– Не беспокойся, все твои тайны останутся при тебе. В путь?

Он низко склонил шею, давая возможность Годжерту взобраться на спину.

– А как ты оказался в людском Пристанище? – Вереса решила утолить свое любопытство. – Ведь это не место для драконов.

– Я прилетел сюда вслед за Аргиолом, а после того, как он ушел за Темный Предел, остался здесь ждать вас.

– Ты уже тогда знал, что мы придем? – изумленно спросила девушка.

– Знал.

– Но если ты не ушел вслед за своим другом за Предел, значит, ты все еще жив? – внезапно осенило Годжерта.

– Можно сказать и так. Мое тело лежит под ледником Рекейра, в сердце Становых гор.

– И ничего нельзя сделать, чтобы вернуть тебя к жизни? – участливо спросила Вереса.

– Можно, но об этом мы поговорим после.

Годжерт забрался на широкую спину дракона и устроился между костяными выростами, тянувшимися вдоль хребта рептилии. Место словно специально было устроено для наездника, настолько удобно оказалось сидеть в этом импровизированном кресле.

– Вереса, ты где? – окончательно приладившись, спросил Годжерт.

– Я рядом, – успокоила его девушка.

Черный прошел широким коридором, пока не оказался в открытом колодце. Расправил крылья, несколько раз встряхнул их, словно разминая, и мощным прыжком взмыл в воздух.

Годжерт, охнув, вцепился в гребень ящера. Он не знал, что случится с ним, если он свалится вниз, но проверять последствия этого на своей шкуре не хотел.

Пристанище стремительно таяло внизу и вскоре превратилось в едва различимую точку в бескрайних Песках. Дракон набрал высоту и, заложив крутой вираж, закружил на месте. Где-то возле самого уха Годжерта восторженно пискнула Вереса:

– Я жду, – Черный подал голос.

– Чего? – не понял Годжерт.

– Ты должен указать мне направление, – напомнил дракон.

– Ах да, – сконфуженно пробормотал Годжерт. – Совсем забыл.

Он закрыл глаза и постарался уловить биение чужой жизни. На удивление, сделать это оказалось даже проще, чем на земле. Пульсирующая красная точка появилась почти сразу.

– Спасибо, – поблагодарил дракон, уверенно ложась на крыло.

Пока они летели, у Годжерта оказалось время понаблюдать за местными светилами. Прикрывшись рукой от их света, он какое-то время следил за ними, а потом обратился к дракону:

– Скажи, Черный, в этом месте хоть когда-нибудь бывает ночь?

– Нет.

– То-то я смотрю, что эта небесная карусель крутит туда сюда, а за горизонт никогда не опускается, – сообщил он свои наблюдения. – Как такое может быть?

– Не знаю. Не я создавал этот мир.

– Черный, а почему никто из людей не уходит из Пристанища?

– А куда идти? Кругом Пески, – он помолчал. – И, кроме того, за пределами города небезопасно.

– О какой опасности идет речь в нашем-то состоянии, – хмыкнул Годжерт.

– Ты знаешь, как некоторые некроманты создают зомби? Этих бездушных ходячих мертвецов, не принадлежащих ни жизни, ни смерти? – спросил дракон.

– Нет. А какое это имеет отношение к этому миру?

– Здесь обитают существа, способные поглотить не твою плоть, а твою душу. Пристанище чувств, эмоций и всего остального, что делает человека человеком. И после этого даже Темный Предел перестает быть доступным. Вечная мертвая жизнь, вот удел этих несчастных.

– А при чем тут некроманты?

– Некоторые из них проникают в мир Теней, находят этих жадных до чужих душ сущностей и берут их под свой контроль. После этого нужная жертва вводится в пограничное состояние – например, с помощью яда. Здесь они и встречаются. Некромант, повелевающий тварью, и обреченный стать зомби человек. Что происходит дальше, надеюсь, объяснять не надо.

– Как все это мерзко, – прошептала Вереса.

– Каждый добивается власти и могущества своими путями.

Они замолчали.

Черный, направляемый Годжертом, продолжал мерно махать крыльями. Внизу, насколько хватало глаз, простирались Пески. Мертвая, безрадостная картина.

Время шло, а у воина создалось впечатление, что они стоят на месте, настолько все вокруг было однообразно. А может, здесь и самого понятия времени не существовало. Хотя странные светила в небе определенно двигались. Они, словно маятники, перемещались от одного края горизонта к другому, и только по этим неспешным движениям можно было понять, что мир Теней живет. Пусть и по своим иррациональным законам.

Сколько минуло с тех пор, как они покинули Пристанище, Годжерт не знал, но внезапно дракон вновь подал голос:

– Ты чувствуешь, воин? Мы приближаемся.

Годжерт вновь закрыл глаза и отметил для себя, что пульсирующая точка и в самом деле стала больше. Теперь уже направление угадывалось без всякого напряжения, словно они и в самом деле находились где-то недалеко.

– Да, мы рядом. – Он осторожно прикоснулся к проклятому кинжалу за поясом.

– Смотри, Черный, ты видишь это? – внезапно заволновалась Вереса. – Там, впереди.

– Давно, – отозвался дракон.

– Эй, о чем это вы? – Годжерт тоже стал всматриваться в горизонт, но, кроме песка, ничего не видел.

– Имей терпение, воин, сейчас все сам поймешь.

И действительно, вскоре на грани видимости, впереди по курсу их движения, показалась черная полоса. Она резко выделялась на фоне разноцветного песка. Словно кто-то внезапно стер все краски.

– Это еще что за напасть?

– Я же говорил, мы приближаемся.

Кинжал Векса внезапно завибрировал. Годжерт накрыл его ладонью.

– Он тоже чувствует, – изумленно прошептал воин.

– Это нормально, – успокоил Черный.

Вскоре они пересекли границу. Обычные Пески остались позади, а вместе с ними закончилось и буйство цветов. Словно они миновали терминатор этого мира. Сейчас под ними лежала выжженная равнина, покрытая пеплом.

Дракон опустился ниже. Под взмахами его огромных крыльев с земли поднялась темная взвесь.

– Черный, что здесь горело? Что здесь вообще может гореть?

– У меня нет ответов на твои вопросы, – пророкотал дракон. – Тем более что у нас, кажется, есть проблемы куда как серьезней.

– Опять проблемы?

– Молчи, воин, и держись крепче.

– Годж, впереди что-то движется, – прошептала у него над ухом Вереса.

Бородач пока ничего не видел, но у него уже была возможность убедиться в зоркости девушки и дракона. Поэтому он, уцепившись одной рукой за костяной вырост на спине Черного, второй потянул верный молот. Может, он и был иллюзорным, но выглядел и ощущался как настоящий. А с оружием в руках Годжерт чувствовал себя гораздо спокойней.