– Вас, товарищ лейтенант, назначаю заместителем Дорониной, – прервал тишину Головин. – Ответственность большая для молодого офицера. Справитесь?

– Не подведу, товарищ полковник! – отрапортовал, вытянувшись в струну, Минаев.

– Детали уточнишь у командира группы. За звание уже проставился?

– Никак нет, – виновато ответил Александр. – Тут норм таких нет, чтобы стакан водки найти, да и не время: только что Трофимова похоронили.

– Мы товарищей почти каждый день теряем, но обмыть звание – это святое, и приказываю не тянуть с этим. Я сделаю распоряжения и вечером жду всех офицеров в столовой. Больше не задерживаю, товарищ лейтенант.

– Разрешите идти?

– Идите!

– Есть! – ответил Минаев, приняв строевую стойку, а затем, повернувшись, вышел из кабинета.

Традиции и ритуалы успокаивают, думал полковник, да и кто знает, что их всех ждет?

– Хороший офицер получится, Алена, что скажешь? – обратился Головин к девушке.

– В деле его еще не видела, но раз он был в группе Трофимова, значит, профессионал, других там не было. Жаль, что девчонок больше в группу не набираем.

Капитан Доронина была одета в камуфлированный костюм с нашивкой «Страж». На поясном ремне у нее висел штык-нож и кобура с пистолетом «ТТ». Эта яркая брюнетка в косметике не нуждалась. Высокая и спортивная, она и в рукопашной схватке представляла угрозу.

– Дефицит сейчас с девчонками, сама знаешь. На базе – только медицинский персонал, кухонные работники и… легкого поведения, короче. Кого из них в группу выберешь? – усмехнулся полковник. – И те стараются скорее забеременеть и получить пропуск в Аркаим. Там, кстати, сейчас дамского полу прибавилось, но вывести мы их не можем. К концу мая должно быть закончено строительство внутренней крепости для усиления обороноспособности поселения. Сами себя охранять начнут – все нам полегче станет.

– Будем довольствоваться тем, что имеем, – согласилась Алена.

– У тебя сейчас сколько людей? Мне доложили, что при зачистке дороги от Карабаша до объекта № 2 – без потерь не обошлось.

– С «мертвыми» опять столкнулись, Дмитрий Владимирович, хорошо, что на броне были, так бы тяжело нам пришлось. Сержанта Маркину не донесли: слишком длинный пеший переход обратно к Аркаиму, а у нее было ранение в грудь. Рядовую Сафонову еще в бою потеряли.

– Сейчас дорога свободна?

– Пока да, мы их там хорошо зачистили. Они в десяти километрах от Карабаша держатся, там фонит поменьше. Рядом с городом так зашкаливает, что и «мертвые» не суются, только живые. – Девушка невольно улыбнулась. – После боя насчитали сорок трупов с их стороны, плюс-минус один-два.

– Вот херова толпень набежала! Я сам недавно там проезжал – никого не видел. Уничтожили их не без помощи БМП? – спросил полковник, встав из-за стола и подойдя ближе к Алене.

– Конечно! Автоматическая тридцатимиллиметровая пушка и ПКТ работали исправно. Экипаж, зная ваш приказ, использовал боекомплект экономно.

– Где сейчас экипаж и БМП?

– В укрытии за Карабашем, связи с ними нет, но посыльные работают, – ответила девушка.

– Боекомплект?

– У пушки чуть больше двухсот выстрелов, у ПКТ – тысяча выстрелов, не меньше.

– Хорошо, но что с топливом? – уточнил Головин, подойдя вплотную.

– У них в баке литров триста и с собой сто, что обеспечит запас хода до шестисот километров, – уверенно ответила собеседница.

– Алена. – Интонация полковника вдруг стала совсем иной. – Ты мне как дочь, твой покойный отец просил меня присмотреть за тобой, а я сделал из тебя машину для убийства. И ты постоянно рискуешь, так что слова я не сдержал.

– Не говорите так: это мой выбор, и я о нем не жалею. В новом мире все могут умереть, а у «машины убийства» все же побольше шансов уцелеть!

– Тебе уже двадцать пять, может, о детях подумаешь, о замужестве? Я могу оставить тебя в Аркаиме. Мы и так уже нарушили рекомендации Совета – не набирать женщин на службу.

– Обижаете, товарищ полковник. Какое тут замужество, или вы сами мне предложение делаете? А ведь я была влюблена в вас, Дмитрий Владимирович, и предлагать надо было несколько лет назад! Сидела бы сейчас в метро, ваших детей воспитывала. – Усмехнувшись, она поцеловала в плохо выбритую щетинистую щеку застывшего от неожиданности полковника и положила голову ему на плечо.

Обняв девушку, Головин тихо произнес:

– Я и сейчас ничего не предлагаю. Не имею права. Возраст… Да ты тоже, главное, вовремя придумала!

– Да ладно, дядя Дима, без обид, – совсем по-детски произнесла Алена.

– Ты понимаешь, что для многих эта операция будет последней? Может быть, и для меня? Нет, оставлю тебя на базе, точно!

– Разрешите идти, товарищ полковник? – вырвавшись из объятий, официально и холодно поинтересовалась Доронина.

– Никак нет, товарищ капитан, – произнес Головин. – Вы мне так и не сказали, сколько сейчас людей в группе?

– Если считать нового заместителя, то девять человек. Лейтенант Минаев и Макар – единственные мужчины.

– Берегите их. Добавлю вам еще мужиков. Макар-то справляется, не молод ведь уже?

– Да, всегда исправно своим пулеметом прикрывает. Он у нас и за наставника, и за психолога, нам, девчонкам, ни бояться, ни плакать не дает. Молодец, одним словом. Спасибо за такого бойца. Ну, а сколько ему лет, кто ж знает? На вид лет сорок пять или пятьдесят. Мы о нем ничего не знаем, конечно, но показал себя хорошим бойцом.

Макара в ноябре прошлого года нашли в районе металлургического завода – полумертвым. Несколько месяцев он пролежал в санчасти, бредил все о каких-то лабораториях и сверхсекретных объектах. Потом очнулся и сказал, что ничего не помнит. Имя Макар выбрал себе сам. Еще во сне все звал какого-то профессора. Надеялись, что со временем он вспомнит хоть что-нибудь.

– Пока команда: всем отбой, – подытожил полковник. – Твоей группе я лимиты на алкоголь увеличу, чтоб хоть спали получше, а не болтали, и через пару дней получите новое задание.

– Спасибо, дядя Дима, – благодарно улыбнулась Алена.

– Аленка! Соблюдай субординацию! – возмутился тот.

– Конечно, конечно, – произнесла девушка и снова вплотную подошла к Головину.

Их глаза встретились. Головин смотрел на девушку, едва находя силы сдерживать свои желания, ее глаза проникали в душу, губы дразнили, напоминая о давно забытых сладких поцелуях. Хотелось быть с нею, вдыхать ее запах, обняв, не отпускать никогда.

– Можно, я сегодня останусь? – прошептала Доронина.

– Но я…

Полковник не смог сказать «нет». Мечтал об этом давно и одновременно боялся. Но как можно уступить ей и… себе? Оставалось уничтожать в зародыше фантазии, которые невыносимо хотелось реализовать!