Контроль исходит из привязанности к тому, что нам нравится, и неприязни к тому, что нам не нравится. Стремление контролировать превращает старое доброе желание и нежелание в стиль жизни, великий замысел, социально-политическую теорию, затвердевшую оболочку ложного Я. Думаю, что эта ловушка – просто большая яма, которую мы сами себе вырыли, а затем упали в нее – и оказались за стенами темницы, созданной нашими умами. Эта книга в значительной степени отражает мой собственный опыт выхода из этой ямы, когда я начал жить на условиях, продиктованных мне жизнью. Похвала и порицание – это мощный чувственный опыт, который спустил с поводка мое желание все контролировать, но они также предоставили мне идеальную возможность для того, чтобы учиться отпускать.

Будучи американским ребенком, я с детства был заклеймен ярлыком негр, и это понятие несло в себе огромный багаж неявной вины. Негры были опасными, жестокими преступниками, и это было явно не то, к чему я стремился. Хорошие люди не были неграми. «Белые» дети, встречаясь со мной, окидывали меня взглядом и затем пытались вернуться к своим прежним занятиям, но покой их дня уже был нарушен появлением негра. Что еще хуже, я был энергичным парнем, которого могли бы ценить как отличную рабочую силу, но пока я был ребенком, это привлекало только негативное внимание. Я научился ненавидеть опыт вины.

Темнокожие люди сделали себе имя в спорте, и я казался себе скроенным из того же полотна, что и они. Будучи подростком, я обнаружил, что спортивные команды – отличное место для того, чтобы снискать похвалу. Я много лет трудился над тем, чтобы стать чемпионом по борьбе, и в один мартовский день рефери поднял мою руку – я сделал это. Есть фотография, на которой моя мать обнимает меня после победы, давшейся особенно тяжело, и это – момент самой чистой любви, которую мы когда-либо испытывали. Я научился жаждать похвалы. Прошло много времени с тех пор, как я расстраивался, потому что слишком долго учился воспринимать то, как на меня реагируют, с невозмутимостью. Прошли и времена, когда я не мог простить себе тот факт, что я ученик в этой жизни. Сейчас я воспринимаю такие моменты с состраданием, которое смягчается до невозмутимости.

Жить с невозмутимостью означает развитие внутренней жизни, которая не зависит ни от каких обстоятельств. Наша свобода не обесценивает окружающий мир, она только дает нам понять, что мы и наши мысли не одно и то же. Практика осознанности – это первый шаг в этом процессе, она учит нас размышлять о нашем уме, а не реагировать на него. Со временем мы начинаем видеть, что пространство вокруг наших мыслей важнее самих этих мыслей, и мы учимся отдыхать в нем. Практика сердца учит нас, что, оставаясь в этом пространстве с добротой и состраданием, мы по-настоящему практикуем йогу, а все остальное мы можем отпустить. Вслед за этим приходит способность приветствовать все, что приносит нам настоящий момент.

Мои учителя поделились со мной образом лесного озера, к которому приходили испить воды удивительные существа. Это озеро одинаково приветливо встречало любое из существ, восхищенное их уникальностью, а те приходили, чтобы поделиться с озером частицей себя. На первый взгляд этот образ показался мне до нелепости монашеским и затертым. Да, конечно, стану я одинаково восторгаться днем на пляже, налоговой службой, рождественским утром и диареей. Такая реакция на образ лесного озера проистекала из моего ошибочного убеждения, что жизнь должна делать то, что ей говорят, а если она этого не делает, значит, она плохая.

Моя практика научила меня наслаждаться жизнью как постоянным совместным актом творчества. Это началось с преподавания йоги. Я мог пойти на занятие, но оно не начиналось до тех пор, пока я не вступал в контакт со всеми пришедшими. На коврике для йоги я научился сливаться со своими ограничениями, будь то время или травма, а также научился видеть, что каждое ограничение приносит новые возможности. На подушке все происходило дольше, потому что там я воспринимал все более лично, чем на коврике или во время преподавания. В конце концов я обрел лесное озеро глубоко внутри себя и глубоко внутри настоящего момента. С отречением от времени и осуждения моя практика стала возможностью, которая не реализовывалась до тех пор, пока не пришли удивительные существа; я жду их с невозмутимостью и встречаю с неподдельным интересом. Я думаю, что восторг придет позднее.

Как и большинство людей, я, как правило, реагирую на то, что противоречит моей истории о себе. Если кто-то говорит: «Мне нравится то же, что и тебе», я могу смириться с этим. Но это не работает, если моя история не находит подтверждения. Когда я слышу: «Я не согласен с твоими идеями», я склонен понимать это как: «Я не согласен с твоим существованием». Размышляя об удивительных существах, которые приходят испить из моего озера, я, вместо того чтобы реагировать на них, понимаю одну важную вещь. Когда я думаю о чем-то, со временем это становится моей идеей, а как только это становится моей идеей, оно становится мной. Да, это не имеет смысла, но подумайте о том, что происходит, когда кто-то проезжает мимо вас с наклейкой на бампере, текст которой не соответствует какой-то из ваших идей, или когда кто-то из вашей семьи предпочитает не соглашаться с вашей точкой зрения. А еще лучше – представьте себе, что текст этой наклейки или член вашей семьи высмеивает какое-то из ваших убеждений. Почувствуйте реакцию своего тела, дыхания и ума, и вы увидите, что вы и ваши идеи стали одним и тем же. Удивительные существа, пришедшие к моему озеру, вежливо советуют мне наблюдать за своим умом и встречать то, что я там нахожу, с состраданием и невозмутимостью.

Если меня незаслуженно обвиняют, то мое физическое, эмоциональное и ментальное тело приходит в состояние полной боевой готовности. На этом этапе я обычно нападаю либо на тех, кто меня обвиняет, либо на самого себя за то, что поставил себя в положение обвиняемого. Это касается как обвинений, которые, как я чувствую, направлены на меня лично, так и тех, которые направлены на вещи, с которыми я себя отождествляю. Будучи учителем йоги, я почти одинаково реагирую на негативные слова о йоге и такие же слова о себе. Если побеждает моя «сторона», то побеждаю и я; если она проигрывает, я проигрываю вместе с ней.

Мою реакцию на обвинение трудно назвать однозначной. Сама по себе реакция – это форма страдания: я чувствую страх, гнев и смятение с примесью вины и стыда, и если нет никакой другой причины, то меня возмущает сам факт того, что я очутился в такой ситуации. В дополнение к страданиям, вызванным моей реакцией, есть и страдание от замешательства, вызванного этой самой реакцией. Ясное видение и ограниченное состояние не могут сосуществовать. Мне необходим надлежащий ответ, в то время как я нахожусь в ловушке реакции, делающей такой ответ невозможным. Вот почему я каждый день уделяю время практике умения размышлять, а не реагировать. С помощью йоги мы учимся подвергать сомнению и не реагировать на тот факт, что мы реагируем. Когда приходят удивительные существа обвинения и наш ум и тело реагируют, часть нас остается приземленной и наблюдательной и может сделать мудрый выбор, несмотря ни на что.