потому что входит Джеймс.

– Привет, – говорит он, переводя взгляд с меня на Лена. – Что тут у вас происходит?

Джеймс знает насчет протеста – я сказала ему, посчитав, что, наверное, из этого события выйдет статья для «Горна». Он выглядел чуть ли не разочарованным из-за того, что мы не подключили его к планированию нашей затеи, но согласился дать это задание Оливии, журналистке новостного отдела, которая, пожалуй, настроена ко мне наименее враждебно (а это большое достижение), и Касси, которая будет делать снимки.

Теперь он смотрит на меня вопросительно, но я этот вопрос игнорирую.

– Ничего, – говорю я и пихаю ноутбук на колени Лену. – Увидимся.

Я немного опаздываю, так что к женской раздевалке приходится бежать. Серена и Вайнона меня уже ждут. Как и все, кто планирует участвовать в акции протеста, они одеты во все черное, а на груди у них прикреплены значки с надписью «Я ЗА ФЕМИНИЗМ».

Я, понятное дело, буду в белом.

– Ты где была? – спрашивает Вайнона, пока я вытаскиваю платье богини Правосудия из своего шкафчика.

– Извини, – говорю я. – Пришлось задержаться в «Горне».

– Ничего, до конца обеда еще пятнадцать минут, – успокаивает Серена. – Скорее переодевайся!

Когда я уже в платье, она усаживает меня на скамейку, а сама становится рядом, проводя по моим волосам расческой.

– Тебе надо постричься, Элайза, – замечает она, рассматривая мои секущиеся кончики.

– А что, нам и на стрижку времени хватит?

– Очень смешно.

В итоге Серена решает заплести мне косу вокруг головы. Потом она помахивает тюбиком с губной помадой.

– Это еще зачем? – Я аж отпрянула.

В замешательстве Серена поворачивается к Вайноне.

– Элайза не пользуется помадой, – объясняет подруга.

– Выглядеть будет классно, честное слово, – уверяет Серена. – И вообще, ты будешь выступать в образе богини Правосудия, а не Элайзы Цюань. Немного блеска не помешает.

– А почему богиня Правосудия не может одеться просто в джинсы и футболку? – жалуюсь я. – В смысле, если бы у нее был выбор.

– Хороший вопрос, – замечает Вайнона.

– Потому что, – отвечает Серена, нанося помаду на мои губы двумя мастерскими мазками. Она хватает меня за руку и подводит к ростовому зеркалу. – Может, ей нравится, как она выглядит в платье.

Мое отражение меня удивляет. От повседневного вида меня отличает лишь пара простых деталей. Платье лаконичное, волосы заплетены, но без всяких украшений. Только помада очень дерзкая, яркая, красно-оранжевая. Но все же, увидев отражение, я чувствую себя совсем иначе. Может быть, более взрослой. Более уверенной. Я выгляжу как девушка, которая ничего не боится. Я искренне изумлена.

– А я классно выгляжу, – комментирую я.

– Ты просто бомба, – соглашается Серена.

Вайнона свободно укладывает черный палантин вокруг моей шеи.

– Хорошо, вот твоя повязка, – говорит она. – А еще меч и весы. – Она передает мне реквизит. – Готова?

– Давайте свалим патриархат с пьедестала! – Я воздеваю меч, а Серена и Вайнона дают мне пять.

Пятый урок, сразу после обеда, проходит как в тумане. Большую часть занятия я избегаю взгляда Лена и надеюсь, что миз Боскович не заметит эфес меча, торчащий у меня из рюкзака. Очень скоро звенит звонок к шестому уроку, и я стремглав несусь в кабинет истории, вся на нервах перед представлением.

Когда я достаю аксессуары богини Правосудия, то чувствую на себе насмешливые взгляды, но никто не высказывается на мой счет, кроме мистера Шлезингера. Он секунду изучает меня.

– Богиня Справедливости? – предполагает он, и, когда я киваю, учитель, похоже, остается доволен, что угадал.

Я пытаюсь внимательно слушать урок, но это просто невозможно. Я дрыгаю коленом под подолом платья, потому что я вся дерганая, как будто выпила слишком много кофе. В какой-то момент Вайнона, сидящая передо мной, оборачивается и делает мне знак прекратить. Видимо, моя издерганность действует ей на нервы.

Наконец ровно в тринадцать сорок пять я повязываю себе на глаза черный платок и встаю, держа в одной руке меч, а в другой весы. То, что я ничего не вижу, приносит некое облегчение, потому что мистер Шлезингер замолкает на середине фразы, и я слышу скрип примерно двадцати парт, когда все присутствующие оборачиваются.

– Элайза? – спрашивает мистер Шлезингер. – Тебе чем-то помочь?

Вайнона тоже встает и, согласно плану, поднимает плакат с надписью «Акция в поддержку равноправия полов в школе Уиллоуби». А потом она выводит меня из класса.

В основном я воспринимаю протест через звуки: наши шаги по полу, скрип открывающейся двери, шорох, когда люди встают, чтобы посмотреть, куда мы идем. От этого вся наша затея кажется еще более нереальной, чем она уже есть. Когда мы оказываемся в школьном дворе, я чувствую, как меня берут под руку с другой стороны – это Серена. Она несет плакат с надписью «Элайзу в главреды!». Ну, по крайней мере, я так предполагаю.

Вайнона и Серена ведут меня в центр двора, и мне удается взобраться на один из обеденных столов, не снимая повязки. Все остальные участники протеста, по идее, стоят сейчас, образовав огромный круг, и держат плакаты с надписями в духе «Нет сексизму в Уиллоуби!» и «Конец патриархату!». Кто-то забирает у меня весы и взамен дает рупор.

Послеполуденное солнце печет мне макушку. Я никогда не произносила речь с завязанными глазами, и это одновременно дезориентирует и воодушевляет.

– Эта акция протеста, – кричу я в мегафон, – для тех, кто видит, что нас явно судят предвзято как в школе Уиллоуби, так и за ее пределами.

Вокруг меня слышны ободряющие возгласы, хриплые и ошеломляющие, и оттого, что я ничего не вижу, рев в моих ушах кажется только сильнее. Клянусь, такое впечатление, что на акцию собралось не меньше сотни человек – а может, и больше. В последний раз я стояла перед такой огромной толпой очень давно, на тех злосчастных выборах в девятом классе. Но сегодня я совсем не чувствую себя ничтожной.

– Для тех, кому слишком часто говорили: «Ты не похожа на лидера». Для тех, о ком говорят: «Ты грубая» или «Ты не умеешь работать в команде» – только за то, что вы высказываете свое мнение. Для тех, кто не пытался осуществить самые заветные мечты, потому что считает, «я не готова» – ведь всякий раз, когда вы пробовали что-то сделать, вас игнорировали или топили. – Я вскидываю меч. – Я здесь, чтобы сказать вам: вы готовы. И я готова.

– Элайзу в главреды! – кричит какая-то девушка вдалеке, и ее слова эхом поддерживают другие участники вокруг меня.

Я слегка запинаюсь, вспомнив, что меня наверняка снимают, а возможно, еще и выкладывают видео в Сеть. Мы, конечно, этого ожидали, и Серена была