Больше всего люди пострадали от паники и толкучки, да еще от испуганных лошадей, сам огненный пузырь лишь помял стоящих поблизости взрывной волной да осыпал все вокруг искрами и обломками, но все же помощь требовалась срочно.

Под руководством графа его слуги поставили пару палаток: в одну сносили раненых, в другой варили еду для стражников и тех, кто взялся помогать. Еще раз осмотрев воронку и считав магический след, я начал лечить тех, кто мог не дожить до прибытия мага-лекаря, но вскоре прибыл маг в сопровождении сестер Помощи, и я вместе с графом решил вернуться в дом: погибших, к счастью, не было, а с остальным уже вполне справятся и без нас.

По дороге я едва не упал с коня: меня настигло магическое истощение, граф подхватил повод и довел жеребца до конюшни, потом помог спешиться, и мы вместе ввалились в гостиную, в которой нас ждали.

Я никогда не думал, как это приятно, когда тебя ждут: вот леди Марина встрепенулась, и в ее глазах поселилось облегчение, лорд Сиан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Жан широко улыбнулся и кивнул нам на полупустой чайный стол. И я воспользовался его приглашением: сладкий ликер? Терпимо, но лучше бы кусок мяса! Граф верно понял мой взгляд и тут же отдал распоряжения, а потом устало сел на пол рядом со мной: мы оба пропахли дымом, чужой болью и страхом, но здесь мы словно купались в любви и заботе.

Потом мы ели и говорили, Жан думал, что это был привет от облачных лордов, но я возражал: сильфы мстят тоньше – нашлют ядовитый дождь или туман, заморозят посевы или наведут морок на скот, а здесь был выброс силы, оформленной в огненный шар, – скорее, привет мне от кого-то из сородичей. Но граф задумчиво покрутил бокал и сказал, что это вполне могло быть испорченное бытовое заклинание, направленное ловкими ручками леди Чизьер или другого светского недруга.

Пока мы спорили, леди Марина уснула, и Жан унес ее в спальню, разговор угас сам собой, мясо было уже съедено, и мы с графом разошлись по купальням. Но едва я окунулся в мыльную воду, как меня охватило беспокойство, словно мне чего-то не хватало. Моя голову, я так спешил, что мыло попало в глаза; шипя, я потянулся за полотенцем, и мне вложили его прямо в руку. Уняв боль, я посмотрел на того, кто мне помог: высокая светловолосая женщина средних лет с любезной улыбкой протянула мне мочалку:

– Вам помочь, милорд?

Я слышал, что люди в богатых домах держат вдовиц или пригожих молодок для помощи гостям, но почему она пришла сегодня? Задумавшись, я не сразу заметил, что мочалка уже бережно натирает мне спину, скользит в облаке мыльной пены, приятно щекоча и пощипывая кожу. Постепенно усталость отступала, а мочалка уже ласкала пальцы ног, подъем стопы, потом поползла выше…

Когда ласковая женская ручка погладила пах, я вдруг подпрыгнул и отстранился:

– Благодарю, сударыня, дальше я сам.

В глазах незваной помощницы я увидел разочарование, но твердо указал ей на дверь и, быстро сполоснувшись, пошел в спальню. В комнате обнаружился Жан: он взволнованно бегал по ковру и, увидев меня, бросился через всю комнату:

– Ролен! Я не хотел тебе мешать, пойдем!

– Что случилось?

– Марине плохо!

Мы выбежали в коридор, и только там я заметил, что бегу босиком и в одном полотенце. Впрочем, сейчас не время отвлекаться на пустяки: щелкнув пальцами, сотворил морок приличного жилета поверх рубахи и бриджей.

Марина металась по кровати, не открывая глаз, я тут же схватил ее за руку, проводя диагностику, и она замерла. Жан подошел с другой стороны, и тревожное свечение ее ауры сменилось ровным, золотисто-зеленым. Но стоило мне убрать руку, и вокруг ее фигуры завихрились алые смерчи.

– Жан, я не знаю, что с ней, она просто меня не отпускает!

Жан с нежностью посмотрел на супругу, потом очень серьезно на меня:

– Она испугалась, Ролен, у нее в этом мире больше никого нет, – потом виконт прикусил губу и спросил: – Ты можешь сегодня поспать здесь?

Я едва не подавился собственными словами и отрицательно замотал головой:

– Жан, но если меня кто-нибудь увидит, репутация леди Марины может пострадать.

– А если ты уйдешь, она не сможет спать, неужели твоя репутация дороже здоровья моей жены?

– Но мне нужна одежда, – предупредил я, сдаваясь. – Ты меня так напугал, что я в одном полотенце примчался.

– Сейчас принесу, – Жан отпустил руку Марины, и она вновь забеспокоилась.

– Я сам схожу, только приду под отводом глаз, чтобы болтали поменьше.

Жан согласно кивнул и тихонько погладил золотистые завитки на подушке.

Виконт

Марина уснула в кресле. Она спала тихо, как дитя, не ворочалась, не сопела. Розовые губки манили о поцелуе, но я держал себя в руках: моей солнечной девочке нужен отдых! Уложив ее в нашу постель, я скинул жилет и тут увидел, первый раз увидел ее ауру! Это было так красиво! Золотисто-розовый свет точно обнимал ее, рисуя контуры тела; я любовался, целуя ее пальчики, но вот красного стало больше, потом цвет стал ярче, и я побежал к Ролену, не зная, что это такое.

Дракон был в купальне, но судя по звукам, уже заканчивал омовение, и потому я решил немного подождать его, в волнении меряя шагами ковер. Увидев меня и узнав, что Марине плохо, Ролленквист побежал следом за мной.

Она уже металась на постели, словно ища что-то, а аура горела, как багровый гаснущий факел. Но едва мы коснулись ее, как краски стали бледнеть и постепенно вновь засияли ровными оттенками зелени и золота.

Уф, кажется, все хорошо! Но откуда снова эти вихри?

Ролен отпустил руку Марины, и все началось вновь! Я начал понимать: связь дракона с подарком укрепилась настолько, что испуганная Марина не хочет отпускать тех, кто может ее защитить. Пришлось просить Ролена остаться, хотя это далось мне непросто.

Глава 20

Дракон

Идя к себе, я демонстративно зевал и постарался встретить хотя бы одного слугу. Потом разворошил кровать, сбил подушки и, вновь ощущая нарастающее беспокойство, оделся. В коридор выбрался через дверь купальни и услышал в одной из гостиных женские голоса:

– Так граф тебя попросил помочь этому высокому лорду искупаться?

– Да, сказал, что гость здесь уже давно и, наверное, соскучился по женскому обществу.

– Как всегда, – девушка звонко рассмеялась, а потом спросила с любопытством: – И как, он оказался хорош?

Ее собеседница загремела посудой:

– Он отказался, позволил только помыть. Похоже, у этого красавца есть возлюбленная, а граф об этом не знает.

Молодая девушка помолчала, а потом, тихо сказала:

– А может, и знает, помнишь того барона?

Женщина постарше цыкнула на подругу:

– Тс-с-с! Не смей даже вспоминать, если не хочешь уехать в пустошные земли.