– Может быть, забудем о войне на одну ночь?! Я знаю, что нам обоим это нужно. Зачем скрывать, что вы давно меня любите, и совсем не как отец. И я всегда мечтала только о вас.

Ни Головин, ни Алена уже не сомневались, что перешли черту, которая их долгое время разделяла. Молча смотрели они друг на друга, не решаясь сделать последний шаг навстречу. Тени двигались по стенам кабинета, уже сливаясь в одну, дрожащие огоньки свечей отражались в глазах людей.

– Я ждала вас, видела во сне, и больше никогда не хочу терять! Не сейчас! Не сегодня! Не прощу себе, если позволю… и тем более, если нет!

– Но я не мог и не смел… Растерян, как мальчишка. – Дыхание полковника участилось, ладони от волнения вспотели. – Даже для меня самого все неправильно, но, Алена…

– Замолчите!

Их губы встретились, и это сразу сожгло все мосты к отступлению. Любовь нашла выход, как вода, прорывающая плотину неудержимым потоком, и захлестнула обоих с головой. И как в воде, можно было утонуть, и трудно было дышать. Поцелуй, казавшийся бесконечным, был так сладок, что до гробовой доски не забыть его вкус…

Еще долгое время две тени от мерцающих, потревоженных движением воздуха свечей танцевали вместе, в одном порыве, в одном ритме. Они любили друг друга так, будто это была первая и одновременно последняя ночь в их жизни. И даже под страхом смерти сейчас не смогли бы остановиться, это было сильнее смерти, времени… и их самих.

Челябинская область. Национальный парк Таганай.

Объект № 1, 400 м от колонии Аркаим.

08.05.2033 года, 11.00 по южно-уральскому времяисчислению.

Пока Алексей находился под наблюдением ученых, Головин готовился к началу операции, обсуждал в зале совещаний последние детали с командирами взводов и групп:

– Товарищи офицеры, выдвигаемся к точке сбора возле города Карабаш в пять часов утра десятого мая. Можете считать этот час временем «Ч». Завтра – полная готовность. Встреча с группой на БМП состоится в районе полудня. Они будут ждать у поселка Киалим с тринадцати до шестнадцати часов. Мы должны успеть прибыть туда в указанный промежуток времени. Командир первого батальона полковник Зайцев пообещал прислать для нас еще один автомобиль. Машинку на базе «Урала», оборудованную фильтровентиляционной установкой. Зараженные участки местности пройдем за броней и в кунге машины поэтапно. Завтра днем на конечном участке дороги у поселка Увильды будет оборудован блокпост с горючим для машин. Группа капитана Дорониной, прикрывая старшего лейтенанта Смирнова, выдвигается на два часа позже. Это вынужденная мера предосторожности из-за активизации наших «мертвых» друзей. Радиостанция будет у меня, но связаться мы сможем только с базой или с поселком Увильды, дальность сигнала – десять-пятнадцать километров, и то не везде. Другими словами, связь неустойчивая. А маршрут наш – более тридцати километров пешком и около сорока – на машинах.

Полковник замолчал, еще раз оглядывая лица присутствующих. Каждого командира подразделения он хорошо знал, с каждым из них был связан не одной боевой операцией.

– Откройте рабочие карты. – Головин закашлялся, потеребив верхнюю пуговицу кителя. – От поселка Киалим идем на скорости через город Карабаш, затем у поселка Малый Агардяш уходим вправо. Озеро Увильды будем обходить с севера, так как с юга мы вплотную к городу Кыштыму подойдем. Мне не нужно объяснять, как это опасно? В Кыштыме счетчики зашкаливают посильнее, чем в самом Челябинске, и аномалий – как грибов после кислотного дождя. Все помнят группу Сидоренко? Всех уже закопали! Вопросы есть? Хорошо! Если вопросов нет, то еще раз попрошу подробнее изучить карту местности.

В комнате стояла полная тишина. Офицеры задумчиво рассматривали давно уже знакомую им карту. Все понимали, какая серьезная задача им предстоит. На собственном опыте, а не понаслышке эти люди знали, что все только на словах гладко, а вот на деле… Всегда что-то идет не по плану, операция сложная, много людей, много техники. И вроде бы надежны и люди, и техника. Но если не выполнят задачу одни – обречены на провал и другие. Масштаб операции впечатлял даже бывалых. И в чем уж точно ни у кого не было сомнений, так это в предстоящих больших потерях. Об искусственном сокращении населения метро подозревал не один полковник.

– И еще, следует особо обратить внимание… – продолжил Головин. – Полторы недели назад разведгруппа капитана Дорониной наткнулась на засаду «мертвых» в районе поселка Красный камень, так что вполне возможно, там обосновалась приличная колония. В этом районе требуется предельная осторожность. В то же время без необходимости в бой не вступать, боеприпасы экономить. Не на них охотимся… Сбор всех боевых групп – в поселке Увильды. В случае моей гибели руководителем операции назначаю своего заместителя по вооружению майора Степанова. На месте проведем еще раз рекогносцировку местности. От объекта № 2 до блокпоста у поселка Увильды несколько километров, поэтому часть зданий превратим в опорные пункты. Каждый солдат должен иметь сухой паек и запас фильтров к противогазу на три дня. Сейчас после меня еще выступят заместители по тылу и по вооружению, затем рассмотрим общие вопросы. Прошу вас, товарищ подполковник.

Головин вышел из-за стола, замещающего трибуну, уступая место своему заместителю по тылу, добавил:

– Да, и сегодня весь персонал, включая рядовой состав, получит повышенный лимит вечернего рациона и алкоголя.

– У нас праздник? – поинтересовался один из командиров взводов.

– У нас запасы все кончились, товарищ полковник, – попытался возразить заместитель по тылу. – Я считаю, нецелесообразно использовать резервы базы.

– Много работы впереди, нужно немного расслабить людей перед выполнением важного задания, – ответил Головин. – Потери неизбежны, да и запасы на складе позволяют устроить маленький праздник, сам лично проверял. Кстати, если кто позабыл, то пару десятков лет назад в эти дни вообще готовились к большому празднику.

– Это к какому, товарищ полковник? – удивилась капитан Доронина.

– День победы в Великой Отечественной войне! Этот праздник отмечали ежегодно девятого мая. Но сейчас нам, естественно, не до него, хотя вы, офицер, должны были бы изучать эту войну в средней школе.

– Изучая эту войну, мы поняли, что человечество уже тогда запустило программу саморазрушения! – обиделась Алена.

– Какая разница?! – перебил ее один из командиров взводов. – Нам бы сейчас остатки человечества спасти, а не друг с другом воевать.

– А «мертвые»? – возразил Головин. – Они же тоже люди, все еще люди, пусть – больные, облученные и забравшиеся от безысходности в какие-то норы. Так что, по сути, мы продолжаем уничтожать себе подобных.

– Да и про особей тоже не все известно, – добавил заместитель по вооружению майор Степанов.

– Не знаю, как особи, а «мертвые», кажется, неплохо приспособились к новому миру, – фыркнула Алена, не понаслышке знающая этих одичавших жителей пустынных мест.