Мои чувства, однако, не шли ни в какое сравнение с тем, чтоиспытывала Мия. Во время ланча она сидела как можно дальше от нас, сустремленным прямо перед собой взглядом, игнорируя утешительные замечания друзей.На бледных круглых щеках пылали розовые пятна, глаза были обведены красным. Онане говорила никаких колкостей, когда я проходила мимо. Никаких самодовольныхшуток. Никаких насмешливых взглядов. Лисса растоптала ее — в точности как Мияпоклялась поступить с нами.

Единственным, кто чувствовал себя еще несчастнее Мии, былКристиан. В отличие от нее, у него хватало силы духа разглядывать счастливуюпарочку, причем с выражением неприкрытой ненависти на лице. Как обычно, никтоне обращал на него внимания. Кроме меня.

В десятый раз за день наткнувшись на Лиссу и Аарона, я ушлас ланча пораньше и отправилась к госпоже Кармак, учительнице, преподающейосновы контроля над стихиями. Мне нужно былo выяснить у нее кое-что.

— Роза?

Она, казалось, удивилась при виде меня, но не выказываланикаких признаков раздражения, как это происходило с половиной учителей впоследнее время.

— Да. У меня есть вопрос насчет… ммм… магии.

Она вскинула брови. Новички не изучают магию.

— Конечно. Что тебя интересует?

— Я слышала рассказ священника о святом Владимире… Вамизвестно, в какой стихии он специализировался? В смысле. Владимир, несвященник.

Она нахмурилась.

— Странно. Притом что его так почитают здесь, этотвопрос никогда не всплывал. Я не специалист, но согласно всем известным мнеисточникам он не делал ничего, что позволило бы соотнести его с какой-токонкретной стихией. Ни он сам, ни пишущие о нем об этом не упоминают ни слова.

— А как насчет его исцелений? Существует стихия,которая позволяет совершать их?

— Нет, насколько мне известно. — Она еле заметноулыбнулась — Верующие люди сказали бы, что он исцелял, опираясь на могуществоБожье, а не на тот или иной вид стихийной магии. В конце концов, все источникив один голос твердят, что он был «исполнен духа».

— Возможно такое, что у него не было никакойспециализации?

Ее улыбка погасла.

— Роза, тебя на самом деле интересует святой Владимир?Или Лисса?

— Ну, не совсем… — промямлила я.

— Знаю, это для нее нелегко — в особенности посравнению со всеми ее одноклассниками, — но она должна бытьтерпелива, — мягко объяснила госпожа Кармак — Это придет. Это всегдаприходит.

— Но иногда все же нет.

— Крайне редко. Но мне не кажется, что это тот самыйслучай. Она имеет способности выше среднего во всех четырех стихиях, пусть покаи недотягивает в какой-то одной до уровня специализации. Не за горами тот день,когда это произойдет.

Ее рассуждения натолкнули меня на новую мысль:

— А можно специализироваться больше чем в одной стихии?

Она засмеялась и покачала головой.

— Нет. Слишком много силы. Справиться сразу снесколькими видами магии… Нет, это невозможно — без того, чтобы лишитьсяразума.

Ничего себе!

— Ладно. Спасибо. — Я совсем было собраласьуходить, и тут у меня мелькнула еще одна мысль, — Вы помните госпожу Карп?В чем она специализировалась?

Как и у других учителей, упоминание этого имени вызвало угоспожи Кармак заметное ощущение неловкости.

— А ведь правда…

— Что?

— Я почти забыла. Она относилась к числу тех редкихмороев, которые так и не обрели специализации. Просто могла управлять всемичетырьмя стихиями, хотя на очень низком уровне.

На уроках второй половины учебного дня я размышляла надсловами госпожи Кармак, пытаясь увязать их со своей объединяющей теорией«Лисса-Карп-Владимир». Еще я наблюдала за Лиссой. Сейчас множество людейжаждали поболтать с ней, и она почти не замечала, что я все больше помалкиваю.Правда, я часто ловила на себе ее взгляд, в котором читалась усталость. Весьдень разговаривать и смеяться с людьми, которые были симпатичны ей лишьотчасти, — на это уходило много сил.

— Миссия завершена, — сказала я ей послешколы. — Можно притормозить проект промывания мозгов.

Мы сидели на скамейке во дворе, она покачивала ногами туда иобратно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты добилась, чего хотела. Помешала людям превратитьмою жизнь в кошмар. Растоптала Мию, отбила у нее Аарона. Позабавься с ним ещенедельки две, а потом брось и его, и других королевских чад. Ты почувствуешьсебя счастливее.

— По-твоему, сейчас я несчастна?

— Я знаю, что это так. Вечеринки — это, конечно,весело, но ты терпеть не можешь притворяться, будто дружишь с людьми, которыетебе не нравятся, — а тебе большинство из них не нравятся. Я знаю, каксильно этой ночью Ксандер взбесил тебя.

— Он ничтожество, но я в силах с этим справиться. Еслия перестану водить дружбу с ними, все вернется к тому, как было. Мия возникнетснова, а сейчас она не может досаждать нам.

— Оно того не стоит — учитывaя, как все остальноедосаждает тебе.

— Ничто мне не досаждает, — как бы защищаясь,сказала она.

— Да? Потому что ты безумно влюблена в Аарона и ждешьне дождешься, когда вы с ним снова займетесь сексом?

Она сердито посмотрела на меня.

— Я уже говорила, что иногда ты ведешь себя какпоследняя сука?

Я проигнорировала ее выпад.

— Я просто хочу сказать, что тебе есть о чембеспокоиться и без всего этого дерьма. Ты так часто применяешь принуждение, чтоможешь просто выжечь себя изнутри.

— Роза! — Она взволнованно оглянулась. —Потише!

— Но это правда. У тебя крыша поедет, если ты и дальшебудешь применять его.

— По-моему, ты несешь чушь.

— А как насчет госпожи Карп?

Лицо Лиссы застыло.

— Что насчет нее?

— Ты в точности как она.

— Нет!

В зеленых глазах вспыхнуло возмущение.

— Она тоже умела исцелять.

— Услышать от меня такое — уже одно это повергло ее вшок. Эта тема очень долго тяготила нас, но мы почти никогда не затрагивали ее.

— Это ничего не означает.

— Ты так считаешь? Тебе известен еще хоть кто-то,способный делать такие вещи? Или использовать принуждение применительно кдампирам и мороям?

— Она никогда не применяла принуждение такимобразом, — возразила Лисса.

— А вот и нет. Тем вечером, когда ее забрали отсюда,она пыталась применить его ко мне. И у нее начало получаться, но ее увезлипрежде, чем она успела закончить.