с толстым дном, налила туда «Столичной» и добавила лед, прозрачный, как медицинские линзы.

– Я бы предпочел пиво.

– Позволь мне за тобой поухаживать, – сказала она, указав на табурет. – Не обращай внимания на белый порошок. Садись.

Джонатан не мог понять, на чем зациклена Чари. Время от времени она касалась своей шеи или бедра кончиками пальцев, словно нащупала что-то в темноте и пыталась угадать, что именно.

На барной стойке под одним из медных фонарей он увидел металлическую супницу, с горкой наполненную мукой. Рядом стояла миска для фруктового салата, в которой лежали таблетки.

– Боже, это кокаин? То есть это всё – кокаин?

– У Баухауса самый лучший товар, – сказала Ямайка, не вынимая головы из холодильника. – Как насчет пива «Новый Амстердам»?

– Я еще старый Амстердам не пробовал. Там есть «Тихоня»?

– О, я вижу ты ассимилировался. Да, вот, возьми. – Она открыла морозильник и достала тяжелую кружку, покрытую льдом. Ямайка заметила, что Джонатан переводил взгляд с ее ног на кокаин и назад. – Давай, морячок, нюхни. Кокаин в доме Баухауса точно не разбавлен известью. Хотя его чистота разъедает носовые ходы не хуже. – Она рассмеялась над своей шуткой.

Он обмакнул палец и уставился на прилипший к нему порошок с таким же тупым выражением на лице, как у Чари. Та продолжала пристально глядеть на паутинку из дыма благовоний с ароматом пачули. Ее взгляд был устремлен в никуда. За ней, на барной стойке, стояла бутылка кока-колы. Капельки конденсата покрывали ее нижнюю половину. На горлышке виднелись следы порошка.

– Похоже, наша маленькая потеряшка пыталась растворить кокс в кока-коле, – сказала Ямайка.

– Когда-то в кока-коле был настоящий кокс, правда? – Диалог превращался в сюр.

– Ага. Настоящий кокаин убрали из рецепта в начале двадцатого века. Его заменили кофеином. И когда-то было очень популярно кокаиновое вино. Называлось Vin Mariani. Его пил Томас Эдисон. Его пил Жюль Верн. Даже президент – Грант, Вильсон или Мак-Кинли, кто-то из них. Оно было популярнее кислоты в шестидесятые. – Она налила в кружку «Тихоню», с идеальной шапкой пены высотой в два с половиной сантиметра. Затем бросила оценивающий взгляд на остальные угощения. Джонатан смотрел на них с таким видом, словно пытался расшифровать иероглифы. – Кстати, о кислоте, – сказала она, – здесь есть неплохой ЛСД, очень мягкий. Метаквалон, транквилизаторы, разбавители кокса, немного четверки [50],– она указала на открытую серебряную табакерку. Ее крышку украшала гравировка со сценой охоты на лис.

– Четверка? – повторил Джонатан, ничего не понимая.

– Прямо из Чиангмая [51]. Ближе к раю мы с тобой точно не будем.

Потом она сделала что-то странное. Под барной стойкой нашла коробку с бумажными коктейльными трубочками, наполнила одну порошком из табакерки и плотно завернула концы. Ледяное пиво «Тихоня» по вкусу напоминало шот «Шанду» [52].

– Я ни слова не понял из того, что ты сказала. – Джонатан попытался стряхнуть кокаин со своих джинсов. Не получилось.

– Ты действительно девственник. – Она рассмеялась, словно считала этот факт очаровательным. – Смотри и учись. – Она показала на предметы, лежавшие на столешнице. – Мягкая кислота – для расслабления. От нее много улыбаешься. Транквилизаторы помогают сгладить эффект от кокаина. А героин, ммм, детка! Героин смягчает все неровности лучше любого другого коктейля. Если ты переборщишь с кокаином, чуток героина приведет тебя в норму. Но не через вену, а назально. Мистер Кокс плюс мистер Героин равняется мистер Спидбол…

– Разве Джон Белуши [53] не от этого умер?

– Он просто переборщил и намешал слишком много другого дерьма. Да и какая разница? Никакой. – Она отпила пива из его кружки.

– А что ты сделала с трубочкой?

– Так его продают в Таиланде. Чиангмай – ворота Золотого треугольника [54].– Она положила трубочку в сумку, и ее глаза засияли от радости за неожиданную добычу. – Расслабься, Джонатан. Наслаждайся жизнью. Чаще ходи по ресторанам. То, что когда-то считалось пороком, сейчас стало привычкой. Раньше молодежь выбирала пепси, а теперь – белый порошок. Смотри.

На столешнице она сделала пять или шесть тоненьких дорожек, для новичка. Словно черную поверхность разодрала когтистая лапа, обнажив белую плоть. Из стакана с коктейльными принадлежностями выбрала стеклянную трубочку.

– Закрываешь одну ноздрю, – ее голос стал похож на голос человека, надышавшегося гелием, – и всасываешь второй. – Первая дорожка исчезла, словно ее засосало в турбину. Она выпрямилась, шмыгнула носом несколько раз, чтобы распределить волшебную пыль по внутренней системе и захихикала. – Повторяешь, сколько потребуется. – Другая дорожка исчезла в противоположной ноздре. – Проще, чем принимать аспирин. Твоя очередь.

Джонатан закусил губу, стараясь не смотреть на протянутую трубочку. Бесполезно. Конечно, одна доза этого вещества навредит ему не больше чем порция турбо-кофе по рецепту Баша. Баш раньше пробовал кокаин – по крайней мере, Джонатан был в этом уверен. Ничего страшного.

Или он мог вежливо отказаться. И просто пить пиво. Как тихоня. Когда он покинет это логово порока, будет чувствовать себя все еще невинным, словно дитя леса.

Он постарался изобразить отважную улыбку.

– Ну, думаю, мне нечего терять. – Если даже Шерлок Холмс был наркоманом…

– Вообще-то есть чего. Я специально сделала дорожки поменьше, чтобы ты не чихнул и не рассыпал дурь по полу. Пользовался каплями для носа?

– Да.

– Ты почувствуешь порошок в носу, но не чихай. Будто пьешь алкоголь, но не держишь его во рту, а сразу отправляешь в горло.

– Как пиво залпом. – Еще один навык, приобретенный во время учебы в колледже.

– Типа того. Затем откинь голову и вдохни воздух, чтобы убрать остатки с нёба.

Джонатан сделал это, собрав глаза в кучку и стараясь попасть соломинкой в центр дорожки. Он подумал о том, как начинающие курильщики не любят подносить огонь близко к лицу. Вдохнул большую часть слабой дозы и, следуя инструкциям, шмыгнул носом, пару раз сглотнул.

– Теперь попей. Как тебе?

– Необычно. Не так плохо, но… даже не знаю. Холодное как лед. Но приятно. Легкое онемение. – И в оборотня он не превратился.

– Точно. Его кристаллы как лед. Только они очень маленькие, поэтому выглядят как порошок.

Лорд Альфред на винтовой лестнице чесал свои лысые яйца. Кристал на диване стала свидетелем очередного жестокого убийства и отреагировала эмоциональной вовлеченностью манекена: «Иииии, уууууу». «Давай еще раз».

Он приготовил трубочку, чувствуя себя левшой, которому приходится рисовать правой рукой. Кокаин подействовал как ключ зажигания. Казалось, он отскочил от верхней стенки его черепа и спикировал прямо в сердце. А потом остановился где-то за глазными яблоками.

Джонатан сморщил нос.

– Кажется, мой нос заснул.

– Ты знал, что кокаин используют в качестве анестетика во время пластических операций? Это один из немногих анестетиков