– Умолкни!

«Твоя смерть меня не уничтожит. Сопротивление не имеет смысла. Ты подчинишься».

– И что тебе от меня надо?

«Хочешь конструктивного диалога? Заслужи его!»

– Притихни пока, – Максима насторожила тень, промелькнувшая между деревьями.

Он вскинул автомат.

«Маскируйся в сиянии. Ни один серв близко к нему не подойдет!» – обеспокоенно посоветовал голос.

– Заткнись! Там не рагд. Человек!

Странная фигура вновь промелькнула среди деревьев, и Максим осторожно направился следом, пока не вышел к небольшой прогалине.

Человек медленно двигался среди невысоких руин, что-то высматривая на земле.

«Не военный. Одежда порвана. В руках непонятное оружие. Уж не лазерный ли излучатель?» – Шустов сумел рассмотреть некоторые подробности. Точно. Он узнал характерную деталь оружейного пилона. Через плечо незнакомца, к ранцу, закрепленному на спине, тянулся жгут толстых проводов. Двигался человек бесшумно, странным плавным шагом, почти не касаясь земли. На его ногах крепились непонятные громоздкие устройства. «Они, по идее, должны сковывать движения, не хуже кандалов», – удивленно подумал Максим.

«Убей его, и пошли дальше!» – потребовал голос.

– Не раньше, чем разберусь, кто он? – холодно шепнул в ответ Шустов, заходя со спины, намереваясь окликнуть незнакомца с выгодной для себя позиции. – Я не убийца, понял?

«Не хочешь убивать, просто уходи. Он опасен! Не приближайся к нему! Ну, хорошо, ладно, я согласен, давай заключим сделку!» – тварь явно запаниковала.

Шустов ничего не ответил. Осталась всего пара шагов…

На прогалину, из глубин леса вышли еще двое.

У Максима мгновенно пересохло во рту. Да это же Славка Бекетов!.. – он узнал бывшего сослуживца, который пропал пару месяцев назад.

Говорили: заболел и умер. А он вот, живой, хотя в себе ли? Выглядит усталым, похудевшим, осунувшимся, на щеке воспаленный багровый рубец ожога, в руках автомат, к которому при помощи изоленты прикручены два коротких металлических стержня непонятного назначения.

В следующий миг Максим невольно попятился. Луна выглянула из-за облаков, осветила вторую фигуру. Спутником Славы Бекетова оказался полуразложившийся, покрытый струпьями труп!

Максим сморгнул, но наваждение не исчезло…

«Труп, без вариантов!» – он испытал неподдельный ужас. Во лбу незнакомца отчетливо виднелось входное пулевое отверстие. Кожа вокруг раны облезла, болталась бескровными ошметьями.

Если навылет, то затылок ему вообще вынесло, напрочь!..

Первый порыв: окликнуть Славу Бекетова, попытаться заговорить с ним, иссяк сам собой.

Не верилось, что все происходит наяву. Нервная усмешка коснулась губ. На миг пришло чувство запоздалого раскаяния: не надо было сюда соваться…

– Шустов?! – удивленный возглас прозвучал настолько резко и неожиданно, что Максим едва не выстрелил. Нервы и так расшатаны до предела…

– Слава?!

– Макс, только без глупостей! – слова Бекетова звучали связно, он вполне адекватно воспринимал и оценивал ситуацию. – Медленно опусти оружие, прошу!

Сгорбленный человек, искавший что-то в руинах, обернулся.

Тусклый взгляд окатил Максима. Синхронно с ним совершил движение лазерный излучатель, словно руки, цепко державшие громоздкое устройство, рефлекторно синхронизировались с движением зрачков.

– Их двое! – шепелявя, произнес тот. В лунном свете его рот казался черным и уродливым, передние зубы были выбиты, внешность производила крайне отталкивающее впечатление.

– Макс, это правда?! – Слава Бекетов держал его на прицеле. Труп заинтересованно рассматривал Шустова, не проявляя эмоций. Да и какие эмоции могут быть у ходячего мертвеца?

Мышцы Максима напряглись, между ним и вторым сознанием в эти секунды вспыхнула короткая, беспощадная схватка за контроль над телом. Он ничего не ответил, и Бекетов обернулся к «трупу»:

– Рич, проверь!

Тот пристально, не моргая, посмотрел на Шустова и сухо диагностировал:

– Верно. Две нейроматрицы.

– Макс, нам нужно обезвредить вторую сущность! – мгновенно отреагировал Бекетов. – Положи автомат на землю! Не сопротивляйся, зла тебе не причиним!

У Максима от напряжения тряслись поджилки. Болью полыхал каждый нерв. Мускулы окаменели, он не мог пошевелиться, но чувствовал, что проигрывает схватку.

– Делайте… что можете… – мучительно выдавил он. – Скорее… Прошу…

Бекетов на удивление быстро сообразил, что к чему, и, не задумываясь, выстрелил.

Раздался хлопок, похожий на звук пневматики, из сопряженной со стволом его автомата трубки вылетела оперенная игла, впилась в горло Максима чуть выше бронежилета.

Боли не было. Реальность на мгновенье застыла, словно превратилась в стекло, затем сознание пошло трещинами и рассыпалось.

* * *

Свет бил в лицо.

Медленно возвращались ощущения. Он лежал на холодной, чуть накрененной бетонной плите, ржавый огрызок арматуры упирался в спину, сотни игл впились в голову, образуя кольцо боли, – виски, лоб и затылок полыхали, как от прикосновения раскаленного железа.

Над ним склонился мертвец.

Неяркое свечение голографического монитора придавало его бледным бескровным чертам жуткое выражение. Максим выгнулся, закричал, попытался инстинктивно закрыться руками, но его запястья оказались привязанными так же, как лодыжки ног.

Что со мной делают?!

– Так, хорошо, – мертвец внимательно изучал данные. – Нейроматрица перемещена на девяносто процентов. Процесс практически завершен.

– Он выживет? – раздался поблизости голос Бекетова.

– Уже пришел в себя, даже раньше срока. Что не повлияет на конечный результат.

Бекетов появился в поле зрения, присел на корточки.

– Макс, ты слышал? Все будет нормально. Ричард проделал сотни таких операций.

Успокоил, называется. Нейрохирург с дыркой в башке? Ничего себе, «профессиональная деформация», – Максим уже не знал, орать ли ему, молить о пощаде или радоваться?

– Все. Он чист, – Ричард ловкими точными движениями отсоединил от головы Шустова громоздкое устройство, похожее на увитый проводами терновый венец. Боль сразу же притупилась, но сознание вновь стало нечетким, окружающее воспринималось сквозь дымку, голоса теперь звучали отдаленно.

– Ты проанализировал матрицу?

– Думаешь, это просто? – проворчал Ричард. – Ладно, посиди с ним, а я пока оборудование упакую. С нейроматрицей на базе разберемся, – добавил он.

Шустов с трудом приподнял голову.