черные, столь ограничены в своем мироощущении, что неспособны видеть всю значимость существования негров, проявляющуюся в национальных формах, то оно окажется непонятым И самими темнокожими американцами. Одна из главных задач негритянских писателей—показать неграм самих себя. Это значит, перефразируя выражение Джеймса Джойса, выковывать в горниле нашего духа неоформившееся расовое самосознание.

4. Общественное сознание и новая ответственность

Естественно, что повсюду, где негритянские писатели стремятся быть глашатаями своей расы, на них ложится новая и весьма серьезная ответственность. Чтобы честно воплотить избранную тему и запечатлеть жизнь негров во всех ее многообразных и непростых взаимосвязях, необходимо глубокое, основательное знание предмета. Сила этого знания—в проникновении в живой дух народа, созидании самого этого духа, в воплощении тех концепций, которые направляют сегодня силы истории. В каждой новелле, романе, поэме и пьесе должна присутствовать, открыто или косвенно, мысль, что негритянский народ угнетен, что существуют опасность войны, фашизм, угроза самому существованию культуры и цивилизации, и в равной мере в ней должна заключаться убежденность в необходимости созидать новый мир.

На фоне неуклонного упадка морального авторитета негритянской церкви, а также усугубляющейся неэффективности руководства со стороны среднего класса эта новая ответственность приобретает для негритянских писателей все большую настоятельность. Они призваны ни больше ни меньше как созидать ценности, являющиеся делом борьбы, делом жизни и смерти для их народа. Их обязанность — заложить моральную основу для конкретного действия, возжечь надежду в тех, кто упал духом, стимулировать массовое движение миллионов людей. В силу своей способности дать выражение человеческому опыту, в силу того, что их тонкое искусство позволяет проникать в самые глубины человеческого сердца, творить мифы и символы, исполненные веры в жизнь, писатели либо будут преданы забвению, в случае если рабочие молча отвернутся от их произведений, либо станут подлинно выдающимися их представителями.

Самый исторический поток пробуждает сегодня негритянских писателей к созданию литературы живой и честной. Стремительные, коренные сдвиги в социальных и экономических условиях предопределяют соответствующие изменения в сфере искусства. С эпохи первой мировой войны многие глубокие потрясения выводили и выводят негритянские массы из состояния оцепенения. Период переселения на Север, бум, депрессия, борьба за создание профсоюзов — все это сформировало благоприятные условия для развития художественных школ. Их аудиторию составляют миллионы людей, которые подверглись воздействию этих сил и событий. Вопрос состоит не в том, чтобы они откликались на явления искусства, а в том, чтобы искусство отзывалось на их духовные чаяния. Эти люди нуждаются не в хлебе едином.

Это доверие читателей — ни больше и ни меньше — ставит насущный вопрос о самой личности художника слова. А отсюда следует, что на личном опыте негритянские писатели должны познавать материал, на основе которого они сумеют создать значительные и впечатляющие картины сегодняшнего мира. Многие молодые писатели пришли к пониманию того, что марксистский анализ общества дает подобную панораму. А она, будучи развернутой перед взором писателя, поможет ему найти себя, выразить свои чувства, вооружиться неодолимой решимостью изменить мир. Конечно, для писателя марксизм является исходной позицией. Но теория, объясняющая жизнь, не может заменить знание самой жизни. Марксизм предлагает схему действия общественных сил, задача писателя — наполнить эту схему плотью и кровью. Он может с отвращением и неприязнью рассказывать об ужасах капиталистического рабства, выпадающих на долю человека. Или с надеждой и страстью, исполненный веры, поддерживать еще слабые ростки новой поднимающейся жизни. Но какой бы социальной тональности не был исполнен его голос, утверждающий или отрицающий, в нем неизменно будут услышаны, с большей или меньшей отчетливостью, его вера, его внутренняя убежденность. Эта вера, эта убежденность не должны быть упрощенно, однолинейно выраженными, ведь бытие негров отнюдь не столь просто, как это себе представляют некоторые утонченные интеллектуалы. Да, изображение этой жизни должно отличаться простотой, но в нем должна присутствовать вся сложность, вся необычность, все таинственное чудо жизни, озаряющие самое унылое существование. Если использовать одно русское выражение, это будет сложная простота. Элиот, Стайн, Джойс, Хемингуэй и Андерсон, а также Горький, Барбюс, Нексе и Джек Лондон, не говоря уже о самом негритянском фольклоре,—все эти влияния формируют художественный арсенал негритянских писателей. Любая крупица человеческого эмоционального опыта, любая мысль не будут бесполезными для их творческой лаборатории, как бы ни оказались они далеки от их конкретного приложения. Те негритянские писатели, которые пройдут мимо этих возможностей, окажутся в незавидном положении. Отказ от усвоения этого художественного опыта приведет лишь к сужению их кругозора.

5. Проблема перспективы

Каким кругозором должны обладать негритянские писатели, чтобы ощутить насущную необходимость творить? Каков тот угол зрения, который позволяет обозреть все силы современного общества в движении, все линии экономического и политического развития, устремленные к далекой цели? Должны ли художники слова быть привержены к неким «измам»?

Им может показаться, что только глупцы принимают на веру «изм». Они также могут ощутить с известной долей справедливости, что приверженность к очередной доктрине способна в конечном счете вызвать лишь разочарование. Однако тот, кто вообще отвергает теории, касающиеся строения, развития и сущности современного общества, может оказаться беспомощной жертвой, затерянной в мире, который он не в силах понять, в котором он не способен ориентироваться.

Но даже если негритянские писатели солидаризируются с некими «измами», какое воздействие они окажут на их творчество? Обязаны ли они «проповедовать»? Быть «разносчиками» идей? «Проституировать» свое искусство? Какова связь между «убеждениями» и их художественным выражением? Должны ли они «пачкаться». политикой? Сочинять «пропаганду»? Нет, Это вопрос убеждения, вопрос мировоззрения. И всего более вопрос перспективы.

Перспектива—это тот элемент поэмы, романа или пьесы, который прямо не выразишь на бумаге, но она ощущается в каждой строке произведения. Это та идейная вышка, благодаря которой писатель видит борьбу, надежду и страдания своего народа. Бывают времена, когда писатель столь близко стоит к своему материалу, что от его взгляда ускользают некоторые важные явления. Изо в<рех проблем, с которыми соприкасаются писатели, до сих пор не объединявшиеся словом и делом со всемирным движением, проблема перспективы—наисложнейшая. В сущности, перспектива — это некая аксиома, некое подсознательное предположение, нечто принимаемое писателями как само собой разумеющееся, ибо оно выношено всей их жизнью.

Один испанский писатель говорил недавно, что жить надо на гребне эпохи. В сущности, перспектива именно это и означает.

Это значит, далее, что негритянские литераторы, описывая жизнь негров в нью-йоркском Гарлеме и чикагском Саут-Сайде, помнят о том, что на одной шестой части земного шара трудящиеся уже стали хозяевами жизни. Это значит, что писатели-негры должны помочь своим читателям уловить взаимосвязь между негритянкой, собирающей хлопок на Юге, и теми людьми, которые, усевшись в удобные