– Рассказывайте!

Петя очень подробно повторил Терентию свой рассказ.

– Плохо дело, – сказал Терентий, почесывая босые ноги одна одругую. Уже второй транспорт проваливается. Прямо несчастье с этими студентами!Я говорил, что надо налаживать доставку через… – Терентий и Гаврик обменялисьпонимающими взглядами. – Ну и само собой, – обратился Терентий к Пете, – пустьэто больше никого не интересует.

– Он уже кое-что соображает, – сказал Гаврик.

– Тем лучше, – как бы вскользь заметил Терентий и крутопеременил разговор: – За границу больше не собираетесь? Ну и ладно. Дома тожене плохо. А за письмо еще раз спасибо. Вы для нас сделали очень большое дело.Ну, стало быть, гуляйте у нас, гостите, а я пойду в хату – у меня там полногостей. Еще побачимся. Я вам советую: пойдите на выгон, там Женька пускаетновый змей, я ему купил в магазине Колпакчи. Самой последней конструкции,летает в любой ветер.

Видимо, он торопился поскорее вернуться к гостям.

– Мотя, что же ты бросила своего кавалера! – закричал он. –Забирай его и отправляйтесь на выгон! А я побегу. Извините…

Терентий быстрыми шагами пошел в хату, и Петя увидел в еемаленьких окошках множество народу. Петя почувствовал, что его спроваживают, ноне успел обидеться, так как в это время появилась Мотя, Гаврик дружески взялего под руку, и они втроем отправились на выгон, где Женька Черноиваненко, братМоти, очень похожий на Гаврика в детстве, но только получше одетый и болееупитанный, окруженный всеми мальчишками Ближних Мельниц, запускал свойдиковинный змей, совсем непохожий на те самодельные змеи, которые с помощью рамкииз шести легких камышинок, листа газетной бумаги, клейстера, ниток и мочальногохвоста сооружали мальчики Петиного детства.

Это был покупной, магазинный змей, имеющий формугеометрической фигуры – параллелепипеда, обтянутого по краям канареечно-желтымколенкором, с тугими растяжками, что делало его отдаленно похожим на бипланбратьев Райт.

Два мальчика стояли на цыпочках, подобострастно подняв надголовой воздушное сооружение, а Женька с тонким конопляным шпагатом в рукевыжидал подходящего мига, чтобы побежать через выгон, увлекая за собойлетательный аппарат. Наконец он зажмурился и очертя голову бросился впередпротив ветра. Змей круто взмыл вверх, заметался, закрутился и упал на траву.

– Не летит, проклятый! – сказал Женька сквозь зубы, вытираяконцом рубашки потное, злое лицо, пестрое от веснушек. По-видимому, змей падалуже не первый раз.

Все мальчишки Ближних Мельниц, галдя, бросились к змею, ноЖенька сердито их растолкал и, бормоча себе под нос: «Не лапай, не купишь»,сопя и пыхтя, стал распутывать шпагат.

– Жорка, Колька, а ну становитесь опять! Держите выше,только не отпускайте, пока я не крикну: «Отпускайте». Поняли?

Видно, он привык командовать, и его слушались, хотя он былздесь самый маленький. «Черноиваненская порода», – не без тщеславия подумалГаврик, следя, как опять становились мальчики – Жорка и Колька, – подняв надголовой змей, и как Женька, деловито послюнив указательный палец и подняв еговверх, определял направление ветра.

– Врешь, теперь полетишь! – пробормотал он про себя, какзаклинание, и взялся за шпагат. – А ну, слушай сюда! Раз, два, три! Отпускайте!

Змей подскочил и упал. В толпе послышался оскорбительныйсмешок.

– Все равно не полетит, – сказал чей-то голос.

– Дурак! – сказал Женька. – Знаешь, это какой змей? Мойбатька дал за него в магазине Колпакчи на Екатерининской рубль сорок пять.

– Много твой батька понимает в змеях!

– Ну, ты моего батьку не затрагивай, а то дам по сопатке, ажюшка потечет.

– Все равно не полетит, потому что у него нет хвоста.

– Чудак человек, так он же не простой, а магазинный, и ятебе сейчас докажу.

Но, сколько Женька ни старался, магазинный змей подниматьсяне хотел.

– Даром только твой батька выкинул рубль сорок пять.

Положение становилось довольно глупым. Разочарованныезрители стали понемножку расходиться.

– Подождите, куда же вы уходите, чудаки! – говорил с кривойулыбкой Женька, сидя на корточках перед змеем. – Идите сюда, сейчас он полетит.

Но он уже окончательно потерял авторитет, и ему больше нежелали подчиняться, как генералу, проигравшему сражение. Сначала Петя и Гаврикиронически переглядывались и отпускали презрительные замечания по поводуновомодной магазинной игрушки, которая и в подметки не годилась доброму,старому самодельному змею. Но скоро Гаврик почувствовал, что задета честь егосемьи.

– Не лапай, не купишь! – плаксиво сказал Женька, отпихиваялоктем своего дядю.

– Ну? – с удивлением произнес Гаврик и, подняв Женьку заплечи, дал ему слегка коленкой под зад.

Он, не торопясь, обошел вокруг змея и, не притрагиваясь кнему, долго рассматривал все его крепления и стропы.

– Так. Теперь понятно, – сказал он наконец и строгопосмотрел на Женьку. – Ты видишь, где у него центр тяжести, чудак?

– А где? – спросил Женька.

– Тоже мне авиатор Уточкин! – не унижаясь до объяснений,сказал Гаврик.

Он еще раз прицелился острым глазом, наклонился над змеем,перевязал какую-то бечевочку, передвинул какое-то алюминиевое колечко и сказал:

– Вот теперь другое дело. Давай им покажем! – мигнул онПете.

Петя и Мотя взяли змей за края и подняли его высоко надголовой. Гаврик подобрал уток шпагата, валявшийся среди сухих иммортелей,крикнул: «Пускаю!» – и побежал против ветра.

Змей выскользнул из руки Пети и Моти, круто взмыл, но наэтот раз не закружился и не упал, а легко повис в воздухе и красиво поплылвслед за бегущим Гавриком. Петя и Мотя стояли с одинаково поднятыми руками,протянутыми к змею, как бы умоляя его не улетать. Но он улетал, натягиваяшпагат и плавно забираясь вверх.

Гаврик остановился, и змей тоже остановился почти над самойего головой.

– Ага! Ну то-то! – сказал Гаврик и погрозил змею.

Он стал осторожно подергивать указательным пальцем натянутыйструной шпагат, и змей тоже стал подергиваться, как рыба, попавшая на крючок.