– Какого демона ты трогала мои склянки?!

– Ты сам просил! – возмутилась я.

– Ты разгромила половину лаборатории, глупая женщина! Ты выпустила тьмушек!

– Лабо… Что? Я испугалась… Не тронь меня!

Но он уже схватил меня за запястье и рванул к себе.

– Что тебе здесь нужно? Кто тебя прислал?

– Да никто! – выкрикнула я. – Ты сам позвал! Я ничего не знаю о том, кто тебя опоил!

Он рванул с глаза повязку, и я сжалась, глядя в чёрное бездонное око.

– Ясно, – процедил мужчина. – Уходи уже.

Он отпустил меня, и я рванула в сторону лестницы, не думая о том, что из сумки на бегу что-то выпало.  Что именно помешало мне покинуть дом, не знаю. Я будто запнулась о воздух и кувырком полетела вниз, чтобы треснуться головой о ступеньку до гадкой кромешной темноты…

– На мою голову… только этого не хватало... – ворчал мужчина откуда-то издалека. – Не дёргайся! – это он уже мне, потому что попыталась встать.

– Прости, я, кажется, запнулась на лестнице... Я сейчас уйду, только не обижай меня!

– Не кажется. Вчера ты по неосторожности выпустила тьмушек, они тебе под ноги и бросились. Только не задавай вопросов, ладно?

– Ладно. Я что, ногу сломала?

Кажется, он хмыкнул, если этот глухой сердитый звук можно было назвать смешком.

– Ушибла. А вот палец на руке, возможно, сломан. Да и на голове рана. Лежи, кому говорю! Если и правда вчера мне помогала, я тебе должен, кем бы ты ни была.

– Меня зовут Розана, – напомнила я.

– Это я понял.

– А тебя как? – осторожно спросила я, пытаясь справиться с болью и не обращать внимания на его сильные, но почти бережные прикосновения.

Мужчина хмуро поглядел на меня.

– Это важно?

– Просто не знаю, как к тебе обращаться.

– Называй магом, если хочешь. Впрочем, это неважно. Мы совсем скоро расстанемся.

– Господин маг, – пробормотала я, и его губы дрогнули.

– Нет у тебя перелома, – сказал мужчина, внимательно осмотрев и покрутив мой палец. – Сейчас голову забинтую, ногу намажу, поешь – и скатертью дорога.

Меня словно кипятком ошпарило.

– Я могу работать у тебя. Убираться, стирать, готовить. Всё, что угодно!

Для меня это был замечательный шанс, радостная мечта, но колдун не вдохновился.

– Мне не нужны твои услуги, Роза… Анна.

Мужчина принялся бестрепетно мазать моё колено, и мазь на удивление быстро впиталась, не оставив после себя и следа. Пальцы его коснулись моего подбородка, и я вздрогнула.

– Голову поверни! – приказал колдун. – Я не целовать тебя собираюсь. Тут небольшая рана, нужно, чтобы она подсохла. Потом сама вот этим заклеишь…

Я взяла светлый кусочек какой-то странной материи и спохватилась:

– Я хорошая работница. Я умею вкусно готовить. И я больше не войду в твою «лабораторию», честное слово!

– Нет, – холодно отрезал он. – Поешь – и покинь дом, будь добра.

Я была близка к рыданиям.

– Вот деньги, – между тем сказал мужчина, дав мне несколько монет. – Хватит, чтобы снять комнату в гостинице и купить нормальную одежду.

– А что потом? – прошептала я.

– Это уже не моё дело.

Он отошёл к полкам с книгами и принялся что-то там выискивать. Я понимала, что это глупо, но, идя на поводу у гордости, не притронулась к еде. Быстро зашнуровала всё ещё влажные ботинки, накинула плащ и взяла свою худую котомку. И, не прощаясь, тихо вышла из комнаты. Вчера я умоляла гогочущих богатеев дать мне работу. Сейчас я тоже была близка к тому, что упасть перед мужчиной на колени, однако сдержалась и чувствовала вместо отчаяния бессильный гнев.

Мужчина ничего мне не был должен. Мы были едва знакомы, почему же мне стало так пусто и холодно? Я знала ответ. Я боялась этих опасных мыслей о тепле очага и ком-то добром и надёжном. Уже давно никто не заботился обо мне, не касался пусть небрежно, но умело и уверенно. Я уже давно ни с кем вот так не разговаривала и никому не улыбалась… С тем пьяным мужчиной мне было легко. С этим, протрезвевшим, трудно, но всё равно спокойно. Жаль, что он не мог собрать себя воедино и согласиться на мою просьбу. Жаль, что он не хотел подарить мне хотя бы несколько месяцев жизни. Даже получив деньги, я бы не смогла долго на них жить, не зарабатывая. Но, может, если куплю себе приличное платье, самый простой шампунь и новые сапоги – меня куда-нибудь возьмут? Для вардарцев, среди которых я была чужой, внешний облик играл первостепенное значение.

Я решила, что потрачу деньги с умом. Пять серебряных монет, вот так богатство! Обращаться с ними следовало крайне осторожно, ведь продавцы запросто могли подумать, что я эти деньги украла. А если меня схватят и посадят в тюрьму – там свои дни и окончу…

Для начала я отправилась в рабочий район. Там и магазины были проще, и можно было снять комнату за разумную цену. Удивительно, что мне в этот раз повезло! Почти весь день я потратила на то, чтобы привести себя в порядок, и когда под вечер, усталая, шла по красивому парку, чувствовала себя посвежевшей.

Теперь волосы скрывала скромная тёмно-синяя повязка, и я более всего жаждала поскорее принять в гостинице ванну. Платье я тоже выбрала тёмное, из плотного серого сукна. Я приобрела даже корсет – конечно, не новый, но целый и чистый. Непривычно было ощущать его плотные объятия, но это строгое пожатие меня радовало. Я купила и сапоги – простые, чуть ношеные, но ещё прочные, а также чулки и плащ из грубой шерсти. После покупки мыла и шампуня, зубных губок, новой сумки и костяного гребешка денег у меня ещё оставалось достаточно, и я не могла сдержать улыбки. Удача продолжит мне улыбаться! Завтра найду работу, и обеспечу себе спокойное существование без излишеств. Можно даже допустить, что когда-нибудь получится вернуться в Осень и увидеть, что осталось от нашего родового дома.

– Гляди, какая милашка гуляет совсем одна!

Я остановилась, как вкопанная: трое дурного вида мужиков возникли на моём пути, и, несмотря на то, что ещё не окончательно стемнело, вокруг не было народу. Почему я была так уверена, что этот парк безопасен? Почему не положила оружие в карман плаща? Я решила, что молча сверну в сторону, а ещё лучше побегу, но у мужчин были другие планы.

– У неё глаза печального щенка.

– И губки бантиком.

– А попа маленькая и круглая!

– Уходите, или я закричу! – грозно сказала я.

В конце улицы появился фонарщик, но, едва нас увидев, он предпочёл ретироваться, отчего мужчины разразились дружным смехом.

– Пойдём с нами?

– Посидим, выпьем.

– Согреемся.