Шайло, есть разные виды любви, и мы с Лилой любили друг друга не как мужчина и женщина. Стоило догадаться об этом, но я слишком долго упрямо цеплялся за идеал любви, которая не была настоящей.

– Я тоже тебя люблю. И не забивай свою прелестную головку. Я не влюблен в тебя.

– Не могу поверить, что была такой глупой.

– Могу припомнить тысячи случаев, когда ты совершала глупые поступки. – Она слегка рассмеялась и шлепнула меня по руке.

– Большинство глупых поступков я совершила с тобой.

– Я всегда раскрывал в тебе только самое лучшее.

– И у тебя получилось. Правда получилось. Ты всегда был рядом, и я никогда не забуду того, что ты делал для меня на протяжении многих лет. – Она начала плакать и, вероятно, вспоминала те же моменты, что и я.

– Я умираю? Неужели мне осталось жить полгода, а я об этом не знаю?

– Ах. Ты ужасен. – Застав меня врасплох, она обвила мою шею руками и крепко прижала к себе. Я обнял ее и глубоко вздохнул. От нее все еще пахло весенним дождем и жимолостью. Она по-прежнему была и будет матерью моего ребенка, моим лучшим другом и первой девушкой, в которую я влюбился. Историю нельзя стереть, однако она – все, что нас объединяло. Ее следует оставить в прошлом, где ей и место.

– Я испачкала тушью твою чистую футболку, – прошептала она.

Я рассмеялся.

– Не в первый раз девушка плачет на моей футболке.

– Я много раз плакала.

Мы все еще обнимались, когда я заметил Джуда. Он стоял возле амбара и наблюдал, как я обнимаю его жену. Случись подобное пять или десять лет назад… черт, да даже два года назад, мы бы поссорились. Он бы нанес первый удар, и мы бы продолжали драться даже после того, как оба упали на землю. Теперь же он просто стоял, и я не мог понять выражение его лица. Уж точно не самодовольное. Скорее уверенное в том, что Лила принадлежит ему и никто, даже придурок кузен, никогда не сможет разрушить эту связь или любовь, которую они испытывали друг другу.

Я отпустил Лилу, и она улыбнулась мне сквозь слезы. Моим первым побуждением было смахнуть их, но рядом с ней появился Джуд и обнял ее за плечи. Заботиться о ней – его обязанность. Сообщение принято. Я даже не разозлился по этому поводу.

– Теперь ты счастлив? Получил то, что хотел? – Я ничего не мог с собой поделать. Однако, в отличие от прошлого, сейчас в моем голосе не было ни капли злости.

– Ты такой придурок. Я знал, что ты лжешь.

Он имел в виду тот вечер два года назад, когда спросил меня, любил ли я когда-нибудь Лилу.

– Ты не был готов принять правду.

Я солгал, чтобы защитить нас с тобой. На самом деле всех троих – себя, Лилу и Джуда. Мы образовывали самый сумасшедший любовный треугольник, который когда-либо существовал.

– Спасибо, – сказал он, удивив меня до глубины души.

Пожалуй, мы наконец-то повзрослели, избавились от всех обид, за которые оба держались слишком долго. Не скажу, что мне полегчало, и все же у меня словно гора свалилась с плеч. После стольких лет мы прояснили ситуацию, и я наконец-то вздохнул с облегчением.

– Не жди от меня больше одолжений, – сказал я ему. – Теперь ты сам по себе. Если облажаешься, я не приду на помощь, чтобы спасти тебя от твоей собственной глупости.

Он фыркнул.

– Все такой же придурок.

– Рыбак рыбака, как говорится. – С этими словами я зашагал прочь, как ковбой, которым и был.

– Приведи Шайло завтра! – крикнул он мне вслед.

Я продолжил идти, как будто не слышал его.

– Если не ты, то я сама ее приглашу! – крикнула Лила. О господи.

– Не суй свой нос в мои дела! – крикнул я в ответ, чертовски хорошо зная, что мои слова останутся без внимания.

Вот так я и повел рок-звезду на семейный ужин в барбекю-ресторан.

– Ты не обязана идти, – настаивал я позже тем же вечером, когда мы купались нагишом в озере под луной и звездами. Излюбленное занятие Шайло. Еще до моего приезда Шайло уже известили о праздничном ужине. Но не Лила. Кейт позвонила, чтобы пригласить ее. Все, кому не лень, сговорились свести нас.

– Я люблю твою семью. Почему бы мне не прийти? Конечно, если только ты не хочешь… все дело в этом? – Она обвила руками и ногами мое тело, и мы начали кружиться: я разрезал ногами гладь воды, прижимая ее скользкое тело к своему.

При других обстоятельствах я бы сказал: «Приходить, не приходить – решать тебе». Если бы мне, так или иначе, было все равно. Что, вероятно, и объясняло мой нелицеприятный послужной список в отношениях. Но мне уже тридцать три, и пришло время осознать, чего я на самом деле хочу.

– Я хочу, чтобы ты пришла, но это не частное мероприятие, – предупредил я ее. – Это придорожный ресторан, так что тебе придется находиться в компании не только моей семьи, но и других посетителей.

– Я знаю, что из себя представляют придорожные рестораны. Никто меня даже не заметит. Я же не Кэрри Андервуд.

Я рассмеялся над этим.

– Я здесь уже месяц, и никто даже не обратил на меня внимания. – Она улыбнулась так, словно счастлива оставаться незамеченной.

Хотел бы я, чтобы так оно и было. Однако каждый мужчина обращал на нее внимание, прожигая взглядом, и не раз. А завтра она окажется в окружении всех мужчин семейства Маккалистер. Будет интересно. Конечно, я предпочитал оставаться с ней наедине, поскольку не желал ни с кем ее делить. Но не всегда получаешь то, что хочешь.

Зато прямо сейчас она была только моей, купалась в прохладном озере теплой июньской ночью под усыпанным звездами небом. Я прильнул к ее губам, и она ответила на поцелуй: ее бархатный язычок скользнул по моему, а ноги крепче обхватили мою талию. И она прошептала: «Аллилуйя». До меня даже не сразу дошло, что она имела в виду. Я знал лишь то, что хочу убраться к чертовой матери из этого озера и затащить ее в постель.

Прямо сейчас, черт побери.

Мы так и не добрались до кровати.

Дошли до заднего крыльца и сбросили полотенца. Я трахал ее, прижав к стене: кедровая черепица впивалась ей в спину, а наши стоны заглушала песня Дрейка Fake Love, звучащая из динамиков в доме.

– Потом