– Пить хочешь?

Я узнала голос, но всё равно вздрогнула, натягивая одеяло повыше.

– Это из-за зелья жажда дикая, – сказал колдун. – Такой у него побочный эффект. Пей давай.

Я ткнулась губами в прохладное стекло, и так торопилась, что большую часть пролила.

– Не спеши, – сказал мужчина. – Это не последняя вода в доме.

Проще было просить ветер не рвать по осени листья. Я осторожно взглянула на мужчину: просторная серая рубашка, волосы убраны назад, на лице всё та же повязка, и второй, свободный глаз, всё также ярок и внимателен.

– Благодарю тебя, – сказала я, чувствуя, как жажда отступает.

– На здоровье, – сказал он и, взяв стул, сел напротив меня. – Давай мы прямо сейчас всё проясним, хорошо? Если тебе это удобно.

– Удобно. Лучше сразу поговорить.

Мужчина кивнул. Вид у него был строгий и сдержанный – никаких тебе пьяных шуточек и ухмылок.

– Я был не прав, – сказал он спокойно. – Ты действительно помогла мне, а за такое не серебром платят. Я не против, если ты поселишься в доме. Всё ещё хочешь у меня работать?

Внутреннее напряжение резко спало, и меня затопила горячая благодарность.

– Ты из жалости меня нанимаешь?

– Да, – признал Ракх. – Это что-то меняет?

– Нет. На другое я и не рассчитывала.

– Вот именно. Ты себя когда последний раз в зеркало видела? – без издёвки, но с жёсткой прямотой спросил он.

– Давно, – тихо отозвалась я. – Что, всё так плохо?

Он пожал плечами, окинув меня быстрым взглядом.

– По-моему, дело здесь не в отсутствии природной красоты. Куда уж там думать о чистоте тела, если живёшь на улице, мёрзнешь и голодаешь… Но ты выглядишь больной, Розана, и явно истощена. Таких не берут на работу в хорошие дома, а в иные места тебе, как я понял, самой не хочется.

Я покраснела. Значит, он не считал меня уродиной, а понимал саму правду, на которую многие другие закрывали глаза. Я не была страшной, и когда-то могла похвастаться огненными кудрями до пояса и прекрасной кожей, а ещё тёплым взглядом карих глаз, что были типичны для жителей Осени. Теперь же всё стало сухим и болезненным, и тёмные круги наверняка охватили прежде яркие глаза.

– Если тебя это устроит, будешь моей экономкой, – продолжил мужчина, чем смутил меня окончательно.

– Но я думала… Только уборщицей… Ну, стряпухой…

– Неужели боишься ответственности?

– Нисколько, просто о таком я даже не мечтала!

– Что же, – невесело усмехнулся мужчина, – в кои-то веки смогу отплатить добром за добро. Будешь готовить, убираться, делать покупки. Я на рынке нечастый гость, не люблю шумные места.

– Дом нужно привести в порядок?

– Нет. Убирать только эту комнату и свою, а также мой кабинет на первом этаже. Может, ещё прихожую и кухню.

– А что же остальные покои?

– Они мне без надобности, приёмов не устраиваю. – Он как будто хотел улыбнуться, но передумал и убрал упавшие на глаз волосы. – Я не знатного рода, Розана. Прежняя хозяйка завещала мне дом за некоторые особые услуги. Иных наследников у неё не было, а я, хоть и не жаден, но посчитал это удобным вариантом. Я здесь не навсегда. Это лишь моё временное пристанище, – добавил он.

– Я поняла. Значит, хозяйство у тебя небольшое.

– Его вообще нет. В силу того, что я много времени провожу за работой, или, бывает, уезжаю на несколько дней, ты будешь организовывать свой труд самостоятельно. Я вообще не люблю отдавать приказы, но уж если прикажу – пожалуйста, исполняй беспрекословно.

– Поняла, – кивнула я. – Мне нужно носить какую-то особую форму?

Он так странно посмотрел на меня, что я покраснела.

– На прежнем месте работы это было чёрное платье с обязательным корсетом и белый фартук, – поспешила объяснить я.

– А… Нет. Ходи, в чём удобно. Я выделю тебе деньги на всё, что может быть необходимо.

– Ты и так дал мне больше, чем следует, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Я зарабатывала в месяц десять медяков.

– Так мало я платить не готов. – Он коснулся повязки, словно проверяя, не съехала ли она, и сказал: – Давай теперь ты умоешься, или, если хочешь, примешь ванну, и мы продолжим разговор уже за завтраком.

От меня наверняка дурно пахло, и я поспешно кивнула.

– Я бы помылась.

Хотела сразу вскочить, но голова немного кружилась, да и была на мне одна нижняя сорочка. Ракх поднялся и подал мне длинный красный халат:

– Прежней хозяйки. Кстати, в большой спальне полным-полно её вещей. Вряд ли тебе что-то подойдёт, она была полной, но вдруг что-то приглянется? Она сказала, что я могу делать с её имуществом что угодно – сжечь или раздать нуждающимся. А у меня ни до чего руки не доходят. Был бы благодарен, если бы ты постепенно разобрала во всех гардеробных и комодах, и определила, что и куда деть.

– Конечно, разберу. А куда мне идти?

– Готовая к использованию ванная комната всего одна, она за той дверью. Когда поселишься в своей комнате, обустроишь собственную купальню, как тебе нравится. Сейчас тебе придётся пользоваться моей.

Он отвернулся, и я быстро накинула огромный халат. Было немного странно в чужой, пропахшей духами вещи, но уж лучше так, чем в рваное платье влезать.

– Ракх, – сказала я, туго затянув пояс, – я ведь ещё не поблагодарила тебя. На самом деле ты ничего мне не должен – ни крова, ни работы. Ты спас меня от тех… от смерти.

– Если бы я сразу был внимательнее к чужому горю, ты бы вообще в их лапы не попала. Так что это не считается, – отозвался он. – Вот тебе полотенце, а вот ещё один, тёплый, халат.

Я поблагодарила, вытащила из сумки шампунь и мыло, запаслась губками и расчёской. Мужчина проводил меня до двери и сказал:

– Я буду в лаборатории.

– Ракх...

– Да, Розана?

– Ты убил тех негодяев?

– Нет. Убить было проще всего. Я преподал им другой урок.

Он чуть склонил голову и ушёл, а я отправилась в светлый чертог, где провела добрых два часа: отмыла почти всю грязь, три раза лила на голову шампунь, и жёстким камнем тёрла чёрные пятки. Я постригла ногти, заодно подровняв пряди, которые едва закрывали уши, и, насухо вытеревшись, надела на голое тело мягкий голубой халат. Жаль, что в ванной не было даже маленького зеркала. Впрочем, я была не уверена, что хочу себя увидеть.

Ракха в комнате не оказалось, и я долго стояла перед дверью лаборатории, не решаясь постучать. Одно дело – искать противоядие, чтобы спасти человека, и совсем другое – зайти к мужчине средь бела дня в таком нелепом виде. Поэтому я едва не получила по носу, когда маг сам бесшумно открыл дверь.