Коридоры, переходы и приглушенное освещение – вот что встретило Колю. Мрачным был этот этаж, и людным его назвать было никак нельзя. Время от времени сотрудникам отдела, шагающим за своим провожатым, попадались на глаза научные сотрудники, идущие откуда-то или куда-то, но нельзя сказать, чтобы очень часто.

Особенно Колю удивили лифты, которых тут имелось превеликое множество. Но вот какая странность – далеко не у всех из них были кнопки вызова. То есть – двери есть, за ними, вероятнее всего и кабина наличествует, а кнопки, которая могла бы ее вызвать нет.

Мало того – в какой-то момент парень понял, что обратную дорогу он без Сергея Николаевича пожалуй что и не найдет. Слишком много было однообразных поворотов, слишком один коридор был похож на другой.

– Как вы тут только ориентируетесь? – спросил он Муравьева после того, как они миновали очередной небольшой зальчик. – В смысле – без карты.

– Ко всему привыкаешь, – отозвался приятель Ровнина, останавливаясь около одного из лифтов. – Да мы уже пришли. Отсюда на минус третий этаж попасть можно, причем как раз почти в то самое место, где охранника ночью порезали.

– А сколько тут всего этажей? – заинтересовался Коля. – Тех, что «минус»?

Его спутники дружно рассмеялись.

– Ты всерьез думаешь, что получишь ответ на свой вопрос? – весело спросил у него Ровнин. – Коля, это режимное предприятие, как бы безобидно оно ни выглядело. И если бы не та дрянь, что сейчас бродит внизу, то ты даже сюда, на нулевой этаж, не попал бы никогда, хотя он формально открыт для посещения. Вообще скажи спасибо, что тебе не пришлось подписывать документы о неразглашении.

– По сути, вы тут неофициально, – заметил Сергей Иванович. – Если мое руководство узнает, что я с вами дело имею, то неприятностей не избежать. Не любят вас в нашей конторе.

– Есть такое, – согласился с ним Ровнин. – Только когда припечет, все равно к нам и приходят. Это не в твой огород камушек, старина, не хмурься. Мы с тобой, слава Богу, давно знакомы, между нами никогда вражды не водилось.

Сергей Иванович достал из кармана небольшой трубчатый ключ, вставил его в отверстие, находящееся в стене, и повернул. За закрытыми металлическими створками что-то загудело, и через минуту лифт открыл перед троицей свои двери.

– Ты с нами? – спросил у приятеля Ровнин. – Или тут подождешь?

– С вами, – уверенно заявил тот. – Как по-другому?

– Тогда у лифта постоишь, – тоном, не оставляющим шансов на спор, сообщил ему Олег Георгиевич. – Ты хоть и хладнокровен, как удав, но тем не менее нечего тебе с нами ходить. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Как скажешь, – согласился с ним Муравьев. – Не буду у вас под ногами путаться. Но если через час не вернетесь – пойду искать.

– Вернемся. – Ровнин забрал у Коли сумку, которую вручил ему при выходе из машины, и повесил себе на плечо. – Не сомневайся. Поверь, не самая страшная гостья ваши чертоги посетила.

Створки лифта раздвинулись, и Коля увидел коридор, ничем не отличающийся от того, что находился на «нулевом» этаже. Разве только что здесь освещение еще скромнее было, да потолки пониже.

– Пошли, – хлопнул его по плечу начальник. – Чего ждать? Тем более что дело к обеду, а я его не люблю пропускать.

– Пятна крови никто не замыл до сих пор, я запретил уборщицам сюда спускаться, – сообщил им Муравьев. – По ним хорошо видно, откуда Сашка полз. Да и вообще здесь сегодня никого нет, я на этот этаж доступ закрыл до поры до времени.

– И правильно сделал, – одобрил его слова Ровнин. – Все, жди. Мы скоро!

Следуя по темным пятнам, хорошо различимым на сером бетонном полу, оперативники топали по однообразным коридорам с однообразными же поворотами. Слева и справа то и дело попадались закрытые двери, ведущие в кабинеты, но свет в них не горел, а то, что находилось внутри, надежно скрывали от любопытных глаз плотно закрытые жалюзи.

– Да, крепкий у Сергея персонал, – заметил Ровнин. – С рваными ранами, истекая кровью, и преодолеть такое расстояние! Это, знаешь, ли… О, кажется, пришли.

И правда – коридоры и повороты сменились небольшим зальчиком, причем совершенно пустым. Более всего он напоминал эдакую комнату отдыха, но ни телевизора, ни бильярда, ни даже диванов с креслами тут не имелось. Просто совершенно пустое квадратное помещение, посредине которого на полу была хорошо видна большая багровая клякса. По ее размеру и по тому, что дальше, в очередном коридоре, который начинался на том конце зала, никаких следов уже не было, становилось ясно, что именно тут его и ранили.

– Ну будем надеяться, что она приходит не только ночью, – оптимистично сообщил Коле начальник и, скрежетнув молнией, раскрыл сумку. – Не хочется мне тут до темноты куковать. Вон даже присесть некуда.

– Да кто она-то? – не выдержал Нифонтов. – Олег Георгиевич, хорош уже надо мной издеваться!

– Коля, друг мой, по идее ты должен был уже догадаться, с кем столкнулся Муравьев, – укоризненно произнес Ровнин. – Мне прекрасно известно, что ты, в отличие от одной своей коллеги, при каждом удобном случае изучаешь наши архивы и, значит, не мог не читать о той напасти, которая навестила данное здание. Просто свяжи воедино все мелкие детали, которые мелькали в разговорах, и сделай верный вывод.

– Старуха, – загнул один палец Коля. – Ликом страшна. Наносит людям резаные раны. Вроде все. Слишком мало вводных, Олег Георгиевич.

– Нет, – покачал головой Ровнин. – Есть еще нюанс. Почти подсказка. Вспомни, о чем я тебя спросил в машине?

– Не убивал ли я крупный рогатый скот, – пробормотал Коля. – Стоп-стоп-стоп!

– А для пущей понятности добавлю, что построили сие здание на не самом лучшем месте, – лукаво подмигнул ему Ровнин. – В старые времена здесь, на берегу Москвы-реки, располагалась самая крупная в городе скотобойня. Тут закончили свою жизнь сотни тысяч коров. Ну а где бойня, там и скотомогильник. Мясо, шкуры, частично требуха – это все шло в дело, но вот головы, копыта, кости – их закапывали прямо здесь. Кстати!

Начальник Коли вытащил из сумки массивную кость, внешне вроде бы коровью, и кинул ее в коридор, тот, что находился напротив них. Она срикошетила от стены и улетела за поворот.

– Наживка, – пояснил он подчиненному. – Ловись рыбка большая и маленькая. Так что, есть мысли? На кого мы охотимся?

Версия у Коли имелась, но она казалась ему, мягко говоря, спорной.

– По всем признакам, речь идет о Коровьей Смерти, – наконец выдавил он из себя. – Но только вот не монтируется что-то одно с другим. Зачем ей людей-то резать? У нее профиль другой, она ведь на убийстве животных специализируется.

– А для чего она животных убивает? – уточнил у него Ровнин. – Правильно. Чтобы людей погубить. В те времена, когда она свободно гуляла по белу свету, из домашних животных именно корова являлась кормилицей крестьянства, а оно составляло тогда почти сто процентов населения. Умри корова – и все, люди могут до лета не дотянуть, загнуться от голода. Потому и заявлялась Коровья Смерть в деревни, как правило, в самом конце зимы, когда запасы еды показывали дно, а до новых грибов, корнеплодов и ягод было еще далеко. И добро бы одну-две коровы морила, но нет, она забирала жизни всего скота, что был. Сосед и рад бы помочь соседу – да чем? Глядишь – была деревня и нет ее. Опять же – животные, что убила Коровья Смерть, разлагались почти моментально, не успеешь обернуться – и готово моровое поветрие, страшное, гибельное. Знаешь, какое у нее второе имя было?