Приваливаюсь спиной на створку. Тяжело дышу как после марафона.

Хватит с меня странных приключений. Хочется Новый Год встретить спокойно.

Настя

*****

Так, нужно успокоиться, собраться.

Я как раз собиралась посолить картошку, чтобы сварить её на пюре. А ещё у меня в духовке готовится курица на ужин, просто пальчики оближешь!

Курица!

Кидаюсь на кухню, распахивая дверь, и тут же в нос мне ударяет запах горелого мяса. Прорываюсь через клубы чёрного дыма, зажав нос рукой, и щёлкаю тумблером на духовке.

Злые слёзы застилают глаза, а в горле невыносимо щиплет от едкого запаха. Мало того, что спалила свою еду на ближайшие несколько дней, так ещё и чуть квартиру не сожгла!

Что бы я потом Аньке сказала?

Окидываю взглядом кухню, прикидывая размеры бедствия, и выдыхаю с облегчением – вроде бы, пострадала только курица.

Прихватками осторожно вытаскиваю противень с абсолютно чёрной птичкой и, держа её на вытянутых руках, двигаюсь в прихожую. Выкину её сейчас в мусоропровод и забуду как о страшном сне!

Раскатистый звонок в дверь застаёт меня в шаге от створки.

– Ну, кто бы там ни был, курицу выбрасывать идёт он! – Воинственно шепчу, приготовившись метнуть несчастную птаху прямо в Ромку.

Не понимаю, какого чёрта он ко мне прицепился?

Неужели девушек в северной столице мало?

– Что, курицу спалила? – Едко лыбится Женька, перекатывая во рту мятную жвачку. – Готовить-то ты никогда не умела!

Отталкивает меня к стене, просачиваясь в прихожую.

– Ты зачем пришёл? – Выдыхаю.

Ставлю противень с горелой птичкой, отряхивая прихватки.

Видеть бывшего возлюбленного не хочу, тем более после того, как он выставил нас с Матюшей на мороз вечером.

– Вот, пришёл сына с Рождеством поздравить! – Евгений достаёт из пакета красную машинку на радиоуправлении и довольно трясёт ею перед моим носом.

– До Рождества ещё больше недели! А на Католическое Рождество ты уже опоздал. – Злюсь.

– Ой, ты как была нудная, Филатова, так и осталась! – Выплёвывает едкую фразу, некрасиво оттопыривая нижнюю губу.

Фу, и что мне раньше в нём нравилось?

Правильно говорила моя бабуля – влюблённость делает человека слепым. Нужно любить, а не влюбляться.

А я глупая была, не верила.

Главное, чтобы Матюша не перенял повадки этого недочеловека, а то будет такие же рожи корчить – всех девчонок в песочнице распугает.

– Сына, смотри, что я принёс! – Мужские руки начинают хаотично размахивать этой машинкой.

Но Матвей вместо того, чтобы подползти к яркому предмету неожиданно краснеет. Садится неподалёку, заливаясь громким плачем.

– Женя, прошу, уходи! – Кричу я, подхватывая сына на руки. – Напугал ребёнка!

– Растишь из него кисейную барышню, а не мужика!

– Ну, извини, отец-то от него отказался! – Выплёвываю, замечая, как расширяются от удивления глаза мужчины.

Наверное, он не ожидал от меня подобного заявления.

– Так что уходи, теперь Матвея будет растить настоящий мужчина. От тебя же мы ждём только алименты. Не будет выплаты в январе – я обращусь в суд!

– Ты что, нового хахаля себе завела? – Хмурится.

А ещё сцепливает губы в плотную линию, зыркая по моему телу липким взглядом.

– Кому ты нужна, убогая? – Заводится.

Тянет руки, пытаясь отобрать сына, но я успеваю отскочить и развернуться, а он – нет. Врезается в стену плечом, ойкая от боли.

– Ты мне никогда была не нужна! – Хрипит, потирая ушибленное место.

Кровь отливает от моего лица. Я открываю и закрываю рот как выброшенная на берег рыба. Не могу сказать ни слова в ответ.

Замечаю тень на площадке перед входной дверью.

– Да я налево постоянно ходил! – Орёт Женя, совершено не замечая, что позади стоит Роман.

Отчаянно жестикулирует перед моим лицом, пытаясь уколоть побольнее.

– Знаешь, почему тебя Анька приютила?

– Потому что она – моя подруга. – Стараюсь улыбаться, чтобы не показать бывшему, что он выбил меня из седла своим заявлением.

А ещё вижу на себе внимательный взгляд Ромы, который следит за каждым моим словом. И я должна быть выше всего этого.

– Вовсе нет! – Выплёвывает Женька, начиная хохотать. – Потому что я уже год с ней сплю!

Настя

*****

Я отшатываюсь и бледнею. Вижу, что Рома яростно сцепливает зубы, а его глаза начинают метать молнии.

Хватаюсь пальцами за косяк двери.

Переживаю, что сейчас начнётся драка, и очень не хочу, чтобы Малиновский пострадал как-то. Всё таки, в отличие от Женьки, он показал себя только с лучшей стороны.

– Да-да, она-то – шикарная девчонка!

– Но у неё вроде парень был. – Закусываю губу, стараясь не смотреть на Деда Мороза.

– Ха! Был, да сплыл! Он по командировкам всё своим мотается, бизнес строит. А мы с Анькой на его бабки неплохо тут отжигаем!

– Не может быть. – Отхожу подальше, видя, как Малиновский сжимает руки в кулаки.

Понимаю, что нужно унести Матюшу. Не дай Бог мужчины решат выяснять всё на кулаках – может и нам достаться. А сыночек ещё маленький – может даже просто испугаться шума.

– Может – может! – Женька продолжает лыбиться. – Вы с ним как два лоха! Жаль, я его ни разу в жизни не видел, а то бы с удовольствием сказал бы всё в лицо.

Часто-часто дышу, пытаясь переварить информацию.

Руки сжимаются в кулаки. Глаза бегают туда-сюда в поисках нового оружия. Двинуть бы Женьке сейчас тем рожком, да только Рома поставил его у самой двери – в целях своей безопасности, наверное.

Сжимаю зубы, складывая пальцы в кулаки. Обидно за себя – хоть плачь.

Не верю, что Аня замешана в этом. Мы же с ней – не разлей вода, ближе её никого нет.

Разве так бывает?

Быстро уношу сына в гостиную, выкладывая рядом с ним любимые игрушки. Надеюсь, что Матвей займётся хоть ненадолго, не выползая в прихожую.

Не хочу, чтобы он присутствовал при ругани. А ещё пытаюсь успокоиться.

Слишком много чести – видеть мои слёзы.

– Милая, кто у нас в гостях? – В прихожую заваливается Роман.

Пытается вести себя естественно, но я вижу, как он напряжён. А ещё мне непонятно какую игру он затеял.