— Вот приедем, и объяснят, — веско ответствовал Смок.

Он сидел вполоборота, вальяжно развалившись, баюкая наладони девятимиллиметровый «Вальтер» с глушителем. Хорошая игрушка, ничего нескажешь, завидки легонько берут — самому пока что приходится болтаться погороду с пустыми карманами, а эти скоты, наплевав на Уголовный кодекс, махаютотличными, надежными стволами, заставляющими легонько дрогнуть сердце любогопонимающего человека. «Вальтер», стало быть, девяточка… Чем угодно ручатьсяможно, но в случае с Бесединым был другой калибр. Несомненно, пять целых шестьдесятых либо, по крайности, шесть тридцать пять, но уж никак не больше, иникакого глушителя, иначе на кожу не попали бы порошинки. Сие, впрочем, ни о чемеще не говорит, кто сказал, что эта пушка у них единственная?

— Мужики…

— Сиди, — сказал Смок. — Не ной. Если уж недержание речи,прочитай еще какой-нибудь вирш или песенку спой. Вот приедем, и поговорят стобой те, кому надлежит…

Город остался позади. Правда, есть еще Ратимовка —отдаленный микрорайон, зачем-то возведенный в чистом поле за пару верст отстолицы…

Нет, со свистом миновали и Ратимовку. А значит, порапрощаться. Не стоит себя переоценивать — можно попасть в такие условия, чтовырваться ни за что не удастся. Затягивать игру далее — серьезный риск…

— Сейчас будет пост ГАИ, — сказал Смок, посерьезнев лицом. —Если попробуешь дернуться — получишь пулю. Усек?

— Усек, — сказал Данил. — А зачем мне дергаться? У менятелефон с секретом.

Опытный ты мужик, я смотрю, а таких вещей не знаешь…

— Чего?

— Дай-ка телефон, — сказал Данил. — Да ты не бойся, не успеюж я «ноль-два» набрать, не говоря уж про разговор… Можешь его вообще выключить.Боишься?

— Да ничего я не боюсь, — сказал Смок чуть недоуменно, каклюбой другой на его месте. — Не пойму просто, куда клонишь…

— Я объясню, — сказал Данил. — Ну, выключил? Дай мне его,смелее. Увидишь интересный фокус.

Пожав плечами, Смок покосился на затылки сподвижников, но,не получив должной моральной поддержки, крутя носом, тщательно осмотрелвыключенный сотовик. Не обнаружил ничего, что могло бы выдать секрет. Покрутилносом:

— Дать ему, хлопцы?

— Ну, дай, — с некоторым любопытством разрешил сидевшийрядом с водителем, обернулся к ним. — Интересно, что за фокус, когда не можеттут быть никакого фокуса…

Сунув пистолет за пояс, чтобы оставить обе руки свободнымина случай непредвиденных сюрпризов, Смок медленно протянул мобильник Данилу,отодвинулся, напрягся:

— Ну?

— Смотри, — сказал Данил, держа сотик в левой руке, антеннойк нему. — Ничего не видишь?

— Ничего…

— А и правда ничего… — сказал Данил.

И одним молниеносным движением вогнал антенну в ноздрюСмока, показалось даже, будто что-то мерзко лопнуло. Правой вмиг выхватил из-запояса пистолет, бросил под ноги, развернулся к сидевшим впереди. Дикий вопльСмока казался нескончаемым, машина вильнула, сорвалась правыми колесами свысокого дорожного полотна…

Данил лихорадочно работал, ничего не видя вокруг. Может, онии битые ребята, но вряд ли знали, сколь высоким искусством может быть бой наограниченном пространстве — в кабине лифта, на лестничной площадке, в машине…Вряд ли они бывали там, где этому некогда учили всерьез…

Его швырнуло вправо-влево, оттолкнувшись левой, он спинойвперед перелетел на переднее сиденье, прямехонько на колени тому, что сиделрядом с водителем, нанес удар, еще… Краем глаза видел, как накреняется линиядеревьев за окном — машина окончательно ушла с автострады и, гася скорость,подпрыгивая, вихляя, катила по бездорожью, а там и двигатель заглох. Смок всееще орал, зажав ладонями лицо, Данил перегнулся влево, распахнул дверцу иголовой вперед вышвырнул пассажира наружу, в три секунды проделал то же сводителем, извернулся, нанес Смоку оглушающий удар, выскочил.

«Девятка» стояла метрах в тридцати от дороги.

Машин на автостраде было не так уж и много, но кто-то могприсмотреться, заприметить неладное, поднять тревогу…

Он в два прыжка оказался рядом с лежавшим в нелепой позепохитителем, вытащил ключи от своей машины, сунул себе в карман и прыгнул заруль.

Торопливо перебросил рычаг на нейтралку, успел подумать:«Господи, выноси!» и повернул ключ.

Мотор завелся — ничего страшного, вырубился, когда ногаводителя соскользнула с педали. Предусмотрительно переправив себе в карманпистолет Смока, валявшегося на заденем сиденье безвольной куклой, дал газку.Машина, ревя на первой скорости, достигла автострады, ее тряхнуло, мимопронесся отчаянно сигналивший «Москвич», но Данил ухитрился с ним счастливоразминуться. С жутким визгом покрышек, переключив в развороте скорости, понессяназад, к городу. Метров через триста сбросил скорость до разрешенной, чтобы,паче чаяния, не привлечь к себе ненужного внимания.

Поехал дисциплинированно — прямо-таки образец водителя… Теломедленно расслаблялось после дикого напряжения — все-таки не тридцать и несорок, природа берет свое.

Он, естественно, не забывал то и дело поглядывать взеркальце заднего вида на своего бесчувственного пассажира. Жаль, что неудалось вдумчиво обшарить карманы тех двоих, но, с другой стороны, там могло ине оказаться ничего интересного. Не стоит жадничать — как-никак есть пленный,есть трофеи…

Сзади застонали почти осмысленно.

Данил притормозил, не выключая мотора, метнулся к багажнику,вытащил оттуда наручники и украсил ими пленного, предварительно заведя томуруки за спину. Вряд ли Смок обучался штучкам из репертуара Гарри Гудини, ноосторожность не повредит, — и Данил свернув к Ратимовке, то и дело поглядывална спутника. Тот уже окончательно очнулся, по еще не отошел от стольнеожиданного знакомства с кое-какими коварными сторонами мобильной телефоннойсвязи: слезы лились ручьем, сморкался, кашлял…

— Не хнычь, — сказал Данил. — От этого не умирают…

— Это… что… — прохрипел Смок.

— Не смерч и не тайфун, — любезно внес Данил ясность. —Никаких природных катаклизмов. Просто ты, придурок, откусил кусман не по зубам.Бывает. Какой ты, в задницу, Смок, так, тритончик… Сиди смирно, сука, и невздумай дергаться или орать, а то вышибу мозги, как бог свят…

Он миновал последние дома, остановился на проселочнойдороге, исчезавшей где-то вдали в зеленом редколесье. Место было тихое исовершенно безлюдное хоть атомную бомбу не спеша развинчивай в познавательныхцелях, свидетелей нема…

Проверил пистолет — все без дураков, серьезная боевая волынас полной обоймой и патроном в стволе. Обыскал карманы пугливо притихшего Смока,но ничьего интересного не обнаружил. Сигареты, спички, деньги. Никакихдокументов.