не на удаляющейся фигуре Кьёрка. Он так безжалостно и хладнокровно оставил меня, словно ему всегда было плевать.

Может, в глубине души я и не хотела, чтобы он ушёл? Да… я точно не хотела этого, просто такая мера необходима. И пусть сейчас Кьёрк уходит бок о бок с ухмыляющейся Нанаси Гучман. Я просто должна принять это…

Позже, уже после того, как все разошлись с этого неординарного мероприятия, ближе к ночи, мне нужно было отправиться в гостевой домик, в котором поселилось моё братство на время пребывания в долине. К счастью, домик был на окраине городка, где жило достаточно мало людей, хоть находились они на одном блоке с цитаделью.

Ночь и только шум ветра были рядом, пока я пыталась добраться до Орлиного глаза. Конечно, эссам не положено вот так бродить, когда все уже спят, поэтому я вновь экипировалась в наёмницу.

Стук в старую дверь, и мне почти сразу открыли её.

— Хельвина… — отстранённо, холодным тоном проговорил Дойон, как только за моей спиной закрылась дверь. Он всё никак не может смириться и простить меня. Ну, что сделано, то сделано.

— Проходи сюда, Ви, — послышался за стенкой голос Клыка. Все члены братства уже сидели в маленькой гостиной — кто на стульях, кто на подоконнике, а Руфус и вовсе пристроился на полу у старого кресла. — Пора обсудить дальнейший план.

У меня потеплело на душе, когда я увидела, что с рукой Руфуса после раны, нанесённой птеродактилем, всё в порядке. Я быстро подскочила к нему и с нежностью взяла его ладонь в свою.

— Слава духам, что ты здоров! — чуть ли не плача, сказала я.

— Умудряешься о других беспокоиться, когда сама в опасности? — Друг одарил меня счастливой улыбкой, а затем провёл рукой по моей голове. М-да, словно собачку погладил. — Главное, что ты в норме.

— Ага… — недовольно цокнула языком тётушка Марфа. — Вот ещё раз вычудит нечто подобное — отлуплю и запру негодницу! Как только в голову пришло?! Уму непостижимо!

— Тётушка… — Не в силах сдерживаться, слушая её негодующую речь, я громко засмеялась. — Вы даже не представляете, как я скучала!

Какое-то время мы общались, обмениваясь последними новостями и событиями. Только Дойон стоял в сторонке, не проявляя никакого интереса к разговору. Иногда лишь хмыкал в ответ на наши высказывания и задирал нос.

— Дойон, старый ты дуралей! — неожиданно выкрикнула Марфа. — Разве можно так дуться? Мы на вражеской территории, поэтому должны держаться вместе, а ты и слова вымолвить не хочешь!

— А вы бестолковые! — запыхтел носом Сахарок. — Какой она урок поймёт, если вы вот так просто отпустили её поступок?! Тьфу, предательница! Мозгов, как у курицы и сама, значит, курица!

Сердце кольнула невидимая игла, а нити обиды, тянувшиеся от неё, пронзали мою грудь снова и снова. Я ведь всё это для них делаю, а в итоге что?

— Обижайся или нет, Сахарок… — Я изо всех сил стукнула ладонями по столу и нависла над ним. — Но, если бы я не сделала то, что сделала, мы бы ничего не добились. Или ты предпочитаешь умереть с голоду от нехватки еды, а?!

Глаза старика забегали, а выражение лица явно стало растерянным.

— Я н-не… просто… — Дойон сглотнул вязкую слюну, и на лбу у него появилась глубокая бороздка. — Мы же команда, братство, как-никак. Тебе следовало действовать по плану.

— К падшим этот план! — оскалилась я. Хотела продолжить, но на моё плечо легла рука, как бы успокаивая.

— Хватит уже! — Суфур глубоко вздохнул и легонько похлопал меня по спине. — Разве Хельвина подводила нас когда-нибудь? К тому же прошлого не изменить. Нужно думать, что делать дальше.

Кьёрк прокашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Хельвина будет наказана по возвращении в Бурю. На этом закроем тему взаимоотношений. — Брам упёрся подбородком в свой кулак.

Почему-то мне стало смешно от слов наставника.

— По возвращении? Я умру раньше, чем вернусь, Клык. — И снова заливисто захохотала. Это, наверное, нервное.

На несколько секунд Брам замолчал, но мне эти секунды показались слишком долгими, особенно под тяжестью его взгляда.

— Я не допущу этого, Хел. — Он встал из-за стола и подошёл к окну. Клык всегда так делал, когда ему нужно было подумать над чем-то.

Марфа следом соскочила с кресла и придвинулась ко мне, шурша юбками.

— Даже не думай, дурында! Ты нам нужна. — Тётушка промокнула платочком влажные от слёз глаза.

— Мы — семья! — бодро провозгласил Руфус и лукаво сощурился.

— СЕМЬЯ! — повторили все следом, включая того же самого Дойона.

Забавно, но даже несмотря на такое тяжёлое и нетипичное детство, я никогда не сожалела о своей участи. Хоть я и потеряла родителей, которых сейчас, наверное, даже и не вспомню, но приобрела семью, которая для меня важнее всего. Я счастлива, не смотря ни на что.

Клык слегка склонил голову набок, а я удивилась тому, что этот хмурый мужчина слегка приподнял уголки рта в скупой улыбке. За всю жизнь от силы раза два видела, как Брам улыбался, да и то, думаю, мне померещилось.

Для себя я сейчас сделала очень важный вывод: я больше не хочу мириться со смертью, корча из себя бедную жертву. Ведь мы с братством обязательно придумаем, как спасти меня. В этом я уверена больше, чем когда-либо.

— Хельвина… — тихо обронила Зои рядом со мной. Я посмотрела на неё, но продолжения не последовало. Зои просто прижалась ко мне со всей нежностью и крепко обняла за талию. Редкое, но импульсивное действие с её стороны будто взорвало во мне шквал эмоций. Я обняла её в ответ, чувствуя, что вновь могу дышать спокойно, ведь рядом есть все они.

Почти до трёх ночи мы обдумывали план кражи амулетов. Несколько раз меняли его, но в итоге так ничего и не придумали. Одно мы знали точно: нельзя красть их по очереди, иначе тревогу поднимут — это факт. И к тому же у нас слишком мало информации, чтобы можно было начать действовать. Исходя из всего этого, Клык дал задание только мне и близнецам: для начала выяснить, где аксакалы хранят свои амулеты.

Дело более чем понятное, и следующим днём мы приступим к его воплощению, а сегодня пора возвращаться к себе, пока меня не заподозрили.

Но было бы слишком просто, если бы я добралась без приключений. Когда я бежала мимо заброшенных зданий в «гиблом районе», как его привыкли называть местные, позади я услышала шорох и громкое:

— Остановись ты уже! — Я тотчас вытянулась по струнке, но не спешила поворачиваться. — У нас был договор, а