удивительно, отчего полковнику такая простая и вместе с тем ужасная мысль не пришла раньше! Массовый побег заключенных! Чрезвычайное происшествие, за которое полковнику, если оно станет достоянием гласности, несдобровать! Значит, тем более ему нужно провести стремительное, успешное расследование, отыскать виновных и тем самым устранить возможные неприятности, которые в данный момент готовы обрушиться на его голову!

Глава 27

Отряд бывших карателей в составе восьмидесяти четырех человек брел наугад по лесу. Да-да, именно так — бывших. Теперь они уже не были никакими карателями, они сбросили с себя это гнетущее, позорное звание. Теперь они были… а, впрочем, пока что они и сами еще не знали, кто они такие. Для начала им нужно было напасть на след партизан, вступить с ними в какие-то отношения, найти общий язык… Главное было напасть на след партизан, а дальше будет видно.

Вначале людьми владело то самое особое чувство, которое можно было бы назвать эйфорией. И это было вполне понятное чувство. Как-никак они успешно выбрались из концлагеря, они обрели свободу и при этом все остались живы! С этой мыслью надо было свыкнуться, убедить самих себя, что это никакой не сон, а самая настоящая правда. А это очень непросто. Ведь еще несколько часов назад ты был бесправным существом, тебя гнали на убой в погибельные партизанские болота, а сейчас вот как оно все обернулось!

— А здорово мы их, этих немцев!.. — возбужденно проговорил кто-то. — Главное — быстро, без криков и выстрелов! Раз — и все! А теперь ищи нас!

— А я, братцы, поначалу-то малость сплоховал! — нервно смеясь, вступил в разговор кто-то другой. — Немец-то мне попался здоровенный, прямо-таки медведь! Я, значит, на него, а он — на меня! Навалился, значит, и даже занес надо мной нож… Честно слово! Ну, думаю, хана мне! А тут вдруг кто-то из вас — бац его прикладом по башке! Немец и обмяк. А я выхватил у него из рук нож и прямо в сердце!..

— А мне немец едва не откусил ухо! — вступил в разговор третий собеседник. — Вцепился зубами в ухо — прямо как собака! Уж я и так и этак, а он не отпускает!

— А я укокошил самого лейтенанта! — отозвался откуда-то сзади еще кто-то. — Как прыгну ему на спину!.. Он и пикнуть не успел! То ли это он такой хлипкий, то ли это во мне проснулась силища — поди разбери.

То тут, то там то и дело раздавался короткий, нервный смех. Колхоз хотя и понимал, что отряду нужно соблюдать тишину, но все же не вмешивался в разговоры и не пресекал смех. Он понимал, что так и надо, что таким способом люди успокаиваются, сбрасывают с себя нервное возбуждение. Так что пускай говорят и смеются. Лес большой, а потому, может, никто и не услышит ни смеха, ни разговоров.

Через два часа Колхоз объявил привал. Нужно было подкрепиться, перевести дух, а заодно определиться, что делать дальше. И тут-то возникли разногласия. Колхоз предложил искать партизан и влиться в их отряд. Одни с ним согласились, другие — стали возражать.

— Как же, партизаны! — насмешливо и вместе с тем опасливо возразил кто-то. — Ну и где мы будем их искать? В каком направлении?

— Где-то рядом с болотами, — ответил Колхоз. — Ведь гнали же нас немцы к болотам! Уж они-то, немцы, наверняка знали, где партизаны. Стало быть, и нам нужно двигаться в том же самом направлении.

— Да тут везде болота! — махнул рукой собеседник. — Со всех сторон! И куда прикажешь идти? Сразу на все четыре стороны?

После этого возражения посыпались со всех сторон.

— А вдруг напоремся на немцев?

— А вдруг партизаны примут нас за настоящих карателей и вступят с нами в бой?

— А вдруг партизаны и вовсе нам не поверят и перетопят всех в болоте?

— Как это так не поверят? — попытался возразить Колхоз. — Должны поверить! Я знаю специальный пароль. И партизаны тоже его знают. Сказано вам — специальная операция по освобождению пленных! Все продумано и надежно, так что — опасаться нечего.

Многие из отряда слышали от Колхоза об упомянутой операции, для других это было неожиданной новостью.

— Это какая такая операция? — послышались голоса. — А скажи-ка ты нам подробнее!

Пришлось Колхозу дать краткие разъяснения. Кто-то им поверил, кто-то усомнился.

— А не врешь? — спросили сразу пять или шесть голосов. — Операция, пароль… Да сам-то ты кто такой? Откуда ты это все знаешь?

Колхозу очень хотелось дать подробные разъяснения, но он опасался это делать. Он понимал, что если скажет всю правду, то об этой правде могут узнать немцы. То есть немцы узнают и о Старикове, и о ком-то другом, кто вместе со Стариковым проник в лагерь, чтобы помочь его узникам обрести свободу. Очень могло быть, что среди восьмидесяти четырех человек находился немецкий осведомитель, а может, даже и не один.

— Знаю, — уклончиво ответил Колхоз на все возражения сразу. — У меня — связь с волей. Те, кто на воле, и организовали наш побег из лагеря. И что же, разве это плохо? Разве мы сейчас не на свободе? И на свободе, и все живы! А значит, и о пароле мне тоже известно. Так что какие могут быть сомнения?

И все же сомнения оставались. Их выразил рослый мужчина, вооруженный автоматом, винтовкой и четырьмя гранатами, заткнутыми за пояс. Кроме того, у него на поясе висел еще и немецкий нож-тесак. Мужчина поднялся, неторопливо откашлялся и сказал:

— Вот что, братва! А может, ну их, этих партизан! Может, они нас и примут, и не перетопят в болотах, но все равно для чего они нам, те партизаны? Давайте-ка вспомним, что все мы в недавнем прошлом — бойцы Красной Армии! А отсюда у меня предложение — пробиваться к своим. Ну а что? Оружие у нас имеется, на подходе лето, а значит, не перемерзнем, харчи мы себе добудем. Что нам делать в этом лесу? Доберемся до линии фронта, а уж там-то до своих — рукой можно дотянуться! Вот такое у меня предложение!

Кто-то из слушавших одобрительными возгласами поддержал это предложение, другие — принялись