– Но-но. – Марьяна приметила это движение. – Тебе, парень, со мной не ровняться в силе, молод ты пока.

– А если я пособлю? – вступил в их беседу кто-то третий. – Ты, старая, обещала, что с мальчонкой только лясы поточишь, а вместо того над ним издевки строить начала. Мне это не по нраву. Нельзя так.

– Какие издевки? – невинно осведомилась Марьяна у невидимого собеседника. – Шутки я шучу! Шутки! Молодые, когда они присушенные любовями, то сильно потешные. Удержаться не смогла.

– Меру знай, – велел Лесной Хозяин (а это был именно он, Коля сразу узнал его голос). – И ты, парень, тоже за железку не хватайся, не надо.

– Короче – не договорились, – встала с бревнышка ведьма. – Жаль.

– Не договорились, – подтвердил Коля. – Но на всякий случай – если Людмилу задумаешь…

– Да угомонись ты! – раздраженно бросила Марьяна. – Никто ничего ей не сделает. А уж замуж мне ее сроду не выдать. Много у меня над ней власти есть, но в этом – нет. Мужа, смерть, да от кого детей рожать, ведьма себе всегда сама выбирает, так с древних времен повелось. В Ведах сие написано. Но вместе вам не быть до той поры, пока я на то своего согласия не дам, запомни это, дьяк.

– Поживем – увидим, – повеселел Коля. – А согласие – это такое дело… Сегодня нет, а завтра, глядишь, и появится.

– Это ты прав, – согласилась с ним Марьяна. – Поживем – увидим.

Она повернулась и направилась в сторону высоких елок, стоящих на краю поляны. Уже достигнув их, повернулась, глянула на оперативника и задумчиво произнесла:

– Самотык, значит? Ну-ну. Я запомню.

Коля почувствовал, как налились красным его щеки, чего не случалось со школьных времен, он даже хотел объяснить, что это была глупая шутка, но ведьма уже скрылась из вида.

– Что за самотык такой? – уточнил у Нифонтова леший, выбираясь из кустов. – А?

– Лучше вам, дедушка, про это не знать, – смущенно ответил ему оперативник. – Добрый день!

– Добрый, добрый. – Лесной Хозяин пристроился рядом с ним. – Ты, парень, меня извини.

– За что?

– Так ты ко мне со всем почтением, – пояснил старичок. – Слово приветственное да вежественное сказал, в лес входя, гостинцев принес, все как водится по Покону. А я тебя два часа по тропинкам водил, да еще с этой лихоманкой свел. Но и ты меня пойми – мне ить с ними дальше жить. Нет, я их не опасаюсь, ведьмино племя хоть и сильно, но в моем дому им меня ввек не побороть. Но пакостные же! Червя какого могут на лес наслать, или другую дрянь, а после не докажешь, что это их рук дело. Вот оно мне зачем?

– Незачем, – подтвердил Коля. – Я понимаю.

– Но встречу с зазнобой твоей я вытребовал, – гордо выпятил бороду вперед Лесной Хозяин. – Марьяна сначала против была, а я тогда ей сказал, что точно его к деревне пропущу. Тебя, в смысле. Или пущай эти двое увидятся, или по-моему будет. Ну она на попятный и пошла. Вот потому я тебя столько и кружил. Пока поговорили, пока Марьяна думала, пока Людка красоту наводила… Так что – извини уж меня.

– Спасибо вам, дедушка! – Коля встал и поклонился ему в пояс. – И еще… А вас как зовут-то? А то я в прошлый раз не спросил.

– Аверьяном, – охотно отозвался леший. – Можешь дедом Аверей звать.

– Дед Аверя, вот скажите мне – чего эта Марьяна так в Люду вцепилась? – устало спросил у него Коля. – Из вредности, что ли?

– Паря, ты чего? – огладил седую бороду Лесной Хозяин. – У простых-то баб невесть что в голове творится, а ты про ведьм спрашиваешь. Я так точно на твой вопрос не ответчик. Мое дело – лес. Вот хочешь, расскажу тебе как лосиха себе лося выбирает, чтобы, значит, с ним…

– Лось – это здорово, – вздохнул оперативник, доставая из рюкзака узелок, что ему на прощание Людмила сунула. – Но давайте как-нибудь в другой раз. О, пирожки. Перекусим?

– А ну-ка. – Старик слез с пня, на котором было удобно устроился, наклонился к еде, повел носом, ухмыльнулся и вернулся на свое место. – Не, малой, эту красоту ты сам ешь, пожалуй. И не вздумай ей еще кого-то угостить.

– Почему? – Коля взял один из пирожков и тоже понюхал его румяный бок. – Пахнет здорово. Он, по-моему, с вареньем. С малиновым.

– С ним, – подтвердил леший. – А замешан на заговорной воде, что во время первой грозы была собрана, когда Сварог с матерью сырой землей свадебку играет да Ярилу на нее до зимы отпускает. Да, паря, присушил ты ведьму-от, присушил. Бывает же такое! Что глазами хлопаешь? Не понял, что к чему?

– Ну так… – Коля снова обнюхал пирожок.

– Заговор она на эту снедь наложила, – расплылся в улыбке дед Аверя. – Как ты печева сего отведаешь, так до следующей весны ни на кого, кроме нее, глаз свой не положишь, про что другое я уж не говорю. Отсохнет и отвалится инструментарий твой, попробуй ты с какой девкой в кольцо да сваечку поиграть. Не желает Людка, чтобы у нее на дороге другая встала да дролюшку сердешного увела. Так что подумай, паря, подумай. Может, лучше не есть этот гостинец?

– Круто, – признал оперативник, повертел пирожок, да и откусил сразу половину. – Только зря. Я и так ни на кого другого не смотрю. И на нее тоже, потому что кое-кто мешает.

– Так Марьяна тебе вроде кое-чего предложила, – лукаво прищурил левый глаз лесовик. – Зачем отказался?

– Мое – это мое, – прочавкал Коля. – А там казенное. В личном я только за себя да Люду в ответе, а на работе – за всех, кто мне доверяет. Кто его знает, что эта Марьяна удумает? А что если из-за этого договора кто-то из моих друзей погибнет? Не, я так не могу. И не хочу.

– Может, ты и прав, – согласился с ним дед Аверя. – Ну, как пирожки?

– Вкусные. – Нифонтов завязал узелок и убрал его в рюкзак. – Дома с чаем доем.

– Ну и славно. – Лесовик глянул на небо с легкими облачками, а после спрыгнул с пня. – Однако не стоит рассиживаться, дело к грозе идет. За этой мелочью большая туча скоро приползет, с молоньями да ливнем, так что давай-ка я тебя до станции доведу. Мне так спокойней будет.

По возвращении домой Коля еще долго так и так гонял в голове все услышанное, как от Людмилы, так и от Марьяны, и всякий раз выходило, что верный он выбор сделал. Верный. Вот только на душе было пакостно. Решение по всему правильное, это так, вот только отдалило оно его от любимой девушки очень сильно.

Ну и рассказ о загадочном злыдне из памяти никак не шел, потому первым делом утром Коля решил поделиться им с Ровниным, рассудив, что такие новости при себе оставлять все же не стоит.

Правда, реализовать решение сразу не получилось, поскольку утром шефа на работе не оказалось, а после Коля на пару с Викой отбыл на Мясницкую, где объявилась монета-«подкидыш», которая чуть не свела в могилу очередного жадину. Ведь вроде всем уже известно – не поднимайте деньги с земли, никогда не знаешь, случайно они потеряны или нарочно. Но куда там – увидел человек монетку, обрадовался, подобрал и в карман сунул, а вместе с ней чужую болезнь прихватил, или даже чего похуже. Ладно еще дети, неразумный возраст хоть какое-то оправдание. Но ведь и взрослые туда же.