– Слышал, – продолжал мужчина в кожушке, –как солтыс байки плел. Наблюдал за вами и диву давался. Давно я таких бредней иврак не слыхивал.

Лютик рассмеялся. Геральт молчал, внимательно глядя напарня. Крапивка кашлянул.

– А не возьметесь ли вы за настоящую, приличную работу,милсдарь ведьмак? – спросил он. – У меня для вас кое-что есть.

– И что же именно?

Крапивка глаз не опустил.

– О делах на дороге-то не болтают. Едемте ко мне, вНижний Посад. Там поговорим. Ведь вам все равно туда.

– Откуда такая уверенность?

– Оттуда, что другой дороги тут нету, а ваши кони в тусторону мордами, а не хвостами повернуты.

Лютик снова засмеялся.

– Что скажешь, Геральт?

– Ничего, – сказал ведьмак. – На дороге оделах не болтают. В путь, уважаемый Крапивка.

– Привязывайте коней к телеге и перелезайте комне, – предложил парень. – Удобнее будет. Чего ради задницу седломмозолить?

– Святая истина.

Они перебрались на воз. Ведьмак с удовольствием растянулсяна сене. Лютик, вероятно боясь испачкать модный зеленый кафтан, уселся надоску. Крапивка чмокнул коням, и телега затарахтела по укрепленной бревнамидамбе.

Переехали по мосту заросший кувшинками и ряской канал,миновали полосу скошенного луга. Дальше, насколько хватал глаз, тянулисьобрабатываемые поля.

– Просто не верится, что это край света, конеццивилизации, – сказал Лютик. – Только глянь, Геральт. Рожь – что твоезолото, а в кукурузе может спрятаться конный. Или вон та репа, посмотри, какаяогромная.

– Да ты, никак, дока в сельском хозяйстве?

– Поэты должны знать все, – высокопарно проговорилЛютик. – В противном случае мы компрометировали бы себя. Учиться надо,дорогой мой, учиться. От села зависят судьбы мира, так что надобно разбиратьсяв сельских делах. Деревня кормит, обувает, уберегает от холода, развлекает иподдерживает искусство.

– Ну, с развлечениями и искусством ты немногопереборщил.

– А самогон из чего гонят?

– Понимаю.

– Мало понимаешь. Учись. Взгляни, видишь фиолетовыецветы? Это люпин.

– Воще-то это вика, – вставил Крапивка. – Вычто, люпина не видели или как? Но в одном вы правы, милсдарь. Родится здесь всемогутно и растет – глядеть приятственно. Оттого и говорят – Долина Цветов.Потому-то и поселились здесь наши деды, сначала вытурив отседова эльфов.

– Долина Цветов, или Дол Блатанна. – Лютик ткнуллоктем растянувшегося на сене ведьмака. – Чуешь? Эльфов выгнали, а староеэльфово название оставили, только переиначили на свой лад. Недостаток фантазии.Ну и как вам живется здесь с эльфами, хозяин? Ведь они у вас в горах за межой.

– Не мешаем друг другу. Они сами по себе, мы сами посебе.

– Самый лучший выход, – сказал поэт. – Верно,Геральт?

Ведьмак не ответил.

– Благодарим за угощенье. – Геральт облизалкостяную ложку и положил ее в пустую тарелку. – Благодарим стократно,хозяин, а теперь, с вашего позволения, перейдем к делу.

– А и верно, можно, – согласился Крапивка. –Как, Дхун?

Дхун, солтыс Нижнего Посада, кряжистый мужик с угрюмымвзглядом, кивнул девкам, те быстро собрали со стола посуду и покинули комнату кявному сожалению Лютика, который с самого начала лыбился на них и вызывалсмешки своими не совсем пристойными шуточками.

– Итак, слушаю, – произнес Геральт, глядя в окно,из-за которого доносились стук топоров и визг пилы. На дворе шла какая-торабота, резкий смоляной дух проникал в дом. – Говорите, чем могу бытьполезен.

Крапивка взглянул на Дхуна. Тот кивнул, откашлялся и сказал:

– Сталбыть так. Есть тут у нас одно такое поле…

Геральт пнул под столом Лютика, который уже собралсясъехидничать.

– Поле, – продолжал Дхун. – Я верно глаголю,Крапивка? Долго то поле пустовало, но распахали мы его и теперича сажаем на ёмконоплю, хмель, лен. Большое поле, агромадное, глаголю. Аж под самый борподходит…

– И что? – не выдержал поэт. – Что ж на томполе-то?

– Ну што-што? – Дхун поднял голову, почесал заухом. – Што? Диавол тама шатается, вот што.

– Что? – фыркнул Лютик. – Что такое?

– Я ж глаголю – диавол.

– Какой дьявол?

– Какой-какой? Диавол, и вся недолга.

– Дьяволов не бывает!

– Не лезь, Лютик, – спокойно сказалГеральт. – А вы продолжайте, уважаемый Дхун.

– Я ж глаголю – диавол.

– Это я уже слышал. – Геральт, если хотел, могбыть чертовски терпеливым. – Перестаньте «глаголить» и скажите, как онвыглядит, откуда взялся, чем вам мешает. По порядку, если можно.

– Ну да. Оно конешно. – Дхун поднял руку ипринялся отсчитывать с большим трудом, загибая узловатые пальцы. – Попорядку, ишь – мудёр! Ну, сталбыть, так. Выглядит-то он, милсдарь ведьмак,точь-в-точь как диавол. Ни дать ни взять. Откедова взялся-то? А ниоткедова.Бах, сталбыть, трах, тарарах – глядим: диавол. А мешать-то он нам, правдуговоря, не шибко и мешает. Бывает, дажить помогает.

– Помогает? – грохнул Лютик, пытаясь вытащить мухуиз пива. – Дьявол?

– Не лезь, я же просил. Продолжайте, уважаемый Дхун. Икак же он вам помогает, этот, как вы его называете…

– Диавол, – с нажимом повторил войт. – Угу,помогает, а как же: землю удобряет, почву рыхлит, кротов изводит, птицраспугивает, за репой и буряками присматривает. Да и гусениц, что в капустезаводятся, поедает. Хоша, правду сказать, и капусту тоже того – съедает. Нотак, не очень, вроде бы шуткует. Одно слово – диавол.

Лютик снова захохотал, потом щелкнул пальцами и выстрелилвымоченной в пиве мухой в спящего у камина кота. Кот открыл один глаз иукоризненно взглянул на барда.

– И однако, – спокойно сказал ведьмак, – выготовы мне заплатить, чтобы отделаться от того дьявола, так или нет? Инымисловами, не хотите, чтобы он обретался в вашей округе?