– Вы, надеюсь, не о господине Зимине говорите?

– Ну что вы! – испугалась я. – Пётр Петрович просто мой руководитель!

– А это уже не моё дело, да, Александра? – рассмеялась женщина. – Правда мне показалось…

– Что вам показалось? – заинтересовалась я.

– Что ваш руководитель почему-то делает вид, что у вас с ним не только деловые отношения. Я только не поняла, для чего ему это. Нам с Давидом по большому счёту все равно, какие между вами отношения. Вам же не обидно это слышать, Александра?

– Ну что вы! – воскликнула я.

Но над её фразой задумалась. Мне ведь тоже показалось, что ПэПэ как-то уж очень нарочито ласково стал ко мне относиться в последнее время, или я ничего не понимаю в мужчинах…

– Ага, я же говорил! – от моих мыслей меня отвлёк чей-то знакомый голос.

Я подняла голову. Передо мной, с радостной улыбкой и с ещё более взлохмаченной шевелюрой, стоял мой сегодняшний знакомый из художественного училища.

– Привет, Андрюха! – я с удовольствием произнесла его имя. – Вот уж не ожидала. Только не говори, что выслеживал меня!

– А если скажу? – ухмыльнулся парень.

– Так я тебе и поверила!

– Ха-ха, а зря! Я тут вообще-то по делу!

– По какому? А, поняла… Пришёл на практике мастерство постигать, будущая звезда российского театра?

– Что ни слово, то в пятёрочку! – он радостно рассмеялся. – А если по чесноку, у меня тут дед работает.

– Кем же?

– Художником-бутафором! – с явной гордостью сказал он. – Хочешь, познакомлю?

– Я бы с радостью, но сейчас не могу, я не одна, – боковым зрением я увидела, как к нам приближаются наши мужчины. – Но ты о своём предложении не забудь, ладно?

– Этот? Этот не забудет! – он тоже заметил движение в нашу сторону. – Ну я побежал, приятно было тебя увидеть!

– Ага, давай!

– Ты клёвая! – донеслось уже издалека.

– Клёвая? – шеф поднял одну бровь, провожая взглядом парня. – Это кто был, Александра?

– Один мой хороший приятель! Будущий театральный художник!

– Художников я уважаю! – Давид пристроил на наш столик поднос. – Моя младшая дочь тоже будет художником!

– С чего ты взял, муж мой? – рассмеялась Екатерина.

– А ты разве забыла, как отзывалась о её почерке учительница? С такими художествами, сказала она, ваша дочь далеко пойдёт!

– Ох, Додик! – она покачала головой и посмотрела на меня. – Пейте кофе, Александра! Заслушавшись Давида Ароновича, можно остаться голодным!

– Ваш супруг – замечательный рассказчик, Екатерина Ираклиевна, ради удовольствия послушать его я согласна и немного похудеть! – улыбнулась я.

– Ты это слышала, Катя? – помахал в воздухе чайной ложечкой толстяк. – Человек видит меня первый раз в жизни, а уже всё про меня понял! Александра, идите ко мне работать, я устрою вам сладкую жизнь!

– Что такое? – в деланном негодовании Екатерина постучала пальцами по столешнице. – На глазах у родной жены??

– Зачем же на глазах, Катюша? Мы на глазах не будем, правда, моя маленькая фея? – он подмигнул мне.

Я прыснула со смеху.

– Кхе-кхе, – кашлянул Зимин. – Давид Аронович, Александра настолько ценный сотрудник, что мне придётся вас огорчить – она мне самому нужна. Пожизненно.

– C таким аргументом я спорить не могу!

Гройс поднял руки кверху, а я, смущённая словами шефа, опустила глаза к чашке. Кофе оказался тёплым и приторно сладким, пирожное – чересчур сухим, но я, как воспитанная леди, и глазом не моргнула, выпив до дна противную жидкость. Прозвенел первый звонок.

– Только очень мужественный человек способен проглотить такую гадость! – шепнул мне на ухо Давид, чем весьма меня насмешил.

Зимин слегка поднял брови.

– Ну что же, господа, пора в зал? – полуутвердительно произнесла Екатерина и подхватила под руку моего шефа.

Я с благодарностью ей улыбнулась.

– Александра, вы напоминаете мне мою старшую дочь! – стиснув мой локоть, громко произнёс ресторатор, увлекая меня за Екатериной с Зиминым.

А потом он добавил гораздо тише:

– Наверное, именно поэтому мне хочется вас защитить от назойливого внимания.

– Спасибо вам, Давид Аронович! – негромко сказала я. – Мне очень лестно это слышать!

– Вы искренняя и добрая девушка, по-другому к вам и невозможно относиться. Но некоторые люди могут воспользоваться вашей мягкостью… Вы понимаете меня, Саша?

– В тихом омуте черти водятся, Давид Аронович…

– Я же говорю, что вы очень похожи на мою Берточку! Непременно надо вас с ней познакомить! Как вы смотрите на то, чтобы заглянуть как-нибудь ко мне в ресторан, моя добрая фея? Обещаю, что кофе будет приготовлен именно так, как вы любите!

– Заманчивое предложение! А можно я приду не одна?

– Приводите хоть всю семью! – он широко раскинул руки и чуть не смел в сторону какую-то пугливую парочку. – Места всем хватит!

– Я, пожалуй, только одного человека, ладно? – улыбнулась я.

– Молодого человека? – уточнил он лукаво. – Ай, покраснела! Значит, я угадал! Всё, Александра, договорились, жду вас в гости! Давайте прямо на этих выходных, а?

– Нет, на этих мы не сможем, он сейчас в командировке, а недельки через три – обязательно!

– Вот и славно! – он с радостной улыбкой пропустил меня вперёд. Мы уже дошли до распахнутых дверей в правую ложу. – Значит, через три недели я вас жду, Александра!

– Давид? – на него оглянулась его жена.

– Всё в порядке, моя дорогая, я уговорил Александру на свидание. Я всё правильно сделал? – он состроил невинное лицо.

– Ты неподражаем, мой дорогой! – возвестила Екатерина со смехом и, погрозив супругу кулачком, направилась к своему месту.

– Я в нетерпении жду вашего мнения о спектакле!

После насыщенного эмоциями дня голос Серебрякова успокоил и расслабил меня. Я с блаженным удовольствием потянулась.

– Андрей, вам правду сказать или слукавить?

– Правду, одну только правду и ничего, кроме правды! – уверенно возвестил он.

– Ну, раз правду… – я сделала долгую паузу. – Мне показалось, что худшей музыки я за свою жизнь не слыхала! Андрей, может быть, у меня испортился вкус? Вокруг меня все только и говорили о том, что молодой композитор – гений, а я чувствовала себя при этом глупой необразованной дурой. Почему вы смеётесь?

– Дорогая моя, со вкусом у вас всё в порядке, уверяю вас! – сказал он довольно. – А вот у композитора с этим делом как раз не очень.