Решение начать судебное производство не имело никакого отношения к личности Ван Гала, только к тому, как управлялся клуб. Ван Гал и я были мужчинами почтенного возраста, которые должны были передать свой опыт новому поколению, но решать, пользоваться им или нет, предстояло им. Необязательно было делать так, чтобы престарелые люди вроде Ван Гала и меня брали в руки бразды правления и входили в совет. Я всегда очень ясно давал понять, что это никому не пойдёт на пользу и делать это вовсе ни к чему. В клубах по всей Европе молодые экс-футболисты приходили на статусные должности. Для начала я намеревался сделать «Аякс» клубом, задающим в этом отношении тренд в Голландии, я хотел превратить «Аякс» в спортивную организацию, которой управляли бы спортсмены, – это входило в «План Кройффа», но я сам был бы при этом гордым зрителем. Но все наши благие намерения были подорваны. Тот факт, что мы по-прежнему верили в свою миссию, был очевиден, когда мы приняли коллективное решение начать судебное разбирательство. Поскольку не мы одни считали, что они чинят хаос в клубе, доводя его масштабы до невообразимых; клуб и болельщики разделяли наши чувства. Когда такие великие «аяксиды», как Эдвин ван дер Сар, Деннис Бергкамп, Рональд де Бур, Брайан Рой, Вим Йонк, Марк Овермарс и многие другие, встали на защиту клуба, я решил, что «Аякс» тем самым получил самый лестный комплимент, какой только мог.

После того как мы привлекли всеобщее внимание решением подать на совет комиссаров в суд, нам пришлось взять паузу в два месяца, чтобы дождаться вердикта судьи. К тому времени – после консультаций с Луи ван Галом – новыми директорами были назначены Мартин Стуркенбом и Данни Блинд, но, поскольку наши технические планы в тому времени уже были озвучены, эти назначения породили огромные проблемы, так как они шли вразрез с планами на будущее клуба, которые у нас были.

Когда мы начали воплощать в жизнь новую структуру в клубе, нашим первым шагом было упразднение должности технического директора, так как в «Аяксе» она никогда не работала эффективно и никогда работать не будет. Так что было принято решение заменить её техническим центром – командой, состоящей из двух экс-игроков и главного тренера. Экс-игроками были Вим Йонк и Деннис Бергкамп, поигравшие в «Интере», «Арсенале», «Аяксе» и ПСВ, а следовательно, знавшие, каково это – быть частью крупного клуба с известным на весь мир именем. Если предстояло принять какое-то решение, касавшееся первой команды, то Франк де Бур, ставший её главным тренером в декабре 2010 года после работы с молодёжными командами, которой он занимался с тех пор, как завершил карьеру игрока в 2006 году, тоже принимал в этом участие. Таким образом на технический центр возлагалась ответственность за все футбольные процессы внутри клуба. В теории такая схема работала, но решение совета комиссаров подорвало реализацию всего плана и в очередной раз акцентировало внимание на главной проблеме «Аякса»: нехватке доверия. Назначение Ван Гала генеральным директором ухудшило ситуацию в клубе донельзя. С каждым днём творились всё более и более безумные вещи, и вдруг самые разные люди начали рассуждать о том, как было бы хорошо, если бы я сел за стол переговоров с Ван Галом и мы всё разрешили по итогам продуктивного обсуждения ситуации. Эти рассуждения игнорировали тот факт, что Стуркенбом и Блинд взялись за дело почти сразу же после своего назначения.

Не ознакомившись с нашим планом, касавшимся работы технического центра, Стуркенбом решил уволить коллегу, работавшего под началом Йонка, и вынести самому Йонку письменное предупреждение. Задав тон таким нежданным решением, Стуркенбом заставил меня считать, что он начал серьёзную чистку рядов, которая должна была стать частью совершенно другого политического курса. Ещё больше тревог вызывала роль некоторых людей в администрации, не входивших в совет комиссаров. Пока болельщики, тренеры и футболисты явно дистанцировались от комиссаров, совет комиссаров, как оказалось, подал два судебных иска против Линга и коллектива игроков, причём издержки должен был нести «Аякс». Если кто-то намеренно пытался испортить репутацию самому знаменитому из сынов клуба, заклеймив его расистом, то в нормальных обстоятельствах его бы вышвырнули из «Аякса» в тот же миг. Но если он не наш председатель, оскорбивший потом Линга самым гнусным образом.

В эпицентре этого хаоса была борьба за высокие стандарты и ценности «Аякса». Я видел это так: «Аякс» должен держаться за эти стандарты и ценности, но совет комиссаров просто вытирал о них ноги. Мне было любопытно видеть, что любому, кто не поддерживал эти стандарты, моментально указывали на дверь, но при этом сам совет продолжал удерживать клуб мёртвой хваткой. К тому моменту настоящий «Аякс» уже растерял все свои силы.

Невероятно, но факт. В частности, Хенни Хенрихс, председатель правления, несколько раз пытался заставить меня и Ван Гала работать вместе. Он обращался к нам обоим, хотя позднее я слышал, что его отговаривали это делать люди из всех отделений внутри «Аякса». Я нисколько не был удивлён. Как и многие другие «аяксиды», я не понимал поступка Ван Гала, согласившегося занять должность генерального директора. Неужели он не видел, что творилось в клубе, и не понимал, что, идя на такой шаг, берёт на себя колоссальный риск?

Некоторые утверждают, что таким образом он пытался мне отомстить. Но за что? Легенда гласит, что у нас с ним была ссора. Причина? Говорили, что я разозлился на него потому, что он не отблагодарил меня должным образом перед тем, как выйти из-за рождественского стола в доме моей семьи, несмотря на то что ему пришлось срочно покинуть нас потому, что он узнал новости о смерти своей сестры. Я обычно не реагирую на выдумки такого рода, но в этот раз под сомнение был поставлен моральный облик моей семьи. Если бы я был тем, кто разозлился бы в подобной ситуации, ничего хорошего обо мне как о человеке сказать было бы нельзя. История попросту была лживой.

А случилось вот что. Когда Ван Гал был ассистентом тренера в «Аяксе», а я главным тренером «Барселоны», он проходил у меня курс обучения тренерскому делу, это было между Рождеством и Новым, 1989, годом. Поскольку моей жене Данни была не по душе мысль о том, что мой коллега будет все праздники в одиночестве проводить в номере отеля, она пригласила его к нам на ужин. Вечер получился таким тёплым и душевным, что мы сказали ему: наши двери для тебя всегда открыты, приходи в любой день своей командировки. Он пришёл на следующий день, но нам с Данни нужно было уехать на вечеринку, а посему Ван Гаал остался в нашем доме вместе с моим другом Рольфом и сыном Жорди. Они втроём отлично провели время. Заказали пиццу, немного выпили и много болтали о футболе. Он вернулся и на следующий день, и пока мы с ним пили за одним столом, ему вдруг кто-то позвонил, сообщив, что его сестра заболела. На следующий день он возвратился в Голландию. Вскоре после этого мы с ним пересеклись в Нидерландах, и Ван Гал был очень дружелюбен ко мне. Он очень хорошо поладил с моей женой, с которой познакомился в Англии в 1996 году во время Чемпионата Европы. Он всем рассказывал, что она лучшая хозяйка в мире, так что все слова о том, что я или кто-либо из членов моей семьи разозлился на него потому, что ему пришлось срочно уехать, не сказав «спасибо», ложь.