Даже во сне надо поступать как наяву.

Я бежал сквозь низкую фиолетовую траву — и контейнер сблоком защиты мягко хлопал по поясу. Пацаны стояли вдоль обрыва — неровная,чего-то ожидающая цепочка. В наушниках, перекрывая скороговорку Ланса, шипелимеханические голоса:

— Восемь… нги обороняются, подходят кораб… Семь…Ар-На-Тьина, слышишь?.. Шесть… ты в катере? На пере… Пять… не успевают, раке…Четыре… не остановить, вклю… Три…

Я не успевал. И не накрыть силовым полем индивидуальногозащитного блока два с лишним десятка человек. Может быть — одного, двух, еслиобхватить, прижать к себе.

— Два…

Время растянулось, секунды превратились в минуты, но всеравно я не мог успеть. А мальчишки стояли, глядя на обреченный город — словнознали, что он обречен, словно им было наплевать на тепловую «броуновскую»бомбу, использующую эффект спонтанного усиления молекулярного движения ипревращающую мир вокруг себя в раскаленный пар…

— Один…

Он смотрел на меня — мальчишка, стоящий ближе всех, тот, ктомахал рукой, смутно знакомый, темноволосый и темноглазый, лет двенадцати, нестарше… Я прыгнул, пытаясь преодолеть оставшиеся метры.

— Нуль.

Блок защиты взвыл, улавливая то, что было еще недоступночеловеческим чувствам. Меня качнуло, отбрасывая назад.

Галлюцинации. Отбросить должно было пацана, оказавшегося напути силового поля. Прости, я не успел…

Едва заметная голубая пленка мерцала между нами — границажизни и смерти. Мальчишка улыбался. И я наконец-то узнал его — умершего сто летназад, исчезнувшего в потоке времени своего маленького друга… Странно, япродолжал думать о нем как о друге. Может быть, потому, что знал — нам уженикогда не встретиться.

Над Хейорзом поднималось белое сияние. Плавно вздымающаясяполусфера, зона чистого тепла. Соприкасаясь с ней, таяли тучи, обнажаялимонно-желтое небо. Белый солнечный диск тонул в сиянии теплового взрыва.

Трава склонилась, прибитая горячим ветром. Я видел, кактреплются на мальчишках разноцветные одежды, как скручиваются от жара волосы.Мальчишка, бывший моим другом, смотрел на меня — и лицо его искажалось болью.Вот только страха не было в лице…

На мгновение мир словно застыл, оцепенел на неуловимой гранижизни и смерти. Я увидел всё — не своими глазами и не чужим зрением, а чем-топугающим и манящим… Сверхчувством Отрешенных.

Мир обезумевших молекул, мир выплескивающейся энергии… Язнал уравнения спонтанного тепловыделения — военную тайну Земли и Фанга, зналтак же, как устройство атомарного лезвия или шестимерную структуру космоса.

Выше по информационной структуре — ниже по степени контроля.Я стоял на обжигающем ветру, чувствуя, как закипает кровь в венах, какссыхается в черепе мозг. Наслаждение болью — знакомое, древнее, вечноенаслаждение. Наслаждение красотой — такое же знакомое и прекрасное. Желтое небонад фиолетовой травой, охваченной прозрачным оранжевым пламенем. Осыпающиесявниз камни. Запах горящей одежды. Беспомощный человек в хрупкой пленкезащитного поля, парализованный отблеском моих эмоций. Однажды я уже спасал его,усиливая защитное поле — там, на Сомате. И теперь приходится делать то жесамое. Он еще не прошел свой путь. Еще нужен… Но мысли бледнеют, гаснут.Разрушение биоструктуры и переход в абсолютную форму…

…Чужие ощущения схлынули как волна. Я стоял, глядя, какполыхает одежда на мальчишке, который был моим другом… точнее, на его копии…его прототипе. И единственное, что я успел подумать, прежде чем очереднаяоболочка Отрешенного рассыпалась в прах, прежде чем его сверхразум исчез източки пространства Ар-На-Тьин — «будь ты проклят».

А потом облако черного пепла скрыло небо и сияние на местеХейорза. Жар исчез — и неминуемой расплатой за мгновения огненной буринавалился холод. Неподвижные молекулы всасывали энергию из пространства, и яеще помнил формулы этого процесса — отголосками сверхсознания Отрешенных.

— Катер… — прошептал я в холодную черную метель. Лицо ипальцы обрастали коркой льда — щит-генератор то ли истощился, то ли неприспособлен был для защиты от молекулярного холода. — Катер… Возьми меня… Курсна Арнатьи… К Лансу, в штаб…

Я бормотал это и уже очутившись в кресле, под потокамигорячего воздуха. Лед таял, обращаясь в грязную воду. Но где-то в глубинесердца остался островок холода — и никакие усилия катера не могли егорастопить.

Корабль Сеятелей был превращен в штаб — он оставался самымнадежным укрытием на Ар-На-Тьине. Весь его внутренний объем сейчас былреализован в просторном круглом зале, разделенном стеклянными перегородками. Заодной из них сидели перед терминалами офицеры Ар-На-Тьина. Местное оборудованиевыглядело нелепо внутри корабля — но поставить его было проще, чем переучиватьлюдей для работы с мыслеуправлением.

— Наш крейсер поврежден, — хмуро рассказывал Ланс. — Идутремонтные работы… Крейсер фангов уничтожен полностью.

Я отпил из чашки — горячий кофе скользнул по пищеводу ипровалился в ледяную пустыню. Если бы мне сказали, что внутри меня идет снег, ябы не удивился.

— Пленные есть?

— Нет. Крейсер захватили катера Ар-На-Тьина… Здесь не так ужмного городов, в Хейорзе и Риоме у всех были друзья, родные. Ракету, идущую наШей, удалось перехватить, там жертвы минимальны.

Я кивнул и допил кофе.

— Где твой меч? — поинтересовался Ланс.

— Там же, где Хейорз. Спасибо, Ланс. Ты хорошо поработал,пока я решал ребусы.

— Ты о чем?

— Ерунда, Ланс. Я едва не познакомился с Отрешенными.

Расспросить меня Ланс не успел.

«Капитан, у корабля посетитель. Редрак, известный подименем…»

— Впусти.

В стене протаяло отверстие, и перед нами появился Редрак.Уже не в костюме, а в боевом комбинезоне старой модели, вроде тех, что мыиспользовали на «Терре». Я усмехнулся, Ланс приветливо кивнул — он был не вкурсе моей беседы с бывшим пилотом.

Редрак молчал, разглядывая нас.

— Как дела? — спросил я. — Удалось выиграть еще одну планету— вместо этого жалкого мирка? Ар-На-Тьин долго не протянет.

— Ты был прав, — тихо сказал Редрак.

— Картинки видал? — продолжал допытываться я. — Хейорз… нуда бог с ним, с мясокомбинатом. Риом куда интереснее — большой город, полторамиллиона жителей… Запись!

В воздухе перед нами возник экран — словно открылось окно впотусторонний мир. Пылающая равнина, стеклянно отблескивающая в лучах солнца.Море огня, закованное в ледяные берега. Серый пепел, застилающий желтое небо.