— Нет, — проговорила я, отталкиваясь от него. Я себя чувствовала сейчас, не знаю кем. Парень не сдвинул своих рук более двух сантиметров по моему телу, а я уже успела… какой ужас!

— Прости. Мы забылись. Прости, — говорил он, будто виноват в том, что я такая несдержанная.

— Тебе не в чем извиняться. А вот я…

— Нет-нет. Я мужчина и вся ответственность на мне. Я сделаю все, чтобы не допустить такого.

Я кивнула, понимая, что спор бесполезен. Не знала я, что контролировать надо все. В буквальном смысле все. Каждую эмоцию, каждое движение. И ладно когда это бой, но в такие моменты…

Я чувствовала себя слабым существом, не способным контролировать себя, живущим только эмоциями. Разве могу гордиться своим самоконтролем, если поступаю так безответственно? Нет, не могу. Конечно, первой остановилась, а не он. Но Маркус все-таки мужчина, ему тяжелее справляться с физиологией. Тем более, он просто человек, а я более высокоорганизованное и сверхъестественное существо.

Я должна контролировать такие вещи. Если я не буду следить за своими движениями, я могу проявить свою звериную сущность, чем не только испугаю любимого и дорогого мне человека, но и раскрою тайну клана. Больше нельзя допускать такого.

Чтобы привести свои чувства в порядок я поднялась с кресла. Уже через несколько минут мы оба вышли на улицу. Через два дня состоялся выпускной бал. Это был самый чудесный бал, даже лучше рождественского. Теперь мы были вместе, могли спокойно касаться друг друга, танцевать и даже целоваться. А уже через две прекраснейших недели нам предстояло расстаться.

— Бестия, мне так жаль уезжать. Мы всегда с тобой на расстоянии, но теперь оно будет огромным. Наши с тобой колледжи находятся в разных городах, — вздыхал Маркус за день до моего отъезда.

Так уж вышло, что ехать нам тоже предстояло порознь. Я уезжала завтра, а он послезавтра. И не смотря на то, что наши колледжи были в штате Вашингтон, они были на достаточном расстоянии. Я уезжала в Сиэтл (Seattle Central Community College), а Маркус в Спокан (Community Colleges of Spokane).

— Мне тоже очень жаль, но мы не можем позволить себе остаться здесь. Это не разумно. Наше будущее зависит от этого, — убеждала его я.

Он совершенно не хотел со мной расставаться, даже пытался найти способ поступить в один со мной колледж. И хотя мое сердце полностью разделало его точку зрения, разум подсказывал, что это не самая удачная мысль. Нет, я не верю, что разлука укрепляет любовь, но прекрасно понимаю, что окажись мы в одном городе, мне бы было несказанно тяжело скрывать от него свою сущность, и как следствие ночные дозоры.

— Мы будем видеться лишь в каникулы. Ты представляешь, что несколько месяцев мы не увидимся, — продолжал он. Я все понимала, но из последних сил пыталась держаться, слушать разум.

— Маркус, милый, мне очень тяжело уезжать от тебя, но ничего с этим не поделать.

Прощальный вечер снова был очень бурным. Опять мы немного забылись, но во время опомнились. Завтра я не смогу его увидеть. Автобус мой уходит рано утром. Маркуса отец не отпустил попрощаться. Конечно, он хотел сбежать ночью, но я образумила его, вопреки собственному ответному желанию. Я уехала.

Сиэтл встретил меня проливным дождем. После штата Невада он показался мне болотом. Но привыкнуть можно ко всему.

В первый же день, как только вселилась в общежитие, я встретилась с другими оборотнями. У них тут что-то типа клуба по интересам, только новичков нет. Все до единого учатся на разных курсах или специальностях.

В итоге я узнала много нового о колледже. Ребята с радостью рассказывали нам с Лоренцо разные истории. Главное, что мне удалось узнать и хоть немного унять свое разбушевавшееся сердце, это автобус.

Оказывается, что между Споканом и Сиэтлом ходит прямой автобус. Долго правда, но оно того стоит. Думаю, что очень быстро и Маркус узнает о нем. Я решила повременить пару дней, пока он обоснуется и позвонить.

Жизнь плавно пошла своим чередом. Каждый день не менее двадцати минут мы разговаривали с Маркусом по телефону. Ребята сначала называли меня транжирой, но потом смирились. За разговоры мы платили по очереди.

Раз в две недели один из нас приезжал в гости к другому. Сначала меня смутила перспектива тайком ночевать в мужском общежитии, но что поделать? Отель никто не мог себе позволить.

Через полгода Маркус купил себе машину. Старенькую, но крепкую. С тех пор он стал приезжать ко мне на машине, что занимало у него меньше времени. А я, в наглую, стала пользоваться скоростью оборотня, передвигаясь ранним утром, пока все спят.

Смотря на окружающих нас студентов, их отношения и вечеринки, я в который раз убеждала себя, что близость и секс это разные вещи. И я не буду отрицать, физически и морально я хотела Маркуса. Несколько раз мы чуть не переступили грань, но во время остановились. Наши встречи становились сладкими пытками.

И самое ужасное, что не понять, кто из нас чаще останавливается. Я девушка верующая, но и любящая. Мне хотелось близости, но я боялась, что мы может расстаться. Мы такие разные, да еще и далеко друг от друга. А вдруг он встретит в своем колледже другую девушку?

Такими сомнениями я себя изводила, пока не поняла, что наши встречи чаще стали публичными, т. е. мы чаще стали ходить в парки, кино, аттракционы и мастер классы. Даже на вечеринках бывали. Мы реже стали оставаться одни. И меня это задело.

— Что-то случилось? — не выдержала я перед каникулами.

— Ничего не случилось. С чего ты взяла? — удивился Маркус.

- Мы практически не бываем наедине. Вот, что случилось! Ты не хочешь больше быть со мной?

- Что ты такое говоришь? — искренне возмутился он, крепко сжав мои плечи, — Я люблю тебя и всегда хочу быть вместе с тобой.

Он смотрел в мои глаза, и я верила ему. Так не обманывают, не играют.

- Тогда почему мы больше не остаемся наедине? Вокруг нас всегда кто-то есть…

Несколько секунд он продолжал смотреть мне в глаза, а потом притянул к себе и зарылся носом в мои волосы.

У него был прямо фетиш на мои волосы. Он часто их перебирал, пропускал сквозь них пальцы, вот так вот зарывался носом и вдыхал мой запах, гладил их. И дико не любил, когда я собирала волосы в прическу.

Это всегда меня забавляло. Но так я чувствовала его восхищение мной. И как любой девушке, мне это льстило.

- Я боюсь оставаться с тобой наедине. Прости, любимая, но я боюсь не сдержаться, — проговорил он мне в макушку.

А я окончательно осознавала, что мы хотим одного и того же. Просто он заботится о моей чести. Это даже показалось забавным. Ведь именно он сын священника, а не я.

Среди оборотней нет запретов на секс. Конечно, беспорядочные связи не приветствуются, но пока ты не в браке, никто тебе и слова не скажет.