– Добрый день, Дмитрий Семенович, – я тоже улыбнулся, Инна всегда упоминала юмор и легкость отца. Мы крепко пожали руки.

– Дань, а это моя мама, Анастасия Васильевна.

– Очень приятно, Данил, – она вежливо кивнула и поставила на стул большой пакет. – Мы принесли гостинцы, вас здесь, наверное, не балуют сладостями.

– Спасибо, – я чувствовал себя робким подростком, – вы совершенно правы.

– Данил, в понедельник к вам зайдет адвокат, он один из лучших специалистов в городе и мой давний приятель, он составит иск и будет представлять вас в суде, я обо всем договорилась, – она говорила это буднично, пока доставала на тумбочку небольшой торт и другие вкусности.

– Я даже не знаю, как вас благодарить, Анастасия Васильевна, – я действительно был почтен таким вниманием и участием в моей судьбе.

– Перестаньте, когда есть возможность помочь, надо пользоваться этим.

Мама Инны была довольно красивой женщиной, невысокая, худая, светло-русые волосы чуть ниже плеч и голубые глаза, как у Инны, только немного светлее. Хотя глаза показались мне слишком серьезными, возможно, профессия юриста оставила такой отпечаток: необходимость быть всегда собранной, строгой, иногда даже суровой. Но это не отпугивало, скорее, вносило в мягкую внешность с ласковым голосом какой-то едва уловимый диссонанс.

– Когда на поправку, Даня? – спросил папа Инны.

– Надеюсь, что скоро. Здесь доктора – просто волшебники, вытащили меня, собрали по-новому.

– Инна сказала, что на вас напали, а виновника уже нашли? – спросила мама, хотя наверняка она знала больше, просто как истинный юрист хотела узнать правду от первого лица.

– Все верно, заказное нападение. И заказчик уже под стражей. Хотя будет трудно доказать его вину, он служит в полиции.

– Ничего, Юра и не таких сажал, он вам все расскажет, не беспокойтесь, – ответила мама Инны.

Я немного успокоился. Мы попили чай с тортом. Я уже забыл, насколько вкусной бывает еда, и испытывал самое настоящее блаженство от каждого нежного тающего во рту кусочка. Инна принесла новую упаковку клубнично-мятного чая и часто подливала его всем в пластиковые стаканы.

Когда они собрались уходить, и отец Инны подал мне руку на прощание, я шепотом попросил его ненадолго остаться. Страх сковал меня по рукам и ногам.

– Так, вы идите, а я сейчас еще посмотрю на работу местных докторов, – невзначай бросил папа Инны, и, поймав непонимающий взгляд жены, в шутку добавил, – я ведь тоже в какой-то степени врач, хоть и для зверей.

Когда Инна с мамой вышли за дверь, попрощавшись со мной, я облизал пересохшие губы и спросил:

– Дмитрий Семенович, я бы хотел попросить вашего благословения. Ваша дочь – самый чудесный, добрый и чуткий человек, я ее очень люблю и хочу сделать ей предложение, – я выпалил это на одном дыхании, без подготовки. На краткий миг отец Инны улыбнулся, но тут же его лицо помрачнело.

– Даня, я никак не могу вам препятствовать, я вижу, что она с вами очень счастлива. Но вы же понимаете, с какой болезнью столкнулась Инна. Ваши раны заживут, но ей придется нелегко, и вам тоже, если вы выберете этот путь. Мы с Настей никак не можем смириться, а еще кому-то ломать судьбу – слишком жестоко.

Я видел, как на глазах этого доброго веселого рыжего бородача наворачиваются слезы. Инна никогда не говорила, как тяжело далось принятие ее болезни отцу, рассказывала только про вечно переживающую маму.

– Дмитрий Семенович, – я тактично коснулся его локтя, – я обещаю быть Инне крепкой опорой и пройти с ней все испытания до конца. Я знаю, что ее болезнь серьезная, и никто не дает гарантий. Но я лишь хочу, чтобы она была счастлива так долго, насколько это возможно.

Он перехватил мою руку и крепко сжал ее, кивая и стараясь остановить слезы.

– Благословляю вас, Даня, – он похлопал меня по плечу. Я предложил ему еще чая, он налил, быстро выпил и, казалось, пришел в порядок.

– Ну что ж, поправляйтесь скорее.

Мы распрощались, и я остался в палате один, наедине со своими мыслями. Конечно, я понимал всю ответственность своего выбора, но пока слабо представлял, с чем придется столкнуться в будущем. Врачи не называли Инне прогнозов, а сколько мог предположить я – год, три, десять? Сколько ни загадай, все равно будет мало. Сердце заныло, я так хотел, чтобы Инна была со мной всегда. «Пока родные и друзья помнят – человек словно жив», – вспомнились ее слова. «Мудрая Инна, сколько тебе пришлось испытать. Но теперь я буду делить твое горе с тобой, я буду рядом», – я закрыл глаза и заплакал. Я знал: что бы ни пришлось испытать, я выдержу все ради нее.

Инна вернулась буквально через пятнадцать минут, сияя радостью.

– Кажется, все прошло отлично! – она крепко обняла меня и чмокнула в щеку. – Эй, ты чего такой грустный?

Пока я ждал ее, я только и думал о нашем будущем, стараясь переключиться на все хорошее, что может быть – свадьба, путешествия, встречи с друзьями, прогулки по городу, вкусные ужины после работы, возможно, дети (я никогда прежде не думал о детях!), но острым молотом палача перечеркивало все светлые идеи слово «рак». «С этим нужно будет поработать», – решил в итоге я.

– Стресс, – признался я.

– Прекрати! – Инна села на край кровати и хитро на меня посмотрела. – Маме ты ну очень понравился, назвала тебя «красавчиком».

Она мило захихикала, наблюдая за моей реакцией.

– Вот это, – я обвел свое лицо с длинными растрепанными волосами, – она так назвала?

– Да, а что здесь такого? – Инна провела пальцем по моей щеке. – Я тоже считаю тебя красавчиком.

Она подмигнула мне и приспустила бретельки своего стильного джинсового сарафана.

После близости мы лежали под простыней, из окна впервые за долгие недели доносился небольшой ветерок. Инна терлась носом о мою крошечную щетину и целовала в уголок губ, отчего было немного щекотно.

– Я сегодня не была в кино, хотя суббота, – прошептала она вдруг.

– Ты бы хотела сходить? – я повернулся, чтобы видеть ее лицо. – Я не против.

Она прикрыла глаза и улыбнулась.

– Не хочу больше ходить одна, – она крепко прижалась ко мне обнаженным телом.

– А как же твое правило? Что ты там говорила? «Не хочу пропустить важный момент», кажется.

– Просто хочу разделить теперь эту традицию с тобой, – она повернулась и дотянулась до своего телефона на тумбочке. – Какой фильм ты бы хотел посмотреть?

– Хочешь устроить здесь кинотеатр? – мне понравилась ее идея. – Выбери тот, что ты любишь больше всего.

Она начала искать что-то в интернете.

– Только не «Шоу Трумана», пожалуйста? – вдруг попросил я.

– Почему? – она подняла на меня удивленные глаза.