прикрыв рот ладонью, Лиссамолча смотрела на него.

— Сукин сын! — выругалась я, схватила прутик иотодвинула маленькое, покрытое перьями тельце в сторону, после чего приняласьзасовывать ее вещи в рюкзак, стараясь выкинуть из головы мысли о переносимыхптицами микробах, — Зачем, черт побери, это все делается… Лисс!

Я схватила ее и оттащила в сторону, увидев, что онаопустилась на колени и протянула руку к птице. По-моему, она даже неосознавала, что делает, просто повиновалась инстинкту, столь мощному, что ондействовал независимо от ее воли.

— Лисса! — Она все еще тянулась к птице, и я ссилой обхватила ее за плечи. — Не делай этого. Не надо.

— Я могу спасти его.

— Нет не можешь. Ты обещала, помнишь? Кто умер, тот умер,и пусть так и остается. — Все еще чувствуя ее напряжение, я заговорилаумоляющим тоном: — Пожалуйста, Лисс! Ты обещала Больше никаких исцелений. Тыговорила, что не будешь делать этого. Ты обещала мне.

Спустя несколько мгновений ее рука упала, а сама онапривалилась ко мне.

— Я ненавижу это, Роза. Ненавижу все это!

К нам приближалась Наталья, не догадываясь, какое ужасноезрелище ее ожидает.

— Эй, девчонки… О бог мой! — вскрикнула она привиде голубя. — Что это?

Я помогла Лиссе встать.

— Еще одна… ммм… выходка.

— Он… мертв?

Ее лицо сморщилось от отвращения.

— Да, — ответила я.

Наталья, почувствовав наше напряжение, переводила взгляд сменя на Лиссу и обратно.

— Что-нибудь еще случилось?

— Ничего. — Я отдала Лиссе ее рюкзак. —Просто чья-то тупая, безумная шутка. Я собираюсь сообщить Кировой, чтобы онимогли убрать его.

Наталья только что не позеленела и отвернулась.

— Почему кто-то продолжает проделывать и тобой такиевещи? Это ужасно.

Мы с Лиссой обменялись взглядами.

— Понятия не имею, — сказала я.

Тем не менее, шагая к офису Кировой, я начала размышлять.

Когда мы обнаружили лису, Лисса намекнула, что кто-то,должно быть, знает об истории с вороном. Я не поверила в это. Мы были одни влесу, и госпожа Карп уж точно никому не рассказала. Но что, если на самом делекто-то еще все видел? Что, если это делается с целью не напугать ее, апосмотреть, станет ли она исцелять снова? Что там было в записке с кроликом? «Язнаю, кто ты такая».

Лиссе, однако, я не стала сообщать о своих предположениях,хватит с нее моих теорий заговоров. Кроме того, когда на следующий день явстретилась с ней, она практически забыла о голубе в свете других новостей:Кирова дала мне разрешение отправиться в поездку на уик-энд. Перспективапошататься по магазинам может многое скрасить — даже убийство животного, —и я решила оставить свои тревоги при себе.