– А ты Анина подруга, да? Иди, погуляй где-нибудь часок, я её поздравить хочу как следует. Соскучился. Три месяца не видел!

– Ага, сейчас прям! – Упираю руки в бока, шипя разъярённой кошкой.

Но наглец не тушуется.

Спокойно скидывает шубу. Отцепляет бороду, оставшись только в дурацком красном колпачке с меховой опушкой, который совершенно не подходит к дорогому костюму известной марки.

А до меня, наконец-то доходит абсурдность ситуации.

– Три месяца? Сколько времени прошло!

– Ну, задержаться там пришлось. Контракт тяжёлый попался, пока подписали. – Задумчиво смотрит на меня, хмуря тёмные брови. – А какая разница?

– А такая, что у Ани теперь новый жених! – Выпаливаю.

Откладываю электрошокер на комод, раз Малиновский не будет нападать. Главное, мы во всём разобрались.

– Как это? – Выдыхает.

– Обычно. – Жму плечами. – И она с женихом укатила на горнолыжный курорт в Хибины, на лыжах кататься. На две недели! – Добавляю, чтобы странный гость не вздумал дожидаться её тут, бок о бок со мной.

– Ага. – Хрипит, сводя брови на переносице.

Срывает с головы красный колпачок с опушкой, и тёмные взмокшие пряди моментально падают на лоб.

Я охаю, видя огромную шишку, красующуюся на темечке незваного гостя.

Чёрт, это уже единорог какой-то, а не Дед Мороз!

Настя

*****

– Ну, вроде вы расстались. – Бубню. – По крайней мере, так Анька говорила.

Уже не рада, что ляпнула лишнее. Нужно было отправить этого Казанову назад в аэропорт, пусть бы потом сам с Аней разбирался.

Но мне ж вечно больше всех надо.

– Ну, я думал, что она сгоряча так сказала. Обиделась. – Устало трёт переносицу.

– Обиделась? И тебя не смутило, что она месяц трубку не брала? – Стараюсь не выражать удивление, но не выходит.

Это ж как нужно любить свою работу, чтобы не обратить внимания на такую мелочь, как обида девушки. Хорош любовничек!

Молчит. Качает головой.

Безразлично пожимает плечами, не поднимая на меня взгляда.

– А что же теперь делать?

– Может, домой поехать? – Подсказываю.

Краем глаза слежу за застывшим мужчиной. Его губы сжаты в плотную линию, а мышцы рук, скрещенных на груди, напряжены.

Видимо, он никак не ожидал, что девушка устроит ему вот такой финт ушами.

И сейчас он обескуражен. И обозлён.

Наконец-то я могу полностью рассмотреть его. Тёмные волосы, аккуратная щетина, пронзительные ореховые глаза и подкачанное сексуальное тело, запертое в дорогой костюм известной марки.

Видно, что не бедствует, а ещё красив собой. Жаль, что только потерян для женского общества, потому что влюбился в мою ветреную подругу.

– Нет, один я домой не могу, я уже пообещал. Мне с Аней непременно нужно. – Бубнит. – Я ей позвоню.

Киваю. Пропускаю мужчину в гостиную, сама же иду к дверям спальни – кажется, что Матвей проснулся от этого грохота и сейчас кряхтит там, в своей колыбельке.

У двери оборачиваюсь. Смотрю, как Рома скидывает ботинки в прихожей и вытаскивает из кармана пиджака мобильный. Решаю оставить их с Аней наедине, прикрывая за собой дверь.

Пусть разбираются.

– Проснулся, зайчонок? – Перегибаюсь через бортик люльки, проводя кончиками пальцев по щеке сына.

Он приоткрывает глазки, начиная смешно лопотать что-то на своём языке. Высовывает язык трубочкой, вызывая во мне умиление.

– Иди к маме, сейчас кушать будем. – Аккуратно вытаскиваю его из кроватки.

Устраиваюсь в кресле, освобождая грудь. Малыш тотчас жадно набрасывается на еду, вызывая сладкое покалывание внутри.

Ух, хоть бы от пережитого стресса молоко не пропало!

Я и так сейчас на мели из-за того, что бывший парень и отец Матвейки просто выгнал нас из своей квартиры.

Видите ли, ему мешают постоянные крики сына!

Даже не удосужился узнать, как у нас дела и что мы будем есть. Хорошо хоть детские вещи дал забрать и даже помог перевести в чужую квартиру люльку.

Обещал платить алименты, но как там на самом деле будет – не знаю. Матвею только исполнилось семь месяцев, в ясли ещё не возьмут, а частный сад мне не по карману.

Придётся перебиваться случайными заработками да репетиторством подрабатывать – английский язык сейчас ценится, не пропаду.

Хорошо хоть Аня пустила пожить пока к себе. Укатила с очередным хахалем в Хибины, на лыжный курорт, и я могу две недели не беспокоиться о крыше над головой.

– Она трубку не берёт. – Роман вваливается в спальню, застывая на пороге.

Просто таращится на меня с недоумением, переводя взгляд с моего распахнутого халатика на кушающего сынишку.

– Выйди, чёрт возьми! – Шиплю.

Рома смущённо отворачивается, но не выходит. Просто оглядывается по сторонам, подмечая детские вещи и игрушки в спальне.

Прерываю Матюшу, ставя его «столбиком». Запахиваю шёлковый шлафрок, пытаясь справится одной рукой.

Пальцы не слушаются от пережитого стресса, а ещё мне почему-то становится жарко от присутствия этого мужчины рядом.

Но он, видимо, не оставит меня в покое, пока всё не выяснит.

Настя

*****

– Мы закончили. Что там у тебя? – Отворачиваюсь.

Ещё раз проверю, не съехал ли халатик. Чувствую, как мужской взгляд прожигает лопатки.

Кожа под одеждой покрывается мурашками. Дышать тяжело.

А ещё меня никто и никогда не видел раньше в таком виде, кроме моего единственного мужчины и отца моего сынишки. И я чувствую себя странно.

– Давай я позвоню. – Вынимаю свой смартфон.

Набираю номер Ани и включаю «громкую связь» – не хочу повторять наш разговор ещё раз, пусть лучше Анькин жених всё услышит собственными ушами.

– Настька, чего звонишь, соскучилась? – Гогочет подруга, услышав мой голос.

– Нет… – Пытаюсь вставить хоть слово в этот непрекращающийся хохот, приправленный разнообразными словечками.

– Если что, то мне не до тебя! – Отказывается слушать. – Я так счастлива с Эдиком! Он потрясающий! А ещё…

– Да погоди ты! – Выкрикиваю.

Вижу, как выгибается смоляная бровь мужчины. Начинает недоумённо таранить потолок.

– Только не говори, что решила вернуться к своему бывшему барану! – Аня моментально становится серьёзной.